Дикий. Его неудержимая страсть (СИ) - Савицкая Элла - Страница 16

Закрытый клуб — место, где традиционно поздравляют победителей. Внешняя отделка даёт впечатление среднестатистического бара, зато внутри…

Такие места заведомо прячут от глаз простого народа. Клуб класса люкс, куда обычным желающим потанцевать никогда не попасть.

Я была здесь пару раз, а потом перестала ездить. Какой мне смысл отмечать победы бойцов Матвея, если утром рано вставать? Завтра конечно тоже никто пар не отменяет, но сегодня повод веский. Куплю просто больше кофе.

Под музыку двигают задницами дорогие девушки, явно «доставляемые» сюда для развлечений, на кожаных диванах мужчины в костюмах, около барной стойки чаще те, у кого нет таких сумм на счетах, но они тоже ставят не мало, если им позволено здесь находиться.

Мы занимаем центральный стол, где Матвей сегодня звезда. Эта зона для чемпиона и его приближенных, которых на удивление оказывается слишком много. Так много, что приходится некоторым стать вокруг диванов, чтобы выпить вместе с Матвеем за его победу. Я знаю многих, поэтому здороваюсь и тут же тянусь за уже заказанным коктейлем. Ударяюсь со всеми и делаю несколько глотков.

Кешнов утопает в разговорах с людьми, с радостью пьёт с ними, с улыбкой принимая поздравления, которые уже минут через тридцать начинают меня порядком утомлять.

Рука Матвея безотрывно находится на моей талии, мужские пальцы поглаживают кожу через тонкую ткань платья. В который раз обвожу сидящих за столом и морщусь. На коленях мужиков молодые девушки, служащие не просто украшением, а и свободным отверстием на сегодняшний вечер. Терпеть не могу сборища всех этих спонсоров. Они всегда с виду такие представительные, лощеные, а на самом деле в таком дерьме катаются, что лучше и не знать.

Слушать их разговоры в какой-то момент надоедает, поэтому я, опустошив бокал, шепчу Матвею, что пойду схожу в уборную, а когда возвращаюсь, моё место уже занято длинноногой мымрой, вывалившей свою четвёрку на обозрение моему парню. Кешнов замечает меня сразу и подзывает к себе ладонью, вероятно попросив брюнетку подвинуться, потому что она с кислой миной тащит свой зад в направлении другого мужика.

— Смотрю тебе скучать не дают, — прищуриваюсь, как только занимаю свое место.

— Ммм, кто-то выпустил когти, — рычит на ухо Кешнов, ближе притягивая меня к себе за талию, — люблю когда ты это делаешь, Риии.

По расслабленным ноткам в голосе понимаю, что он чувствует себя прекрасно. Ему точно не скучно, в отличии от меня. Нам бы домой, но конечно пока мы никуда не едем. Празднование в самом разгаре. Обычно чемпионам дарят приватный стриптиз за счёт заведения, но от этого Матвей отказывается, шепнув мне на ухо, что у него и так самая горячая стриптизерша.

Посидев немного, и начав скучать, отправляюсь танцевать в центр зала. Ни разу не знакомилась с этими шлюхами для ведения светских бесед и сейчас не собираюсь. Лучше танцевать одной, чем выглядеть, как они.

Музыка здесь крутая. Диджеев заказывают с разных уголков света, поэтому двигаться есть под что. Тяжелые биты добавляют остроты, рваная мелодия проникает под кожу, и я танцую. Спустя короткое время смотрю в сторону, где сидит Матвей, и чувствую, как в животе разрастается горячий шар под его тяжелым взглядом. Кешнов, откинувшись на спинку дивана и закинув голень на колено, о чем-то разговаривает с мужчиной, но взгляд синих глаз прикован ко мне.

Он любит, когда я танцую, поэтому намеренно, чтобы быстрее вытащить его отсюда, начинаю призывно крутить бедрами. Пальцами рук запутываюсь в собственных волосах, отбрасывая их вверх. Матвей подносит сигарету к губам и, глубоко затянувшись, выпускает вверх струю серого дыма. Я даже запах этот чувствую на расстоянии. Будь мы одни, я бы сбросила с себя это платье, забралась на стол и танцевала только для него, но раз уж вокруг полно народа, пусть покипятится.

С ним рядом снова с грацией выдрессированной кошки садится та же самая брюнетка, пытаясь привлечь чем-то внимание, но оно уже полностью направлено на меня. Обойдется!

