История трёх судеб. Игра богов (СИ) - Григорова Юлия - Страница 18

Аккуратно вытащив оружие, он вытер его о мешок рядом с собой, и положил тело на сено. В руках проснулось знакомое ощущение крови на них и тяжести кинжала. Это не первое убийство для него, и оно не станет последним, уж точно. Никто с зелеными глазами не скроется от него теперь, когда дар работает в полную силу, и даже отсутствие глаз не остановит предателя совета. Тем более, раз боги на его стороне.

Порывшись в карманах одежды девушки, он нашел то, что искал. Сено вспыхнуло, словно фитиль свечки. Мешки загорелись первыми, а уже следом огонь перешел на все, что могло гореть. Распахнув дверь, Виктор спокойно вышел на улицу и втянул носом запах озона. Солнце показалось на горизонте предвещая начало дня, вот только он его не видел. Кленский все еще применял дар, и знал, что в доме рядом с сараем как минимум, три человека. Сжав рукоятку кинжала в руке, он знал, что должен сделать.

Глава 7.

– Тебе же понравился поцелуй, почему ты так не хочешь себе в этом признаться?

Раздавшийся голос заставил его открыть глаза и уставиться прямо перед собой. Нет, должно быть приснилось. Никогда прежде высшие силы не разговаривали с ним просто так, не после очередной смерти. Вспомнив шепот в коридоре во время встречи Миаленики с Андраником, парень поежился, снова ощущая тот же холод. В комнате явно находился кто-то незримый для глаз людей. После возвращения из тюрьмы поспать лидеру совета так и не удалось, разум не переставал думать и раскладывать все по полочкам. Силясь самому вспомнить подробности про воскрешение, Венториэль облазил книжные полки в своей комнате, но не нашел ничего относящегося к делу. Сейчас он лежал на заправленной кровати в одежде, правда без плаща, и просто смотрел в потолок. Стоило прикрыть веки, как над ухом кто-то заговорил, и пришло ощущение присутствия бога. Нахмурившись, парень осмотрелся, но полумрак, едва разгоняемый предрассветной серостью, не скрывал никого.

«А я думал, что обо мне вспоминают только, когда я умираю» – подумал про себя Вент, надеясь, что разговаривать вслух ему не придется, мало ли кто мог сидеть под дверью комнаты и подслушивать. После разговора с Миаленикой, он старался не думать о ней, а тут кто-то так нагло врывается в голову и начинает беседу с самой нежеланной темы. Лучше бы рассказали, воскресила ли Аполинария Виктора, и где их искать.

– Я всегда помню о тебе, постоянно слежу за тобой, просто не всегда могу что-то сказать или сделать. Ты поселился на территории Апатии, там я мало на что способен, но не здесь, – это оказался не тот же голос, к которому лидер совета привык, другой бог вступил с ним в диалог. Да чего они вообще к нему привязались? Люди веками молятся и ждут, когда высшие силы ответят на их молитвы, а он постоянно забывает слова, путает их местами, однако слышит голоса все чаще и чаще.

«Тогда лучше давай поговорим о насущных проблемах. Расскажи мне про Виктора, воскрешения и их последствия» – взмолился Венториэль, надеясь, что уловка сработает, однако голос засмеялся, и этот смех эхом разнесся по всему помещению. Он не удивиться, если кто-то в коридоре услышал его. Скорее всего добыть сведения таким образом не получится, но попробовать стоило. Тяжело вздохнув, лидер совета сел на кровати и спустил ноги на пол. Вспомнив, что он так и не снимал сапоги, парень отрицательно покачал головой. Усталость от бессонной ночи давала о себе знать, но лучше собраться и выехать пораньше, отдохнув где-нибудь в дороге, чем лишнее время пробыть здесь.

– Как забавно. Ты прожил столько лет, не ощутив прикосновения женских губ, не побывав в их телах, не познав радости и счастья любви, каждый раз отказывая себе в этом. Скольких ты уже отверг? Десятки, сотни женщин? Согласен, они простые советницы, не были тебя достойны, но не она, – бог явно хотел поговорить о Миаленике, и никак этот разговор прервать или остановить Венториэль не в силах. Спорить с высшими силами после оживления он еще мог, но не заткнуть их.

