Наоборот (СИ) - "Lillita" - Страница 35

— Такое сложновато отследить, — ответила Илен после недолгих раздумий. — Он в целом очень переменчивый. Но мне кажется, что бывало. Его словно перещёлкивает, когда он уходит в дела.

— Это хорошо, что за ним ещё наблюдают. Надо понять, особенность ли это поведения. Или что-то мы о нём не знаем. Я не хочу сказать, что он может быть опасен. Просто странность не даёт покоя.

После разговора с Риммой Илен стала внимательнее присматриваться к Эндрю, но тот больше не проявлял такой грубости, как при столкновении с Шоном. И даже когда на следующий день снова пересёкся с последним, отреагировал спокойнее. Ещё и признался шёпотом, что хотел бы извиниться, но беспокоится, что новый конфликт вспыхнет раньше.

На самом деле, несмотря на резкость и переменчивость, чем дольше знаешь Эндрю, тем больше испытываешь к нему будто бы невольной и явно иррациональной симпатии. Потому что он забавный, особенно когда смущается, прямолинейный и отзывчивый, всегда готов и помочь, и подсказать. Даже если сначала скорчит недовольное лицо и начнёт бурчать, всё равно просьбу в итоге исполнит.

— Эндрю, ты сильно занят? — обратилась к нему Илен.

— Пока нет, а что?

— Можешь, пожалуйста, отнести на склад эту коробку? Иначе, боюсь, она тут ещё неделю простоит… — Она неловко улыбнулась, кивнув в сторону названного объекта.

Эндрю посмотрел туда и недовольно выпятил губу, готовый возмутиться тем, что в носильщики не нанимался. Но стоило ему снова взглянуть на Илен, как не осталось ничего другого, кроме как согласно кивнуть. Ну не позволяла ему совесть грубить такой доброй и заботливой особе. Ведь Илен больше всех волновалась о том, чтобы он чувствовал себя спокойнее даже на испытательном сроке, справлялась о самочувствии, помогала отвадить всяких надоед. А ещё терпела обострения вредности и никогда на это не злилась. Даже после конфликта только поинтересовалась самочувствием и рассказала о том, что кузен всегда после возвращения такой невыносимый.

В конце концов, разве же ему сложно выполнить такую простую просьбу?

— Да, конечно. Но с тебя потом какао! — бросил Эндрю, покидая комнату вместе с Ми-Эр; справедливый обмен, ведь Илен и без того часто приносила этот напиток, что так органично сочеталось с её любовью к вязаным кофтам и пушистыми кудряшками.

Сейчас Эндрю уже достаточно хорошо ориентировался на базе, по крайней мере в известной её части, ведь на самом деле эта сеть простиралась под всем городом и даже немного за его пределами. Чего ещё ждать от одного из основных убежищ мирной оппозиции? Здесь жило достаточно много людей, киборгов и андроидов. Практически отдельный город, причём некоторые почти не выходили на поверхность. По разным причинам. Кто-то не хотел лишний раз видеть внешний мир, у кого-то дел хватало внизу, а были и те, кто официально считался мёртвым.

— Ми-Эр, а ты легко отличаешь людей от андроидов? — поинтересовался Эндрю, удобнее перехватывая ящик. Даже если милая надзирательница не отличалась общительностью, на вопрос ответить вполне могла. Если сочтёт его запросом.

— По ситуации.

— Ты имеешь ввиду, что это не всегда нужно в принципе?

— Да.

— А что для тебя является признаками, указывающими на людей?

— Формат кода. Отдельные случаи: температура, дыхание, сердцебиение, кровь, эмоции, иррациональность.

— Но ведь ты понимаешь, что почти всё можно сымитировать?

— В ситуации критичности различий — обычно нет.

«Ситуации критичности различий», — мысленно повторил Эндрю.

Не слишком очевидная формулировка, но если вспомнить сферу деятельности Ми-Эр, то это должны быть случаи, когда необходимо оказать первую помощь. Пожалуй, да. Тут и человек себя чем-то выдаст (а в случае механических составляющих различия не критичны), и у андроида симуляция может дать сбой. Хотя также сбои способны привести к потере рациональности, что собьёт с верной мысли. Как и поведение успокоенных людей.