В какой-то момент мне на талию ложатся чужие руки и не церемонясь впечатывают ягодицами в мужской пах. Что за?

Резко оборачиваюсь. Нахальная ухмылка какого-то парня оказывается прямо напротив моего лица.

— Обалдел? Руки убери!

Несмотря на то, что пытаюсь отодрать от себя хамские лапы, перекочевавшие теперь мне на зад и явно собирающиеся залезть под юбку, он как будто не замечает моих порывов.

— Да ладно, не жмись! Ты горячая!

От него разит алкоголем, и я уже собираюсь врезать придурку по яйцам, когда меня резко оттаскивают назад. Рука Матвея толкает парня в грудь, и тот, едва не упав, переводит обалдевший взгляд мне за спину, но тут же меняется в лице. Начинает улыбаться и даже разводит в стороны руки.

— Слууушай, ты же Кэш, да? — не дождавшись ответа, тараторит, перекрикивая музыку. — Я сегодня на тебя ставил. Ты мне такие бабки поднял. Круто ты его там завалил в конце, — и имитируя удар кулаком выеживается, напрочь не замечая, с каким презрением Матвей смотрит на него.

— Я рад за тебя, — голос с нотками стали остужает порывы парняги.

Тот на миг застопорившись переводит глаза на меня и снова возвращает взгляд на Матвея.

— Слушай, я не знал, что это твоя сучка, на ней же не написано, чья она, — отмахивается от меня, как от пустого места, и тут же глухо стонет, потому что Матвей хватает недоумка за нос и, задрав руку, заставляет оседать на пол.

Вот черт!

— Сучек трахаешь ты, — цедит глухо в перекошенное от боли лицо.

Парень уже сидит на коленях, а из его носа начинает течь кровь, когда окружающие обращают на нас внимание. Сжимаю руку Кешнова, понимая, что подобная выходка в этом заведении может вылиться во что-то дерьмовое.

— Матвей…

Он что-то еще говорит бедолаге, но разобрать не получается. Лихорадочно смотрю по сторонам.

Только когда выпрямляется, отпустив наконец его, вижу, какой яростью блестят синие глаза.

— Может, домой поедем? Мне вставать завтра рано!

Посмотрев мне за спину, откуда за нами наблюдает все это змеиное кодло, Матвей кивает.

— Скоро поедем.

Матвей

— День добрый, Семен Валерьевич, — пожимаю руку даже не удосужившемуся встать Елисееву и сажусь за стол.

— Привет-привет, Матвей, я тут заказал на свое усмотрение, — махнув рукой на мясные закуски и салат, Елисеев делает большой глоток виски и дает знак официанту, чтобы тот наполнил и мой бокал.

Хочется сказать прямо в блестящие превосходством глаза: «Кушайте, не подавитесь», но я только киваю и откидываюсь на спинку стула. Откладывать встречу с Елисеевым уже было просто некуда, да и сегодня я наконец перевел ему бабки, заработанные на бое, поэтому могу смотреть глаза в глаза, наравне, не позволяя ему ставить себя выше, как он привык.

— Приятного аппетита.

— Спасибо. Ну давай выпьем за тебя, — протянув руку со стаканом, Семен скалится в улыбке. — Слыхал о твоих успехах, молодец, парень.

Ударяюсь с ним своим и отпиваю коньяк.

— Спасибо.

— Дальше, я надеюсь, больше? Мне тут тебя хвалят со всех сторон, говорят, зря ты давно сам не дрался, а выпускал своих салаг. Они ни в какое сравнение с тобой не идут.

Пожимаю плечами и так зная, что мои пацаны еще не имеют достаточного опыта, чтобы сравнивать их со мной. Совершенно разные категории.

— Научатся. Я дерусь временно.

— Да-да, видел я то, что твой Гуляев натворил. Подосрал тебе репутацию знатно.

— Пара боев, и репутация будет восстановлена, — прищурившись, парирую, потому что уже вижу, как ему хочется опустить меня на планку ниже.

— А ты уверен в этом? — вытерев жирные руки салфеткой, этот шакал ставит локти на стол и складывает пальцы в замок. Жест большой шишки, и я уже читаю у него в глазах что-то, что мне интуитивно не нравится.

— На все сто. В отличие от Гуляева, допинг я не принимаю и в боях не сдам.

— Сложно и бизнес вести, и драться, Матвей. Нужно делать упор на что-то одно.