Тэсса на краю земли (СИ) - Алатова Тата - Страница 19

— Конечно, — сказал Фрэнк, — почему бы и нет.

Его дыхание коснулось ее щеки, она поймала его запах — приятный, терпкий, осенний. И опустилась чуть ниже, почти уткнувшись носом в шею.

А потом медленно отстранилась. На лице Фрэнка появилась понимающая усмешка. Он прекрасно сознавал, о чем думает женщина, нюхая мужчину, знал себе цену и выглядел заинтересованным.

Ну а почему бы и нет? — говорил его взгляд. И Тэсса тоже сказала себе: ну а почему бы и нет.

Не то чтобы в Нью-Ньюлине был большой выбор.

А Фрэнк был сильным, молчаливым и сложным. Он тоже носил в себе кошмары и прошел через молотобойку большого мира. Это могло бы оттолкнуть их друг от друга, минус на минус, драма на драму, но выходило наоборот.

И он совсем не раздражал, а это было невероятно ценным. Они провели бок о бок несколько дней, и Тэсса ни разу не поймала себя на том, что ей слишком тесно.

Не говоря больше ни слова, она отошла в сторону, взяла лопаты и кинула одну из них Фрэнку.

Он поймал.

Тэсса мысленно добавила ему еще один балл и подхватила свой рабочий ящик.

На кладбище по случаю непогоды было тихо. Даже безалаберная Вероника Смит не отчитывала, по обыкновению, своего мужа Малкольма.

— Не хочешь увидеть Алана? — спросила Тэсса, двигаясь по скользкой дорожке.

— И да, и нет, — откликнулся Фрэнк задумчиво. — Я любил брата больше всех в мире, но я не уверен, правильно ли мама привезла его сюда. Что бы ты сделала на моем месте?

— Я бы не стала оглядываться.

Тэсса каждый день только тем и была занята, что старалась не оглядываться.

Но сны бросали ее прямиком в мучительные объятия прошлого.

Она бы отдала половину жизни за одну ночь без кошмаров.

— Правило такое, — Тэсса поставила ящик прямо в лужу, воткнула две лопаты в землю и принялась очерчивать полотном третьей периметр, — штыковой вскапываешь, совковой выгребаешь.

— Шутишь, — Фрэнк открыл ящик и достал перчатки. — Я с пятнадцати лет на Филтоне подрабатывал во время летних каникул.

— О, Филтон, — Тэсса оживилась, — у меня на этом кладбище было жаркое свидание с…

— Уэстберийским упырем, — поддакнул Фрэнк, поудобнее перехватывая лопату. — В соседней камере мужик отбывал, который мимо тогда проходил. Так он такие страсти рассказывал, что маньяки-убийцы пугались. Говорил, что этого упыря просто…

— Спорим, — быстро перебила Тэсса, — что я тебя перекопаю.

Фрэнк подошел к ней вплотную, нависая сверху как скала.

Все-таки он был громилой. Закинув голову, она смотрела на шрам внизу массивного подбородка. Минус на минус. Драма на драму. Нырнуть? Остаться на берегу?

— Тэсса Тарлтон, — ухмыльнулся Фрэнк, — даже ты не станешь устраивать соревнования на могиле.

— Спорим? — задорно ответила она.

Несмотря на теплую погоду и физический труд, дождь сделал свое дело, и к окончанию работы Тэсса совсем замерзла. Они с Фрэнком накрыли яму пластиковой пленкой и собрали свои инструменты. Мокрые, перемазанные землей, уставшие и голодные, они ввалились в пансионат и едва не довели Фанни до отчаянного воя, так она перепугалась.

— Детка, — Тэсса заглянула в холодильник и раздобыла банку тунца, — что же ты у меня такая нежная. Как тут дела?

Фанни хваталась за грудь и часто дышала. Она была еще в халате и, очевидно, спустилась вниз, чтобы сварить себе кофе. Тэсса не стала ей пенять за столь позднее пробуждение — в такую погоду Нью-Ньюлин впадал в спячку, и спешить в управление было совершенно незачем.

— Ну, — Фанни неожиданно смутилась и потупилась, — дела как дела. В общем, сама увидишь.

Тэсса открыла банку, выловила вилкой кусочек рыбы и без всякого удовольствия принялась его жевать. Посмотрела на Фрэнка, подцепила новый кусочек и протянула ему. Он аккуратно снял его с зубчиков губами. И Тэсса опять зависла — теперь уже на его губах.

