Проклятие пикси (СИ) - Берестова Елизавета - Страница 4

— Король пикси потребовал плату за выполненный контракт, но у нашего предка просто рука не поднялась отдать младенца, — с наигранным сожалением продолжал пасынок графии, — даже для придания отдать свою плоть и кровь злобным пикси — это уже слишком. Король пикси не стерпел обман. Он отнял свой дар у моего легковерного предка и проклял весь наш род, заявив, что вместо одного живого младенца пикси заберут сторицей, то есть в сто раз больше.

— Да, да, — вклинилась в разговор графиня, — именно так и написано в древнем пергаменте. Мой супруг бережно хранил его, как семейную драгоценность.

— Маман, — возразил Гектор своей мачехе, — видел ветхий листок, которым отец любил размахивать, как флагом. На деле же он использовал его как фиговый листок, прикрывая свои причуды, граничившие с настоящим помешательством!

— Твой отец был абсолютно нормален!

— Господа, — Вилу надоело слушать перепалку родственников по поводу предания пятисотлетней давности. Он не собирался потратить весь вечер на выслушивание жалоб бывшей фрейлины, чьё душевное здоровье тоже вызывало определённые сомнения, — закончите, наконец, свой рассказ.

— Ах, да, Проклятие, — Гектор Сакэда, — словно пробовал на вкус это слово, — по легенде Шико либо упал с лошади и сломал шею, либо был случайно застрелен на охоте.

— Ни то, и ни другое, — пожилая Леди сощурила свои серые глаза, — Шико перерезал себе горло фламбергом своего отца. Кстати, это знаменитый меч до сих пор украшает стену нашей оружейной гостиной. Вы можете своими глазами увидеть его.

Рика бросила вопросительные взгляд на офицера.

— Пожалуй, воздержусь, — кривую усмехнулся он, — осмотр графских достопримечательностей также не входил в его планы на сегодняшний вечер.

— Шико стал первой жертвой проклятия, — продолжила графиня, явно разочарованная отсутствием желания гостей лицезреть живое доказательство своей правоты, — а после него на наш род буквально посыпались внезапные и нелепые смерти: мужчины, женщины, старики — никого не щадило великое Проклятие короля пикси.

Гектор жалостью глядел на свою мачеху.

— Посыпалось — не совсем точное слово, — проговорил он и налил себе стакан виски из бутылки на подносе.

— Неожиданные несчастные случаи бывают, кто бы спорил! Да в каком семействе их нет! Даже древесно-рождённые не загарантированы от этого. Но в нашем роду они происходят куда чаще у других. Если бы не дедушка моего дорогого Чарльза, жертвенных смертей в роду Сакэда насчитали бы в разы больше!

— Вы можете сказать, как вашем роду жертв Проклятие пикси отличали от не жертв, — спросила Рика, видя полное равнодушие спутника к ситуации.

— Да никак, подал голос пасынок, — умер кто-то скоропостижно, — вот тебе одна жертва проклятия, произошёл несчастный случай – другая, на дуэли убили – третья. Так их почти целую сотню насчитали.

— Девяносто восемь, — со значением подняла указательный палец графиня Сакэда, — после девяносто восьмой жертвы все стихло.

— Почему, — не без иронии поинтересовался Вил, — Проклятье утратило силу?

— Прадед нашёл одного старого друида. Вы же знаете, что наш Ивовый клан всегда был связан с друидами. Этот чудотворец что-то там нашаманил в саду принёс, кажется, в жертву козлёнка и на окроплённым жертвенной кровью месте посадил иву.

— Не только козлёнка, — округлила глаза графиня, — наш предок порезал себе руку и собственной кровью оросил посаженное дерево. Так были запечатаны врата в Неблагий двор, и жертвенные смерти прекратились.

«Неудивительно, — подумала чародейка, рассматривая сложные на коленях руки, — пока верили в Проклятие, любую сомнительную смерть трактовали в его пользу. Но, если уважаемый седовласый старец в венке из дикого винограда авторитетно заявляет, что запер проход мир сказочного народца во веки веков, все странные и неожиданные кончины в роду принялись и объяснять естественными житейскими причинами».

— И что произошло потом? — с обречённым видом человека, которому предстоит выслушать очередную порцию глупых россказней, — проговорил Вилохэд.

