Высшая школа Заучек (СИ) - Мондлихт Натали - Страница 26

Иллиас молча выпустил меня из своих рук, правда чуть позже, чем было возможно, и даже не стал ёрничать по поводу моей неуклюжести. А я опустила голову, чтобы он не заметил моих раскрасневшихся щёк.

Благо, идти нам оставалось совсем чуть-чуть. За следующим поворотом и скрывалась та таинственная дверь, которая вела в тренировочный зал.

Выбрав правильный ключик, Иллиас открыл её и пригласил войти.

Это была ещё одна небольшая терраса, огороженная непроницаемым невидимым куполом, только в отличие от вчерашней, она была раз в пять меньше и намного ближе к воде. Казалось, ещё чуть-чуть и настойчивые волны унесут нас далеко в открытое море, где и сегодня бушевал шторм. А тёмное небо, всё так же низвергающее потоки воды, делало картину ещё более зловещей.

Я внимательно осмотрела террасу, но больше ничем примечательным она не выделялась. О том, что мы будем в итоге изучать здесь боевую магию, не говорило абсолютно ничего. А пустынный тёмно-серый пол даже навевал тоску.

Пока я осматривалась, Иллиас заглянул в сумку, разобрал имеющиеся вещи, и, обнаружив необходимое, извлёк небольшой свёрток с пока неизвестным мне содержимым, если честно, то кроме формы пока не имела ни малейшего понятия о составе инвентаря, находящегося в данной сумке. Разобрать её, по понятным причинам, мне было просто некогда.

— Прекрасно, значит начнём с моего любимого, — констатировал он, извлекая из свёртка стальные ножны карликового размера.

И, кто бы сомневался, без магии здесь не обошлось, как только он вынул рапиру из заточения, та тут же увеличилась в размерах, превратившись в обычное, знакомое мне ещё с Земли смертоносное орудие.

— Фехтование — самый интеллектуальный вид спорта. Удары должны быть точными и своевременными, а все движения продуманными на несколько шагов вперёд. К тому же, оно учит не только терпению, но и внимательности, — без намёка явно не обошлось.

Поколдовав над рапирой несколько секунд, он подошёл и вложил мне её в руки. Я шокировано посмотрела на этого сумасшедшего.

— А где защита: маска, нагрудник, перчатка?

О том, как проходят тренировки, я была прекрасно осведомлена. Тем более одно время родители пытались привить мне любовь к этому виду спорта, но я всеми силами противилась.

— Тебе они не нужны, — был лаконичный убийственный ответ.

— Но как же…

Он подошёл вплотную и приложил палец к моим губам, заставив меня вздрогнуть от неожиданности и чего-то ещё, неподдающегося описанию…

— Ш-ш-ш, слишком много недоверия, подожди минуту, — обошёл меня и остановился за спиной, аккуратно надавив на мою руку с оружием, чтобы она опустилась к полу. — А теперь запоминай.

Он вынул стилус и начал медленно чертить перед моими глазами несколько одинаковых знаков. Перевёрнутая восьмёрка сменялась петлёй, стремящейся вниз, а затем резко уходящей вверх, рука на секунду отрывалась, чтобы поставить окончательную точку над предпоследним штрихом. В то же мгновение я ощутила странную обволакивающую силу, словно натянули перчатку, покрывающую всё тело.

Развернулась и с удивлением посмотрела на тренера. Наши взгляды пересеклись и я увидела что-то, что заставило меня смутиться в который раз за этот день.

Надо признать, он всё же не оставил меня равнодушной. Возможно, всему виной красота парня, или ореол загадочности, но с этим определённо нужно что-то делать. И раз держаться подальше не выйдет, необходимо хотя бы подавить это странное чувство притяжения, что заставляет уже несколько секунд не отрываясь смотреть на него. Я резко отвернулась, сбрасывая наваждение.

— Ну что ж, надеюсь, когда ты получишь свой стилус, сможешь повторить движения, — через несколько секунд продолжил он, как ни в чём не бывало. — Теперь клинок, — и он обошёл меня, направив оружие практически в своё сердце, оставаясь абсолютно беззащитным передо мной. Хотя, наверняка, это только так казалось со стороны, на самом же деле я видела, на что он способен.

Прочертив очень схожие с предыдущими символы, с небольшим отличием, он удовлетворённо кивнул, пробуя невидимый наконечник, не дающий рапире нанести смертоносный удар.