Они казались довольно мягкими. В сочетании с колючей щетиной мог бы получиться интересный эффект.

— Что я увижу? — спросила она рассеянно.

Фанни схватилась за веник и принялась отчаянно сметать комья мокрой земли.

— Ну, ты сразу заметишь… — пробормотала она. — А что я? Не драться же с ним!

— С кем? — не поняла Тэсса.

— С чокнутым художником, — внимательно разглядывая суетливую Фанни, догадался Фрэнк. — Он все еще здесь?

— Сидит под арестом, голубчик, — подтвердила Фанни.

— Ну и пусть сидит, — равнодушно сказала Тэсса и разделила с Фрэнком остатки тунца. — Фанни, милая, предупреди деревню, что на закате у нас похороны. И Одри обязательно об этом скажи. А я иду спать. И тот, кто посмеет меня разбудить, будет разрублен на части, сожжен и развеян.

— Тэсса! — возмутилась Фанни. — Мы не говорим здесь подобных вещей. Наше селение — уголок добра среди бушующего мирового хаоса.

— Да ну? — не поверила Тэсса.

Чтобы не пачкать полы, она разулась, как только вошла в дом. Подумала и стянула мокрые грязные джинсы и рубашку. Бросила все это в угол.

В майке и трусах Тэсса прошла на кухню. Здесь царила такая идеальная чистота, которой никогда не бывало. Подивившись, Тэсса открыла холодильник и обнаружила, что все полки забиты клубникой.

Тэсса некоторое время отупело разглядывала ягоды, пока не поняла, что засыпает на ходу. Встряхнувшись, она достала молоко и разлила в два блюдечка. Поднялась с ними на третий этаж.

Призрак бывшего смотрителя кладбища, Теренс Уайт, прилежно вязал свой бесконечный шарф.

А вот пикси на месте не было.

Ни одной чертовой пикси.

— Что за черт? — поразилась Тэсса и обошла чердак. — Теренс! Куда делись эти зловредные твари?

— Кот из дома, мыши в пляс, — загадочно ответил старик, и больше от него ничего было не добиться.

Пожав плечами, Тэсса спустилась на этаж вниз, толкнула дверь в свою спальню и остолбенела.

Вся комната, за исключением кровати, была затянута защитной пленкой, покрытой разноцветными кляксами.

На кровати беззастенчиво дрых Холли Лонгли.

Он был в шортах и футболке и выглядел так, будто уснул, где упал.

В углу громоздились краски и кисти.

— Ладно, — сказала Тэсса. — Ну допустим.

Не в состоянии думать над происходящим, она направилась в ванную. Полиэтилен шуршал под ее ногами.

Теплый душ смыл и дождь, и землю, и дорожную пыль. Глаза сами собой закрывались. В голове воцарились пустота и легкость.

Кое-как вытеревшись, Тэсса натянула на себя пижаму, вернулась в спальню и рухнула на кровать едва не замертво. В данную минуту ей было все равно, что делал Холли Лонгли в ее постели, и у нее не было сил будить его и выставлять вон. Спит человек, и ладно. Бывает. Может, у него топографический кретинизм и он перепутал спальни.

Повернувшись на спину, Тэсса мельком взглянула на потолок и нахмурилась. А вот и глюки на почве усталости?

Там были облака, рассеянно подсвеченные розоватыми солнечными лучами. Казалось, что они двигались и игривый ветер разгонял даже самые крохотные тучки.

— Сумасшедший дом, — сказала себе Тэсса, перекатилась на бок и рухнула в крепчайший сон без всяких сновидений.

В ядовито-розовых резиновых сапогах и ярком желтом плаще Фанни ужасно себе нравилась. Она шлепала по лужам, косой плотный дождь попадал под капюшон и заливал лицо — правильно, что она воспользовалась водостойкой тушью.

Дом доктора Картера находился у подножья холма; если подняться по узкой дорожке выше, то можно добраться до обители отшельника Эрла, но никому в Нью-Ньюлине и в голову бы не пришло совершить такое.

Доктор был добрейшим, но безалаберным человеком. Продираясь сквозь мокрую высокую траву заросшего неухоженного сада, Фанни подумала, что злюка Камила Фрост в чем-то права. Одри могла бы выбраться из сарая и хотя бы прополоть сорняки человеку, в чьем саду она самовольно поселилась.

Тут Фанни пришло в голову, что вовсе не нужно ждать от девочки того, чего та делать не хочет, а лучше бы взять дело в свои руки.