Наоборот (СИ) - "Lillita" - Страница 16

Смерть. Я рассуждал так: если всё пойдёт хорошо, то ты очнёшься и сможешь двигаться дальше, воспользовавшись моими подсказкам, если же нет, то Тенеану хотя бы не придётся страдать. Иначе ведь и не может быть, я прекрасно осознаю, на что обрекаю его, посылая в новый мир. И всё же я на это решился, ведь задумался об этом гораздо раньше, ещё при создании. Уже тогда было ясно, что грядёт что-то жуткое. Грядут перемены.

Таким образом, я запрограммировал его на то, чтобы он узнал, где в городе находится здание необходимой высоты и в случае промывки сделал то, что ты уже наблюдал. После этого падения должны были уцелеть только две вещи: блок памяти (если повезёт со зданием, возможно, тот всё же пострадал) и призма, которая тебе ещё пригодится. Не мне тебя учить, что делать с блоком, но вот про призму расскажу. Странная деталь, правда? В моё время её нельзя было обнаружить сканированием.

Разбери её. Поверь, это не настолько сложно, она осталась цела благодаря хорошей прочности, так что у тебя всё получится. Внутри ты найдёшь несколько кодов. Возьми их с собой и направляйся в хранилище. Ты, может быть, заметил, что капсула, в которой спал Тенеан, неотделима от стены? Нестрашно, если не обратил внимания, думаю, это вполне естественно. В любом случае, тебе надо добраться до задней её стенки — это дверь. Введи первый код, чтобы её открыть. За ней ты обнаружишь совсем небольшую комнату, в которой я спрятал самые важные вещи, получить которые также помогут коды: лекарство (оно должно помочь тебе не выдать себя на новых обследованиях; не забудь прочесть инструкцию!) и несколько чертежей (знаю, они уже устарели, но должны помочь лучше разобраться в чувствах роботов). Возможно, ты найдёшь там что-то ещё, не знаю, что мне ещё придёт в голову.

Считаешь, что я должен пояснить про лекарство? Что же, я поясню. Скажу честно, не знаю, как оно должно называться на самом деле, зато знаю, почему тогда это не было выходом. Если бы ты смог вернуться в то время, ты бы и сам всё понял. Первое, мы были в ощутимом меньшинстве, которое не могло пойти против равнодушной массы — нас бы просто задавили. В общем, так и произошло. Второе, многих из нас уже подозревали, так что просто не поверили бы, что так просто мы стали как они. Третье, постоянно жить на этом лекарстве всё же нельзя, а распространять его… Ну, смысл? В наше время наши взгляды были неактуальны, мы были обречены на провал. Существует ещё достаточно причин, почему то, что я передаю тебе, не помогло бы тогда. Только говорить об этом нет смысла.

Мне хочется написать здесь много-много всего, но этот файл, по идее, должен был именно подсказать, что делать дальше. Если захочешь узнать что-то ещё — посмотри фотографии и почитай другие файлы, когда будет время. Или если понадобится отвлечься, отдохнуть… Не забывай отдыхать — это очень важно! Я очень расстроюсь, если смыслом твоей жизни будет работа.

С надеждами на лучшее будущее, Рейндис Мицер.

В недалёком будущем Mi-R M2010»

Миранда явно недооценила предка, теперь она чувствовала это особенно остро. В его поступках оказалось куда больше смысла и разумности. Он смог предусмотреть многое, ещё в прошлом задумавшись о том, как исправить будущее. Да, у Рейндиса не было выбора, он уже жил во время перемен и не мог им противостоять, но предположил, что перемены неизменно случатся в будущем, когда почва для этого будет более благодатной. Пока ещё есть люди, они не могут жить, не пытаясь изменить старые устои. Это привело к П.П., это же могло потом спасти ситуацию. Рейндис понимал это и решил этому посодействовать.

Перечитав последнюю строчку, Мира слегка улыбнулась. Чего предок не мог предугадать, так этого того, что «имя» того самого потомка, что откроет капсулу, окажется почти таким же. Правда, в итоге выходило, что Миранда никакая не Миранда, а Мицер кто-то там на «р», однако это уже было неважно. Она привыкла к имени, что дал ей робот, и даже полюбила.

