Мора (СИ) - Пекур Татьяна - Страница 37

— Я не позволю тебе, слышишь? — схватил он её за волосы. Демоница зашипела и полоснула его когтями по руке. Бой был длинным и тяжёлым, но в конце концов ворон смог убить обезумевшую коллегу… тем же кинжалом, каким она намеревалась убить юношу.

— Ты такой же, Заоран, — прошептала она, захлёбываясь своей кровью, её губы искривились в улыбке, — Получи мою душу!

Одно дело выпивать некру из нежити, и совсем иное — поглотить душу живого, мыслящего существа. Заоран дёрнулся, но рука будто приклеилась к кинжалу. Сладкая, всеобъемлющая, невероятная сила хлынула в его магические каналы, заполнила резерв, вошла в кровь. Да, он такой же. Теперь он понял Мору, но легче ему от этого не стало.

Туман повлёк ворона дальше. Пелена рассеялась, оставляя ворона возле Стены, окружающей заповедник нечисти. Заоран был здесь и не раз. Пять лет он служил на пятой Заставе, убил много тварей и сберёг жизнь своих товарищей. Звуки боя послышались справа. Ворон вытащил клинок Тьмы, его верный друг напитался некрой и кровью нечисти, став сильным артефактом. Стремительной, лёгкой походкой подошёл он к разоренной Заставе. Лишь двое сражались, ещё имея силы для отпора Гидрам — Мора и его родич, младший братишка Фаорон. Демоница упала на одно колено, её волосы были в крови. Обессиленная, она как могла защитила ученика, и теперь стала напротив твари, закрывая Фаори своим телом. Заоран двинулся на выручку родичу, убил слизня, отрубил три головы гидре. Закинул брата на плечо и стал отходить, как услышал крик Наследницы. Всё в его душе перевернулось: он ненавидел её за боль своего родича, за её подлость, за то, что всегда добивается своего, не считаясь с чужим мнением и чувствами. Но было и ещё кое-что, в чём не хотел признаваться себе ворон: восхищение её красотой, силой и стойкостью, её ласковые руки и страстный, сводящий с ума голос.

— Подожди меня здесь, ладно? — сказал Фаорану принц и вернулся к демонице. Она умирала. Гидра валялась тут же, мёртвая, выпитая. Почему же ты не поднимаешься, ведь той некры, что ты поглотила, достаточно для лечения? На её руке пылал алым камнем браслет с драконом. Отдала ему? Глупая, лучше себя вылечила бы! Зло выругавшись, принц стащил лохмотья, оставшиеся от форменной куртки стража, с Моры, прижал её к себе и отдавал некру до тех пор, пока она не открыла дивные серебряные глаза, как и всегда полные иронии и ехидства. И снова туман, снова смена декораций.

Ворон уже понял, что это и есть те испытания, которые они должны пройти в Драконе. Как знать, не ошибся ли он? Может правильным было убить демоницу или оставить ей её жертву на кладбище? Как бы там ни было, он уже назад не вернётся, пусть будет как будет.

Третьим и последним испытанием для него стало известие, что отец отзывает его с задания. " Я принял решение, что мы должны укрыться в нашем Вуйре. Всю нашу силу мы направим на создание щита, там и подождём, чем дело закончиться!" Заоран сначала опешил, потом задумался. Может действительно ну его весь этот поход, наглую демоницу с её играми? Аморат выстоит, Сорентс с магами — тоже. Ну а если исчезнут люди и саашту с донну, то что за беда? Но потом вспомнил, как Наследница лечила его от яда, как она упала на песок отравленная даархитом, и понял, что не оставит её. Просто потому, что она не оставила бы никого из них. Даже даархита не убила за предательство. Она не осталась под крылом Амората, укрывшись щитами и магией чёрного пламени.

— " Нет. Я останусь с ними" — только и сказал он отцу. Тут же всё исчезло, и ворон оказался в Зале сфер. Тут же стоял Турмалин, уже прошедший испытания.

— Как думаешь, мы правильно выбрали? — спросил демона ворон. Эмиасс скривил губы в нервной усмешке и пожал плечами.

— Не знаю. Если неправильно, то мы просто не выйдем из Дракона.