Себя он тоже не оставил безоружным. Задумчиво потрогав болтающуюся в ухе серьгу, он тут же убрал руку, нахмурился и прочертил в воздухе стилусом необходимые знаки. В пространстве проявилось изображение какого-то непонятного чулана, из которого к Иллиасу слеветировала такая же тренировочная рапира, как и у меня. И тут меня осенило.

Эврика! Как же я не додумалась раньше! Всего лишь и нужно, что найти именно то место, которое «открывалось» Максом из моей комнаты. Уверена, там есть множество интересных находок. И записка с угрозами от незнакомца, в которой упоминается камень Юслиф, и многое другое. Мне просто необходимо найти этот чулан.

— А как ты определяешь, какое место «откроется» при помощи заклинания? — заинтересованно спросила я.

Подозрительно глянув, Иллиас всё же объяснил, что заклинание делится на две части. Одна указывает, что нужно открыть пространство, а другая изображает тот якорь, который установлен для нужного места, чтобы как бы «притянуть» его ближе.

Замечательно, осталось понять, как найти «якорь».

Пока Иллиас, не обращая на меня внимания, создавал себе «экипировку» и проверял рапиру, мне всё равно нечем было заняться, и я решила хотя бы попробовать воспроизвести в памяти заклинание, начерченное Иллиасом, вдруг повезёт.

Сосредоточившись, попыталась вспомнить, как же выглядели знаки. Крепко-крепко зажмурилась, чтобы воображению ничего не мешало воссоздать картину месячной давности, но кроме темноты перед глазами ничего не было.

Я не сдавалась, словно художник пытаясь раскрасить пустой холст в яркие цвета воспоминаний. Внешний мир перестал для меня существовать, даже звуки не доносились до моих ушей. Я оглохла и ослепла. И именно в тот момент медленно начал проявляться силуэт Макса посреди пока не обжитой стандартной студенческой комнаты, его стилус, и даже первый росчерк, сделанный при помощи этого артефакта моим другом по несчастью, но всё это лопнуло, словно мыльный пузырь, как только я услышала громкий недовольный окрик, нависающего надо мной и трясущего за плечи Иллиаса:

— Ты что творишь, сумасшедшая!

Да, о том, что я не одна, забывать не стоило. Процесс слишком меня увлёк, лучше бы отложила на потом. Но зачем же так трясти, я прекрасно всё слышу.

Попыталась открыть глаза, но не тут-то было. Я снова перестала что-либо чувствовать. Вместо Макса начали являться новые картины, и это был кромешный ад, затягивающий своими ужасами в глубокую чёрную бездну из которой нет возврата.

Все мои ожившие страхи в одном не заканчивающемся сне. Я бултыхалась в вязком болоте, которое забирало жизнь по крупицам, я это чувствовала, а рядышком, в пределах вытянутой руки, тонули окровавленные, израненные родители, смотревшие с немым укором. Я попыталась дотянуться, но снова и снова натыкалась на жидкую, вязкую массу, больше похожую на липкий, издающий запахи разложения коричневатый кисель. Внезапно я нащупала что-то, подняла вверх и дикий беззвучный крик вырвался изо рта. На облезающих ошмётках волос висела практически разложившаяся голова, глядящая пустыми глазницами.

Всё прекратилось так же внезапно, как и началось. Словно молния прошила насквозь. Картинка раскололась, и осыпалась мелкими стеклянными частичками, чувства начали возвращаться постепенно. Сначала слух, затем обоняние, тактильные ощущения, а затем я смогла открыть глаза.

Каково же было моё удивление, а затем и возмущение, когда я поняла, что меня наглым образом целуют, прижав к себе так, что в лёгких практически не осталось воздуха. Я машинально открыла рот, чтобы одернуть наглеца, и Иллиас этим воспользовался, его язык проник внутрь, лаская и приглашая меня присоединиться к нему в безумном, обжигающем танце.

Почти поддалась, тая от наслаждения. В сознании мелькнуло, что я собиралась держаться подальше от него. В последней попытке сохранить остатки холодного рассудка, руки потянулись, чтобы хорошенько огреть парня по спине, но наткнулись на струящиеся, рассыпавшиеся каскадом тёмные волосы, на удивление шёлковые и мягкие. И я пропала, обняв того, кого недавно ещё собиралась оттолкнуть.