«Почему бога волнует моя личная жизнь?» – встав с кровати и пройдясь по комнате, парень отодвинул шторку в сторону и выглянул на улицу. Солнца пока еще не было видно, да и окна выходили на запад, так что он отсюда его не скоро увидит. Серость утра сохраняла запах сырости после дождя. Все стекло так и осталось усеянным мелкими капельками. Часовые уже патрулировали дорожки внизу, вид открывался на большой купол в нескольких метрах от крепости, туда постепенно стекались люди на утреннюю молитву. Вот-вот начнется время Эн, а влияние Алиста закончиться, и он отойдет ждать своего часа. Имя бога пронеслось в голове, и неожиданно ему стало ясно, с кем разговаривает. Они оставались наверно единственными, кроме бога смерти, кто имели хоть какой-то доступ к Апатии. Ведь день и ночь будут сменять друг друга, хотят люди и советники того или нет. Только эта троица могла наделить Виктора даром и назначить его сестру лидером совета. «Это ты выбрал ее в качестве лидера и наделил каре-зелеными глазами» – не дождавшись ответа, пронеслась мысль в голове, хотя бог и без того видел, что Венториэль все понял.

– Хенорпу нет до этого никакого дела, он собирает свои души и не любит, когда их приходится отдавать. Два воскрешения за год, это рекорд Апатии. Эн сейчас тоже очень занята, да и ей всегда был безразличен совет. Я подумал, что герцогиня Кленская станет для тебя хорошей парой. Она умна, воспитана, не очень красива, конечно, но если хорошо над ней поработать, то глаз не отвести. А какой характер, прям ух. Даже должность выбрал ей под стать, а тебя все не устраивает, ты все нос воротишь, – в голосе бога чувствовалось недовольство, а парень всем телом ощущал холод в комнате. Этот холод источал повелитель тьмы, бог хаоса и разрушений, Алист, за каким-то чертом явившийся к нему в комнату поболтать перед рассветом. Радовало одно, как только солнце встанет, он обязан будет уйти. Наверно у любого другого человека общение со столь высшими силами непременно вызовет трепет в душе. Слова и мысли вырывались бы лишь угождающие желанию собеседника, но не у него. Венториэль привык болтать с кем-то сверху после каждой своей смерти, и честно говоря, для него не было разницы в иерархии богов.

«Тогда вы там все знаете, что из-за своего бессмертия я не хочу сближаться с людьми и видеть потом, как они стареют и умирают. И жить дальше с болью от их потери в груди» – как он устал повторять это. Сперва, самому себе, затем перефразировав Мии, теперь вот еще и богу тьмы. Снова смех, да он что там, издевается над ним? Скучно стало на небесах, решил поразвлечься перед заслуженным отдыхом?

– С какой болью? Ты хоть раз чувствовал эту боль от потери любимых? Ты никого никогда не любил и не знаешь что это такое. Неужели ты хочешь прожить миллионы лет, так и не познав всех радостей этой жизни? Дай Миаленике шанс, – существо явно что-то замышляло, иначе быть просто не могло. Зачем ему так упорно сводить лидера совета с этой девушкой? Но в одном Алист оказался прав, Вент видел смерти знакомых ему людей, но не придавал им значения, единственное, чего он боялся потерять в последнее время – это весь совет в целом, а вспомнив произошедшее в королевской гостиной, понял, что не мог потерять Миаленику. Стоит ли поддаваться на уговоры бога тьмы? Он пусть и высшая сила, но отнюдь не доброжелательная, по крайней мере, если верить словам в книгах и легендам про него. Развернувшись в сторону двери, Венториэль не знал, что ответить, но Алист и без его слов читал парня, как открытую книгу.

«Ей четырнадцать, ее влюбленность пройдет, стоит лишь встретить в замке молодого красавца подходящего возраста» – и тут лидера совета осенило, проведя пальцем по имени справа, но не найдя его там, ведь плащ валялся на стуле в стороне, он усмехнулся сам себе. Любой на его месте давно стоял бы на коленях и просил прощения у Алиста за то, что не следует его указаниям, он же решил пойти на более отчаянный шаг: «Раз ты так хочешь, чтобы я дал ей шанс, заключим сделку. Мне нужна информация про Виктора, все что я захочу знать, в обмен, если Миаленике еще буду нужен я, на мое расположение к ней» – очередной приступ дьявольского смеха разнесся по комнате. В просвет между шторами вот-вот ворвутся первые солнечные лучи, Алист мог исчезнуть в любую минуту.