Ланнар сидел на троне. Два черепа вделаны в подлокотники, массивная спинка из стилистически сделанных рёбер. Трон Атрауна, трон Повелителей демонов. Почему демоны считают Повелителями именно обладателей чёрного пламени? Теперь уже никто не помнит об этом. Или забыл навсегда… Их сила, их власть неоспорима. Они казнят с лёгкостью, они гнут своей волей непокорных, берут всё, что им нравится, что пожелают. И нет силы равной им! И вот теперь Ланнар был Повелителем. Перед ним преклонили колени все Кланы, демоницы стреляли глазами из-под ресниц. Их разноцветные волосы и платья радовали взгляд. Не было лишь одной…

— Повелитель! Ваша супруга пришла в себя! — согнулся в поклоне представитель клана Чёрных Алмазов. Ланнар встал и пошёл за ним. Они вошли в роскошные покои. Благородный чёрный цвет ажурно сплетался с серебром под стать цвету волос женщины, что сейчас бездумно и слепо смотрела в потолок с лепниной.

— Что с ней? — спросил огненный и шокированно остановился у кровати. Тонкие руки, и так бывшие всегда изящными, теперь были похожи на ветки анаэнна, священного дерева донну. Серебряные волосы тусклой грудой лежали сбоку от головы Моры.

— Ну как же? Вы ведь приказали… — начал демон, но осёкся от бешеного взгляда Повелителя, — Это правда, о Великий! Она не хотела вам подчиниться, бунтовала, калечила слуг силой тьмы. Вы и приказали её того, опоить. Мы так уже два года её успокаиваем.

— Уйди! — процедил огненный. Слугу как ветром сдуло. Как он мог так поступить? — Это неправда… Я не мог. Мора…

Однако внутри, даже не слишком глубоко, Ланнар ощущал живущую и живую жажду власти. Едва он увидел чёрные с серебром крылья молодой, красивой демоницы, которая отчаянно звала его всей сутью на инициацию, он понял, что это его шанс на высокое положение. Тогда он предложил ей союз и был раздосадован и взбешён её бегством. А её связь с нежитью? Но, сказал он себе, он покажет себя верным и незаменимым, тогда Мора будет принадлежать ему! И вот он видит её, тихую и покорную, исхудавшую до прозрачности, сломленную, и это всё отдаёт неправильностью, жутью. Нет, если она не выберет его, пусть будет свободной. А он… будет верной опорой Наследнице, а затем и Повелительнице. Кстати, это первый и единственный случай в истории этого клана, когда такая сила досталась не мужчине, а женщине.

— Прости… — серые глаза ожгли такой ненавистью, что Ланнар зажмурился, пытаясь не видеть, не знать…

Туман, туман. Он снова заставит Ланнара видеть сны наяву. Но надо идти, надо пройти все испытания, ведь он поклялся быть со своей серебряной до конца.

Ещё дважды огненный стоял на пороге выбора. И оба раза не поступился ни честью, ни совестью. Помог врагу выжить, отдал жизнь ради Мира. После третьего он появился рядом с вороном и Эмиассом. Проницательный Турмалин тут же считал его смятенные мысли и сочувственно хлопнул по плечу. Ему ли не знать мук ревности и мучительного выбора между своим желанием и счастьем любимой?

— Ориэн! — звал нежный голос Латакка. Принц метался от одной тени к другой, но туман крепко держал свою жертву. Кто зовёт его? Родители показали ему невесту ещё в раннем детстве. Худенькая рыжая девочка с двумя косичками испуганно таращилась на рослого парнишку. Это был единственный раз, когда он видел её вообще. Дальнейшая его жизнь была лишена любых радостей и встреч с противоположным полом: науки, бои, его учили сражаться на всех видах оружия, полёты ночью, полёты в мороз, грозу. Подъём по тревоге, побудка в самый неожиданный момент, одеться и лететь. Частичный оборот, оборот полностью. Полёт на дальние расстояния, на короткие. Латакк за свои тридцать пять лет лишь раз был с женщиной. Украдкой, постоянно ожидая подвоха и появления суровых наставников, остановился он в человеческом поселении и поддался на чары и улыбки сельской девицы. Как потом его отчитывали, как родичи едва не перебили упрямых и желающих посадить им на шею уже далеко не невинную особу человеков, стыдно вспомнить! Свадьба должна была быть через год. Но вот будет ли она? Саашту понимал, что танца в небесах, над заснеженными пиками Сонных гор, что окружали их долину, уже не будет. Его крылья, как и его суть, будут раскрыты лишь для одной женщины.