Хохот степей - Питкевич (Samum) Александра - Страница 6

В горле пересохло.

Убедившись, что грома больше нет и небо чистое от молний, я уселась на траву, глотнув кумыс. И еще раз.

Внутри разлилось тепло и какое-то успокоение, так что я позволила себе глотнуть еще раз. Для сохранения приятных ощущений.

И вовсе нет ничего страшного в том, что мне встретился колдун. Это даже хорошо. Кто осмелится обидеть девушку, что служит колдуну? В степи таких боятся и уважают. Может, он меня и не бросит, раз сам сказал, что просто так кумыс не тратит. Осталось убедить, что я полезная. Только как это сделать, если из жизни в степи я ничего не умею и не знаю?

Но теперь это было неважно. Колдун ко мне проявил доброту, значит шанс есть. Степняки не воюют с женщинами. Конечно, становиться рабыней или наложницей совсем не хотелось, но это уже от большого выбора и свободы голова закружилась. Будет нужно – и под шкуры вместе ляжем. Такой мужчина не станет обижать слабых просто так. Да и он показался мне вполне опрятным, несмотря на неприятный запах. Но, справедливости ради, стоит сказать, что я сама пахну не сильно лучше.

Хлебнув еще кумыса, я встала на ноги, удивляясь, что мир вдруг слегка качнулся. Впрочем, напомнила себе, вон там гуляет колдун, мало ли что он сделал с небом и землей. А мне нужно было только убедить его, что я прекрасное и ценное имущество. Решено!

Меня не трогала стычка, произошедшая только что. По всем рассказам, по всем легендам выходило, что жизнь в степи жестока. Впрочем, в горах она не легче или добрее, просто иная. Так что я стояла и, с каким-то искажением зрения, спокойно наблюдала, как мои степняки связывают своих противников, как собирают лошадей, как садятся верхом, и как от общей массы отделяется мой колдун, направляясь к тому небольшому возвышению, где оставил меня.

– Давай руку, – придержав коня, спокойно произнес степняк.

– Мне впереди неудобно,– фыркнула я, одной рукой подтягивая свое меховое покрывало. Степняк только склонил голову набок, внимательно меня рассматривая.

– И где хочет сидеть ханша?

– В седле! –неожиданно заявила я, чувствуя какое-то тепло и уверенность внутри.

– Правда? А сможешь ли?

Я вскинула голову, уверенно кивнув, но от этого движения почему-то степняк закачался. А потом усмехнулся, разворачивая коня. Прошла всего-то пара минут, как мужчина вернулся, ведя в поводу одну из тех лошадей, что только что были добыты в бою.

– Ну, давай, ханша. Вот тебе и конь, и седло, как ты хотела,– степняк прикрыл глаза, так что мне не было видно ничего, кроме лукавства. Но я твердо решила доказать свою нужность и полезность, так что, одной рукой поддерживая накидку, а другой держа бурдюк с вкуснейшим кобыльим молоком, ухватилась за седло.

Первая попытка оказалась провальной. Я не только не смогла запрыгнуть на спину этой невысокой лошадки, но и вовсе шлепнулась на попу, удивленно рассматривая, как небо темнеет то с одной, то с другой стороны.

– Все, ханша? – надо мной появилось лицо степняка. Кажется, оно вовсе не изменилось, но я видела смеющиеся глаза. И это задевало.

– Нет. Я сейчас, колдун. Я все сумею. Я покажу, что очень полезна.

– Тем, что заберешься на коня?

– Брат, что у тебя происходит? Нужно отправляться, пока небо не почернело совсем. До стоянки еще пара часов пути,– я с удивлением повернула голову, глядя на рыжего, что подъехал к нам. Оказывается, этот волшебный напиток не только утоляет жажду и придает смелости, но и позволяет понимать язык степей. Никогда подобного не встречала.

Потеряв интерес к лошади, я откинула пробку, заглянув в темноту бурдюка. Может, там тоже прячется волшебство?

–Что с ней?

– Ты был прав, Лисица не может вынести такую дорогу на пустой желудок. Но и кумыс ей пошел впрок. Она пьяна,– усмехнулся колдун.

– А ты забавляешься? Пора ехать. И отобрал бы ты у нее мешок, пока она все не выпила. Утром оба пожалеете.

