Тэсса на краю земли (СИ) - Алатова Тата - Страница 1

Из распахнутой пасти пахло мертвечиной и гнилью.

Тэсса попыталась задержать дыхание, но тут на нее хлынул поток воды, и в горле забурлило, а легкие вспыхнули огнем.

Задыхаясь, она быстро открыла глаза.

Утро.

Понадобилось несколько секунд, чтобы понять, где она находится.

Вытянув руку, Тэсса нажала на кнопку кофемашины, которая стояла на прикроватной тумбочке, и выдохнула.

С каждым днем просыпаться все тяжелее.

Кофемашина уютно бурчала, шторы были распахнуты, и жизнерадостные солнечные зайчики плясали на полу.

Еще один летний день в Корнуолле.

В этом году жарило так, как будто солнце забыло, что тут у них умеренный климат.

Тэсса сбросила на пол перекрученные простыни, села на кровати, дотянулась до чашки и сделала большой глоток кофе. Фанни считала кофемашину в спальне странной причудой, Тэсса же не видела другого способа получить кофе в постель.

Теперь можно было вставать.

Несколько шагов — и вот перед ней раскинулось Кельтское море (всего лишь Бристольский залив, не забывала напоминать Фанни) во всей своей первозданной красе. Дом стоял на высоком холме, и вид из окна был, пожалуй, единственной причиной, почему Тэсса выбрала реабилитацию именно здесь.

Сегодня море казалось тихим и умиротворенным, но Тэсса не купилась на это. О, она знала, на что оно способно.

Чистое небо разрезала стремительная черная точка — аэродром Лендс-Энд повез первую партию туристов к островам Силли.

Конец земли, за которым только вода и немножечко суши.

Тэссе нравилось думать, что мир заканчивается Кельтским морем, а дальше нет ничего, кроме волн и неба.

Набрав полную грудь влажного свежего воздуха, она перешла к другому окну, откуда все кладбище было как на ладони.

Так и есть: бедолага Малкольм снова разлагался под яркими лучами, покорно оставаясь в неподвижности на собственной могиле. Его бестолковая вдова Вероника опять не удосужилась отправить его под землю.

Невыносимая женщина.

Допив кофе, Тэсса сунула ноги в кроссовки и поспешила вниз. Она позже почистит зубы и умоется — чем дольше Малкольм останется на солнце, тем сильнее испортится. Трупный запах — вовсе не то, что хочется получить до завтрака.

Тэсса всегда спала одетой, старая привычка быть готовой к любым неожиданностям. В спортивных штанах и растянутой майке она вышла в сад и позволила себе насладиться остатками утренней свежести.

Миновав высокие заросли травы, где чахлые петунии робко пытались бороться за жизнь с сорняками и явно проигрывали эту битву, Тэсса обогнула дом и направилась по узкой тропинке, которую ей удалось отстоять у бурной растительности, к кладбищу.

Возле небольшой двухэтажной гостиницы для скорбящих родственников и близких стоял незнакомый ободранный пикап.

Похорон не было уже несколько месяцев, и Тэсса никого не ждала. Обычно те, кто собирался навестить усопших, писали ей на электронку, предупреждая о своих намерениях. Не больно-то вежливо сваливаться на людей как снег на голову, раздраженно подумала Тэсса.

Дверь пикапа распахнулась, и оттуда вывалилась массивная фигура. Мужчина в темной толстовке с капюшоном — будто он находился в злачном районе Лондона, а не на приличном деревенском кладбище.

Приблизившись, Тэсса разглядела довольно зверскую физиономию: перебитый нос, щетина, парочка старых шрамов на левой щеке и злобный взгляд близко посаженных глаз.

Вздохнув, она изобразила вежливую доброжелательность. Это было прописано в должностных обязанностях — ее предшественник, Теренс Уайт, не уставал цитировать выдержки из этого документа. Возможно, только ради того, чтобы изводить Тэссу, он и стал призраком.

— Доброе утро. Меня зовут Тэсса, и я смотритель этого кладбища, — получилось вполне бодро и приветливо, однако впечатления не произвело.