Даже продолжая размышлять о людях и роботах, Эндрю не забывал приветственно улыбаться проходящим мимо знакомым, обмениваться мимоходом фразами на тему куда идёт, когда заглянет, как дела. Было то из-за настойчивости или природного обаяния, но Эндрю умел быстро вливаться в коллектив. Словно забывая, что такое стеснение, он мог начать разговор с кем угодно, будь то молчаливый андроид или совершенно незнакомый человек. И не с обычного «здравствуйте, вы кто», а как будто с середины, сразу высказываясь на какую-то тему или задавая вопрос по ней.

«И всё-таки рыбные котлеты придумали безумцы». «Тебя тоже раздражает хрупкость чипсетов в PY-4ng?» «Если есть компьютерные мышки, то где компьютерные кошки?» «Ты только посмотри на эти жёлуди!» Сложно предсказать, с чего начнётся разговор в следующий раз, но избежать его наверняка окажется сложно. И то, насколько живо вёл себя Эндрю, тоже притягивало людей, будто его спонтанность была окном в прошлое.

Когда они добрались до склада, Эндрю попросил Ми-Эр открыть дверь. Пройдя внутрь, он поставил ящик и начал рассматривать содержимое, чтобы понять, куда его разложить. Так, вот эти кабельные стяжки как раз хранятся в ближайшем шкафу… Когда он вставал, в глазах ненадолго потемнело. Нехороший знак, нужно лучше следить за питанием. Но это может подождать. Несколько минут ведь ничего не сделают, правда?

«Что там дальше лежит?» — Он направился обратно к ящику.

Жужжание. Свет замигал, словно в предсмертной агонии, и погас. Эндрю пошатнулся. Снова этот шум в ушах и пульсация, бьющая по сознанию. Только не темнота. Только не когда он слаб. Тревога, быстро перерастающая в панику. Он снова качнулся, шагнул, сам не осознавая куда. Врезался в стеллаж. Звон. Что-то свалилось и разбилось, но Эндрю этого не заметил. Он упал на колени, впился пальцами в пол, а из горла вырвался сдавленный крик, больше похожий на стон.

— Нет. Не сейчас. Я не могу снова… Где оно… — Эндрю бормотал, нервно хлопая себя по карманам.

Судорожные вздохи. Он не нашёл искомое и начал шарить руками по полу, даже не подумав о возможности включить фонарик. Какое тут подумать? В голове не осталось ни одной связанной мысли! Только страх, смешанный с обрывками воспоминаний. Чтоб эту память! Почему он не мог забывать? Почему должен вновь и вновь возвращаться в тот день?

Тесное пространство без единого луча света, ощущение приближающейся смерти. Эндрю пытался вырваться, пытался дозваться. Его никто не слышал? Или упорно игнорировали? Пусть даже спасения не было, но хотя бы не встречать смерть в одиночестве! Неужели это слишком наглое желание: в последние минуты держать за руку кого-то близкого? Он ведь не виноват! Не сделал ничего плохого! Оправдывал ожидания, слушался… Но перед лицом смерти остался совсем один.

— Нет! Нет! Нет! — снова закричал, вскочил с места и почти тут же упал, поскользнувшись на осколках. — Их здесь нет? Если найдут… Надо бежать! Не достанете! Не посмеете! Где оно? Где оно?!

Падая и поднимаясь, постоянно во что-то врезаясь, Эндрю бездумно забежал вглубь склада. Крик прерывался всхлипами. Руки хватались за пустоту, когда он в очередной раз пытался предотвратить падение.

Ми-Эр стояла рядом со входом. У неё не было алгоритма на такой случай. Что она должна делать? Усыпить? Нет. Среди причин, но которым это можно сделать без запроса, такой не значилось. Если объект наблюдения пострадал, необходимо оказать помощь. В идеале нужно связаться с создателями и получить инструкции, но как правильно описать ситуацию? Отчего-то стало ясно, что сухое описание действий не даст достоверной картины. Ми-Эр включила фонарик, нашла Эндрю и опустилась рядом на колени, осматривая на предмет внешних повреждений. Цел. Глаза широко распахнуты, зрачки расширены. На лице очевидная потеря связи с реальностью.

И всё же точно был хруст, а с ним и шанс напороться на осколки, поэтому Ми-Эр потянулась, желая проверить руки. Эндрю отшатнулся, загораживаясь, будто от удара. Хотел отпихнуть её, но вдруг опустил руки и рассмеялся. Хрипло, надрывно. Жутко.