Призма осталась в квартире. Пришлось туда вернуться, хотя этого не хотелось. Там было слишком пусто, слишком тихо. В мастерской это не так заметно — в ней ведь работали компьютеры, стояло много техники, да и выполняла работу Миранда обычно одна, так как Тенеан мало в чём мог помочь. Дома же её уже довольно продолжительное время встречали (сколько прошло — два месяца, больше?), спрашивали, как дела, как работа, говорили, что скоро обед или ужин, но теперь открытие двери ознаменовалось только тишиной. Зябко поёжившись, Миранда торопливо прошла в комнату и забрала лежавшую возле кровати призму, после чего поспешила обратно в мастерскую.

Казалось бы, она привыкла жить одна, ведь родители улетели лет десять назад. Людей, по довольно очевидным причинам, вообще не волновала такая вещь, как одиночество. Оказывается, это что-то довольно неприятное, опустошающее и даже толкающее к апатии. Возможно, в прошлом люди могли даже желать остаться наедине с собой, уставая от суеты жизни. Теперь от такого устать было бы трудно, теперь все, в каком-то смысле, были постоянно наедине, даже если работали или жили не одни. Только называлось это как-то иначе. Свободное существование?

Материал, из которого была изготовлена призма, напоминал непрозрачный пластик, но был точно прочнее и надёжнее. Пришлось несколько раз внимательно осмотреть поверхность, чтобы заметить стык, а после провести манипуляции, необходимые для открытия призмы. На стол со звоном упало несколько металлических пластинок, на которых были заметны наборы символов — очевидно, коды, и какие-то детали; непонятно было, попали ли последние туда случайно, либо же тоже были для чего-то нужны, а потому Мира положила их в карман вместе с пластинками. Не было ни единой причины откладывать визит в хранилище, кроме разве что отголосков старого мировоззрения, которое утверждало, что подобные действия нерациональны, нелогичны и могут привести к нарушениям в принятом режиме жизни. Вот только задумываться о таком было поздно, и Миранда это отлично понимала. Если бы она могла жить по-старому, самоубийство робота не произвело бы должного эффекта, каким бы шокирующим событием ни оказалась смерть. Разум бы победил.

В этот раз она целенаправленно шла к тому месту, где стояла снова прикрытая тканью капсула. Слой пыли собрался уже заметный, но, конечно, не такие хлопья, с какими довелось столкнуться в первый день. Лампы были заменены на новые, и теперь не создавалось впечатления, что они могут погаснуть в любой момент.

Открывая капсулу, Миранда размышляла о том, что и тут предок проявил дальновидность, предположив, что потомок не обратит внимания на неотделимость той от стены. Оно ведь так и оказалось, потому что после обнаружения Тенеана всё внимание переключилось на него, а что-то ещё проверять не было смысла и причин. В дальнейшем Мира даже не задумывалась о том, чтобы получше изучить капсулу — зачем? Самое ценное она уже нашла, а разбирать на запчасти старый образец незачем.

Теперь причина появилась и, достав инструменты, она начала избавляться от ненужных деталей, откладывая те в сторону. Стоило ли уточнять, что современные капсулы, созданные под знаменем упрощения, разбирать было гораздо быстрее? Хорошо хоть, не надо было беспокоиться о том, чтобы потом капсулу получилось собрать назад — это позволяло действовать с меньшей аккуратностью, довольно грубо что-то отсоединяя и выдёргивая провода.

Через полчаса — час стараний Миранда всё же добралась до двери. Найти замок удалось не сразу, а после пришлось соображать, какая именно пластинка нужна. В каракулях, которые были нанесены, похоже, чёрным перманентным маркером с трудом угадывались буквы. Похоже, у Рейндиса дела неважно обстояли не только с уборкой, но и почерк оставлял желать лучшего.

Решив, что спиралеподобное нечто с наибольшей вероятностью является буквой «д», она попыталась ввести код с этой пластинки. Вводила долго, так как с подобным замком сталкивалась если даже не впервые, то уж точно давно и неправда. Щелчок, теперь надо открыть дверь, которая, кажется, этого очень не хотела. Миранде пришлось ухватиться обеими руками и упереться в стену ногой, чтобы доказать куску металла, что главная тут всё же она. Главным в конечном счёте оказался пол, на который Мира упала, нарушив тишину жутким грохотом от полетевших в стороны деталей.