– Что? Кто лисица, и почему она пьяна? – резко вскинула я голову, осматривая степь вокруг. Никаких зверей, кроме связанных чуть дальше, избитых и раненых степняков, я не видела.

– Да есть тут одна, – фыркнул колдун. Он немного сместился на спине своего скакуна, сев позади седла, и вдруг, одним движением усадил меня впереди. Чудом не выронив драгоценный бурдюк, расплескав немного напитка, я только успела ойкнуть. – Сиди смирно. Сама ты не сможешь сегодня управлять лошадью, но я сделал так, как ты хотела. Посадил в седло.

Наш небольшой караван, пополнившийся десятком вьючных лошадей, плавно двинулся в сумрак, оставляя позади злые бормотания. Но при этом я удивилась, что вслед нам не полетело ни единой угрозы. Впрочем, кто рискнет проклинать колдуна?

Эта мысль показалась правильной, и я, пока смелость плескалась где-то на уровне зрачков, решила перейти к убеждению в собственной нужности и ценности.

– Колдун, а колдун? – дернув плечом, так чтобы зацепить мужчину позади, позвала я.

– Илбэчин. Я не колдую, а только делаю то, чему меня научили духи.

– Хорошо,– я была готова согласиться сегодня со всем на свете,– колдун, который не колдун, а ты богат?

– Можно и так сказать,– с усмешкой проговорил мужчина, сидящий позади. Я с удивлением поняла, что меня больше не смущает кислый запах. Он был неприятен, но больше так не нервировал и не вызывал дурноту.

– Это хорошо. Колдун, а я умею шить, – идти с козырей мне показалось правильным.

– Да?

– Да,– кивая головой, пытаясь убедить мужчину в правдивости слов, я добилась того, что мир закрутился вокруг, а я едва не сверзилась с лошади. С трудом, не без помощи степняка выровнявшись, продолжила: – И доить умею. Я всех доила, даже вредную Белку.

– Ты доила белку?– степняк расхохотался, отчего по спине пробежали толпой мурашки. Обернувшись, насколько позволяло седло, я несильно стукнула степняка кулачком.

– Не смейся, иначе небо упадет на землю! И треснет мне по голове. А я такого не вынесу.

– Небо не упадет, пока я не попрошу. Или пока великий Тэнгэр не пожелает этого. Так что там с белкой?

– Да, она очень вредная корова. Но я ее доила,– выпятив грудь, гордо призналась.

В храме, куда меня продали за жизнь брата, было много коров. Целых двенадцать, но только одна отличалась настолько скверным характером, что к ней боялись подступиться.

– Ах, корова. Ну это уже что-то.  И много полезного ты еще умеешь?

– Конечно! – меня распирала гордость, так как я на самом деле могла похвастаться умелыми руками и умной головой. – Умею немного ткать и огород вести.

– Ну да, огород в степи – очень важное умение,– едва слышно фыркнул степняк. – А шкуры скоблить можешь? Нет? А войлок валять? Тоже нет?

– Но я полезная! – Кажется, мой план трещал по швам, но я не понимала, в каком месте ошиблась. Все же сказала верно!

– И что с того?

– Не выгоняй меня, колдун. Я помогать буду. Работать. Только не отдавай меня…

Смешная. Что девушка захмелела, я понял сразу. В глазах сверкала пьяная смелость, а походка отличалась характерной плавностью и некой небрежностью движений.

На меня смотрели совсем иначе, чем до стычки, без страха, с каким-то любопытством, как на нечто новое и необычное. Чаще всего люди боялись илбэчинов, особенно те, кто прибыл издалека, но не эта лисица. Она, кажется, наоборот, распушила хвост и придумала нечто интересное.

То, что  для меня, как для богатого покупателя проводят демонстрацию товара с лучшей стороны, я тоже понял почти мгновенно. Девушка веселила, перечисляя свои достоинства раба, при этом как великая ханша требуя к себе особого отношения. Не решив еще, в каком статусе приведу лисицу в свой юрт, я с интересом позволил ей небольшую вольность, ожидая, что же будет дальше.

Даже мой побратим, видя нечто необычное, подъехал поторопить и присмотреться к девушке. Молчавшая весь день до этого, теперь она трещала, как куропатка. Не так раздражающе, но весьма похоже. Тамгир, удивленно глядя на происходящее, даже переключился на общее наречие, подражая и мне, и девушке.