Незнакомец не шевельнулся, продолжая сверлить Тэссу тяжелым взглядом. От этого ей стало неуютно и тревожно, и, заглянув ему прямо в глаза, она ощутила, как волоски на руках встали дыбом.

Ах вот в чем дело. Тэсса могла поклясться, что под таким взглядом люди невольно выкладывали всю правду как на духу. Она уже встречалась с подобным раньше и знала наверняка, что обладателям этой весьма сомнительной особенности жилось несладко. Их боялись и ненавидели.

— Будет уместно, — подсказала Тэсса, — если вы скажете мне, кого приехали навестить.

Полные губы дрогнули.

— Алан Райт, — неохотно буркнул детина.

— Следуйте за мной, — предложила Тэсса и зашагала в сторону могил.

На ее попечении находилось сто пятнадцать покойников, и о каждом из них она была неплохо осведомлена.

Алана Райта полтора года назад привезла его мать.

— Знаете, — сказала несчастная женщина с опухшими от слез глазами, — мне не нравится эта программа. Утешение для скорбящих, подумаешь! По мне так правительство окончательно сбрендило, когда придумало этот проект. Мертвые не могут утешить живых.

Тэсса спросила ее, для чего же она решила похоронить сына на кладбище Вечного утешения, а не на обычном, где покойники не поднимаются из могил.

— Мой второй сын, Фрэнк, — ответила миссис Райт, — не смог попрощаться с братом. Я подумала, что, может быть, однажды он захочет его увидеть… или то, что от Алана осталось… в последний раз.

Очевидно, Фрэнк Райт захотел — спустя довольно долгое время.

— Алан там, — Тэсса указала на третий ряд могил слева, — вторая могила. Я вернусь к вам буквально через минуту.

И она свернула вправо — к Малкольму.

По какой-то причине Фрэнк Райт потопал за ней.

Тэсса поспешно развернулась к нему.

— Понимаете, — быстро сказала она, — зомби — создания ночи. В темное время суток они выглядят весьма пристойно, но стоит солнечному свету их коснуться, как запускается процесс трупного разложения. Я думаю, вам не стоит смотреть на Малкольма до того, как вы встретитесь с Аланом. Уверяю вас, что ночью все будет выглядеть иначе.

— Ничего, — ответил Райт. У него был низкий хрипловатый голос. — Я хочу взглянуть на этого мертвеца при свете дня. Чтобы не питать лишних иллюзий.

Тэсса кивнула и снова пошла по тропинке. Что же, здравомыслия членам этой семьи было не занимать.

— Зомби только выглядят как люди, — сообщила она на ходу. — У них есть фантомная память, и они способны поддержать беседу. Но они не люди. Вы правы, это важно помнить.

— Для чего же, — услышала она за спиной, — все это?

— Горе разрушает, — заученно ответила Тэсса, — и если есть возможность хоть немного облегчить страдания, глупо этим не пользоваться. Даже если это всего лишь иллюзия.

Малкольм встретил ее кротким взглядом. Наверняка при жизни он был приятным человеком и оставался таким же и после смерти. Терпкий гнилостный запах уже распространялся вокруг него, а фиолетовые пятна покрывали кожу.

— Малкольм Смит, — четко велела Тэсса, — возвращайся под землю и оставайся в покое, пока тебя снова не призовут.

— Это противоестественно, — заметил Райт, глядя на то, как Малкольм погружается в свою могилу. Сухая земля мягко расступилась, поглощая его в себя.

— И все же вы здесь, — пожала плечами Тэсса. — Полагаю, вам нужна будет комната?

Устроив Фрэнка Райта в гостиничном номере, Тэсса вернулась домой, наскоро умылась и почистила зубы. Неодобрительно посмотрела на свое отражение и решила, что можно обойтись без мытья головы. В конце концов, вряд ли кто-то будет разглядывать ее волосы.

После чего она прошла на кухню и налила две миски молока. С ними она поднялась наверх, в башенку. В круглой пыльной комнате жил призрак бывшего смотрителя кладбища.

— Доброе утро, Теренс, — воскликнула Тэсса и поставила первую миску на колченогий столик возле его кресла-качалки.

Старик вязал свой бесконечный шарф (за этим занятием он и умер) и не стал поднимать к ней лица, только проворчал добродушно: