Лин-ли (СИ) - Солодкова Татьяна Владимировна - Страница 91

Кому, в конце концов, будет плохо, если они поговорят после праздника? Может, он хотя бы немного отдохнет и развеется, прежде чем она огорошит его своим решением?

Поэтому в ответ на вопрос Линетта качнула головой и уверенно положила ладонь на локоть мужчины.

— Ничего, — соврала она. — Пойдем, а то пропустим, как будут жечь чучело.

Ферд улыбнулся. Ей даже показалось, что суровая морщинка между его бровей немного разгладилась.

— Ты тоже больше всего любишь момент сожжения чучела? — поинтересовался он, уже уверенно ведя ее сквозь значительно поредевший поток прибывающих на площадь людей.

— Обожаю, — солгала Линетта во второй раз.

На кой черт ей, конечно, сдалось это чучело…

ГЛАВА 18

Стоило тыквенной голове рухнуть в пламя костра, подняв целый столп искр и заставив стоящих слишком близко людей отпрыгнуть, чтобы самим не разделить со сгоревшим чучелом его участь, как над площадью разразился шквал аплодисментов. И почти сразу громко заиграла веселая мелодия — за дело взялись музыканты.

— Ты любишь танцевать? — вдруг спросил Андер.

Во время церемонии сожжения он стоял за ее спиной, почти не касаясь, лишь чуть приобнимая за плечи и одновременно защищая от тычков острых локтей тех, кто находился неподалеку и от переизбытка чувств не следил за руками. Одному вертлявому парню сыскарь даже сделал замечание, и тот поспешил ретироваться с этого участка площади и затерялся в толпе.

— Я? — Не ожидая такого вопроса, Лина растерялась; обернулась, подняв на мужчину глаза. — Нет, совсем нет. Я не умею даже.

— Да? — В опустившемся к ее лицу взгляде промелькнула озабоченность. — Я тоже. Но можно посмотреть, как танцуют другие и чего-нибудь выпить.

"Хорошей" же парой они бы стали, с грустью подумала Лина, если никто из них не способен сказать друг другу в лицо то, что думает на самом деле. Потому что в его "я тоже" она не поверила ни капли. Так просто было правильно по отношению к девушке, которая не умеет танцевать, вот и все. Вежливо, благородно, но фальшиво.

Музыка взвилась громче. Люди стали расступаться, тесня задние ряды, чтобы освободить место вокруг ярко пылающего костра, а самые смелые, судя по раздавшимся аплодисментам и подбадривающему улюлюканью, уже пустились в пляс.

Андер, имеющий возможность с высоты своего роста наблюдать за импровизированной танцплощадкой поверх голов, улыбнулся краем губ. И Лина поняла, что перед тем, что собирается ему сказать, просто не может отказать в такой мелочи.

— Хорошо, — кивнула она. — Пойдем посмотрим.

В конце концов, от нее не убудет.

Тем не менее, пробираясь сквозь толпу ближе к костру, она думала о том, как это, должно быть, мучительно — разделить жизнь с человеком, которому элементарно боишься сказать то, что чувствуешь.

А потом вспомнила родителей. Мать, которая никогда не перечила отцу, чтобы избежать скандала, и отца, принципиально не вмешивающегося в дела, которые считал женской прерогативой, и уделяющего больше времени своей лавке, нежели жене. И ведь прожили вместе больше двадцати лет, и до этого дня Лине искренне казалось, что брак ее родителей — образец для подражания.

Однако теперь при мысли о том, чтобы жить под одной крышей с тем, с кем не можешь быть самой собой, первое, что приходило ей на ум, это фраза: "Не дай боги". Ну и еще: "Ни за что".

Ни за что. Лучше быть одной и зависеть только от себя. А если ей все же суждено когда-либо с кем-то связать свою жизнь, то только с тем, кому будет полностью доверять, перед кем не захочется и не нужно будет притворяться.

"Только с таким", — твердо пообещала себе Лина, глядя на Айрторна, прямо сейчас кружащего в танце Лукрецию. Оба темных мага хохотали, ловя быстрый ритм, и при этом двигались так слаженно, словно танцевали в паре не один год.

"Только таких больше нет", — вздохнула она и заставила себя перевести взгляд на других танцующих.

* * *

Праздник продолжался, и надежды Лины уйти домой пораньше таяли с каждой минутой.

Нет, она не изменила своего решения поговорить с Фердом и наконец объясниться с ним начистоту, но его улыбка и явное удовольствие от происходящего вокруг заставляли ее медлить. И несмотря на то что Лина прекрасно осознавала, что продлевать агонию всегда бессмысленно, ей очень хотелось подарить мужчине рядом хотя бы этот вечер и этот праздник.

А еще очень хотелось расспросить сыскаря о ходе расследования, но напоминать ему о службе в его единственный свободный вечер было бы уже по-настоящему жестоко. Поэтому Линетта прикусила язык и продолжала отсчитывать минуты в ожидании подходящего момента, чтобы наконец покинуть площадь.

— Да он у тебя многогранный талант, — с явной издевкой в голосе высказался Андер, и Линетта, ушедшая глубоко в свои мысли, вскинула голову, проследила за его взглядом.

— Хм, — откликнулась глухо и закусила нижнюю губу.

Айрторн снова был на танцплощадке, причем на сей раз с какой-то молоденькой горожанкой. Его прежняя партнерша Лукреция стояла теперь в первом ряду зрительского круга, по-хозяйски опираясь на плечо пристроившегося рядом с ней Роя, и потягивала что-то из металлической фляжки. Алкогольное, надо полагать. Фангс выглядел превосходно — здоровым и довольным жизнью, словно это не он едва не погиб на прошлой неделе.

Лина даже перешла на магическое зрение, чтобы убедиться — его резерв почти полностью восстановился, а к проблемам со здоровьем можно было приписать разве что чуть более быструю утомляемость, чем прежде. Но уже не оставалось сомнений, что еще буквально несколько дней, и от ранения не останется следа даже на уровне ауры.

Музыка снова сменилась, заиграла куда более медленная мелодия, чем последний набор композиций, и теперь даже те, кто танцевал в одиночестве или большими компаниями, разбились на пары. Лукреция ухватила своего напарника за локоть и, словно бычка на привязи, потащила его прямо в центр танцплощадки. Впрочем, Рой явно не имел ничего против и улыбался от уха до уха.

Взгляд выхватил рыжие волосы Люси и огненно-красное платье. В отличие от любящей внимание Лу, Дорнан и его возлюбленная не стремились оказаться в центре площадки и наслаждались обществом друг друга на самом ее краю. Как только заиграла неспешная музыка, они крепко обнялись и больше раскачивались, чуть переступая ногами на одном месте, нежели танцевали.

Айрторна ангажировала очередная горожанка. Причем Линетта ясно видела: именно она пригласила его на танец, а не наоборот. Линден мгновенно расплылся в улыбке и протянул той раскрытую ладонь, за которую девушка взялась безо всякой опаски. За руку черного мага, которых принято если и не бояться, то по крайней мере не трогать.

— Может быть, тоже попробуем? — предложил Андер.

И Лина с трудом удержалась, чтобы не поморщиться. Она ведь даже на выпускном в академии и то не танцевала. Где она, а где танцы? У нее же вечно получается спотыкаться на ровном месте, что уж говорить о танце? Не хватало еще оттоптать Ферду на прощание ноги.

Но он так на нее смотрел…

Линетта бросила взгляд на все еще перетоптывающихся на месте Люси и Дорнана и решила, что уж так-то у нее должно получиться.

— Хорошо, но только один танец, — сдалась она, чтобы хоть немного утихомирить свою совесть — та недовольно ворочалась внутри всякий раз, когда Лина думала о предстоящем объяснении с сыскарем.

Линетта потянулась к завязкам плаща. Как раз чуть в стороне от того места, где они стояли, были предусмотрительно установлены специальные вешалки для верхней одежды, которыми мог воспользоваться любой желающий без опасения за сохранность своих вещей. В день Середины осени воровство приравнивалось к святотатству, способному повлечь за собой гнев богов, а в Прибрежье чтили традиции, как нигде.

Когда Лина избавилась от плаща, Ферд, не скрываясь, окинул ее фигуру восхищенным взглядом.