— Врата были разрушены, а путь к проклятию открыт. В иву попала молния, — пояснил Гектор. Прошлым летом в Кленфилде случилась сильная гроза. А ива за сто с лишним лет разрослась на славу, считалась самым высоким деревом в квартале. Немудрено, что молния ударила именно в неё.

— Дерево расщепило надвое, — голос леди Элеонор приобрёл трагические нотки, — оно обрушилось и торчало в старом саду, как воздетые к небесам руки. Это и открыло путь Проклятью.

Мужчины и Эрика переглянулись: в век маговозов, кругосветных путешествий и больших открытий верить сказочных пикси из «Расписного сундучка» мог только очень наивный человек.

— На отца этот случай произвёл неизгладимое впечатление, — возвратился к своему рассказу Гектор, — он почему-то возомнил, будто следующей жертвой Проклятия короля пикси должен стать непременно он.

— Так и случилось, — проговорила графиня исполненным трагизма голосом, — через три недели мой ненаглядный Чарльз покончил с собой. Он считал, что его кровь запечатает врата навечно.

— Кровь! — воскликнул пасынок графини, — маман, что вы говорите? Какая кровь! Отец повесился на разбитой грозой иве в старом саду за домом!

— А письмо?

Вил вздохнул, к нестерпимо длинному и путаному рассказу о Проклятии грозил присоседится его брат в виде предсмертного письма. Но, к счастью, письмо забрала Служба дневной безопасности и ночного покоя во время дознания, где письмо благополучно и затерялась. Что, однако не помешало графине Сакаэда по памяти цитировать строки об «отверстых вратах, последний преграде сакральной жертве и так же великих несчастьях, ожидающих Артанию после нашествия пикси». Эмоционально воспроизведённые угрозы если и убеждали, то только в том, что госпоже графине весьма не повезло супругом: он был то ли экзальтированным человеком, то ли — попросту умалишённым, которому в банальном явлении природы чудятся дурные знамения и козни потусторонних сил. И в первом, и во втором случае самоубийство Чарльза Сакэда не было чем-то из ряда вон выходящим.

Эрике её сегодняшний напарник совершенно не понравился: высокомерный и равнодушный. Хотя она и сама в душе считала всю эту историю с проклятием пикси сущей безделицей, но так открыто демонстрировать пренебрежение собственными обязанностями, — это уже чересчур. Поэтому она решила взять расследование в свои руки. Пусть этот надушенный хлыщ Вили и дальше продолжает сидеть за скучающим видом, если ему наплевать на Службу дневной безопасности и ночного покоя, а также долг перед Кленовой короной. Она — не такая. Конечно. работать коронером в коррихедории никогда не было пределами мечтаний некромантки, но раз уж судьба так распорядилась, нужно проявлять максимум профессионализма и показать всем, чего стоит Эрика Таками, потомственная жрица бога смерти, что ей не напрасно платят жалование.

— Вы полагаете, что вашего мужа вынудило покончить с собой фамильное Проклятие, — спросила чародейка благожелательным тоном.

Графиня Сакэда повернулась к ней.

— Конечно, милочка. Ива, запечатавшая врата, была разрушена, Проклятие снова обрело силу. Оно и сейчас действует. Теперь оно нацелено на меня!

— Маман, довольно уже! — сердито воскликнул Гектор, — я вообще не понимаю, откуда Служба дневной безопасности и ночного покоя узнала о ваших проблемах?

— Я написала королю, — скромно ответила графиня, — должен же кто-то поставить точку в этой злосчастной череде смертей. Тем более, что опасность грозит нам всем и всей Артании.

— Чего же вы ожидаете от меня, как от представителя Короны? — поинтересовался офицер.

— Вы должны положить конец Проклятию и спасти меня! — последовал ответ.

— Вы полагаете что вашей жизни что-то угрожает, — спросила чародейка. Она ни на грош не верила в пикси, но, несмотря на всю абсурдность ситуации, ото всей этой истории шёл нехороший запашок. Вдова графа Сакэда был сильно напугана. Как практикующий некромант, Рика безошибочно чувствовала страх. Леди Элеонор боялась и боялась сильно. Старого пергамента и самоубийства супруга полугодичной давности для этого явно недостаточно. Страх графини был свежим и острым. Интересно, что вызвало его?