Лин-ли (СИ) - Солодкова Татьяна Владимировна - Страница 71

— Сообщите в гильдию. Кто-нибудь. Бегите в Гильдию магов. Нам нужна помощь, — Однако взгляд выхватывал лишь пустые широко распахнутые глаза и разинутые от ужаса рты. Никто не шелохнулся, не отреагировал — толпа словно окаменела от ужаса. — Черт с вами, — в сердцах выругалась Линетта.

Ей нужна была помощь, жизненно необходима — любой белый маг, любого уровня. Тиссен, Ризаль, Шорнис, кто-то из отряда целителей, кого получится добудиться ночью, — кто угодно. Сейчас любое подспорье стало бы дороже золота, потому что с каждой истекшей секундой Лина понимала, что не успевает, а собственный резерв уже трещит по швам, как недавно выставленный Лукрецией щит.

— Да что вы за люди? — выкрикнула она снова, не прекращая исцеления. — Вызовите помощь.

Но ответом ей вновь послужила тишина.

Лучше бы тишина…

— Мы все умрем, — заголосила какая-то женщина. Ее поддержал громкий детский плач.

"Дети? Боже…"

Рой опять дернулся, захрипел, забился. Кровотечение почти остановилось, легкое заросло, два ребра уже восстановились и заняли свое место, но она не успевала, фатально, непоправимо не успевала.

Шмыгнув носом и всего на миг оторвав руку, чтобы смахнуть рукавом застилающие глаза слезы, Лина пыталась прекратить сокращение в мышцах лежащего перед ней сослуживца и не могла. Поток идущей от нее энергии ослаб и продолжал истончаться с каждым мгновением. Изо рта Фангса снова пошла пена вперемешку с кровью.

— Че-е-ерт… — простонала Линетта. — Кто-нибудь. Подержите ему голову.

Но ответом ей стали все те же страх за собственную жизнь и равнодушие к чужой.

— Держу, — вдруг раздался совсем близко знакомый голос, и голову Роя подхватили руки в когда-то белых, а теперь испачканных сажей рукавах рубашки. Выше Лина взгляд не поднимала — боялась отвлечься. Даже то, что уже несколько минут не было слышно звука сражения, до нее дошло только сейчас.

— Что нужно делать? — серьезно уточнил Линден.

— Ничего. — Борясь со слабостью из-за почти опустошенного резерва и отчаянием из-за нехватки сил, Лина снова шмыгнула носом. — Просто держи. Крепко.

Отняв одну руку от пострадавшего, коснулась кулона-накопителя на своей шее — последнее, что у нее осталось в запасе.

— Надо вызвать помощь, — проскрипела она, сама не узнавая свой голос.

— Лу вызовет.

— Она?

— Я наложил жгут. Потерпит, — все так же спокойно, по-деловому.

Значит, жива, все хорошо. Все живы. Пока. Но, боги, как же мало ее седьмого уровня.

Рой снова забился, и Айрторн с силой надавил ему на плечи, фиксируя.

— Давай, давай, — шептала Лина, выдавливая из себя уже последние крохи магии. — Голову приподними, — скомандовала громко — напарнику, и снова тихо и почти не осознавая, что, собственно, говорит: — Держись, ты сильный, ты сможешь… Миленький, держись… Держись, придурок. Только попробуй умереть.

Раны продолжались затягиваться, но медленно, до того медленно, что хотелось не просто кричать от отчаяния — выть. Ей бы еще треть потраченного резерва, всего треть — и она бы точно справилась…

В глазах стало темнеть, ее повело в сторону, и Лине пришлось опереться рукой на землю. Вторую от груди Роя не отвела. Последние капли…

Когда улица наполнилась шумом быстрых шагов и голосов, Линетта уже не отдавала себе отчет в том, где она и что делает. Кто-то что-то говорил, кто-то отдавал распоряжения, кто-то матерился и шипел от боли — кажется, Лукреция.

Не понимала и не осознавала себя, только почувствовала чьи-то руки на своих плечах, потянувшие ее вверх и заставившие встать.

"Рой. Он же умрет" — эта мысль придала сил, и Лина рванулась из захвата, но ее удержали. С силой повернули, как куклу, и прижали к твердой груди.

— Тихо, все хорошо, — зашептали над ухом. — Ренц поднял Ризаля, а тот — отряд целителей. Все будет хорошо, все живы.

Живы…

Казалось, прошли миллионы лет, прежде чем до нее в полной мере дошло значение этого слова. А когда это случилось, Линетта заревела. Отчаянно, навзрыд, не в силах остановиться и цепляясь за того, кто ее обнимал, так, будто вокруг шторм, а он ее единственное спасение.

— Ну, ты чего, ты молодец, никто бы не справился лучше, — продолжал успокаивать голос, а по волосам ласково провела чужая ладонь. — Сейчас всех подлатают, и будут как новые.

Лина трясла головой, сама не понимая, соглашается со сказанным или отрицает, и никак не могла прекратить истерику.

— Может, ей пощечину дать? — поинтересовался кто-то, чей голос она не смогла идентифицировать.

— Себе дай, — огрызнулся Линден, и доброжелатель отстал. — Успокаивайся, все уже кончилось, — снова заговорил он с ней мягко и чуть укачивая в своих руках.

А она навалилась на него всем весом, спрятавшись в этих объятиях, словно в теплом пледе, и уткнулась носом в открытую шею. Заметила, как нервно дернулся его кадык от ее прикосновения… и вдруг резко пришла в себя.

Попробовала отстраниться, но Айрторн удержал.

— На нас же все смотрят, — прошептала она, силясь проморгаться и окончательно избавиться от слез.

— Их проблемы, — не впечатлился напарник.

И она… расслабилась. Просто расслабилась.

Кто-то громко говорил, кто-то отдавал приказы (теперь Лина узнала голос — Ризаль), кто-то спорил.

А они так и стояли посреди залитой кровью улицы, уставшие и перепачканные, и обнимались у всех на глазах.

ГЛАВА 3

Думать не хотелось, ни о происходящем, ни о его последствиях. Не было сил — так Лина оправдала саму себя. Иначе как объяснить то, что она была готова стоять так целую вечность — чувствуя обнимающие ее крепкие руки на своей спине и обнимая в ответ, слушая звук биения чужого сердца и успокаивающий шепот над ухом.

Неправильно? Распутно? Плевать. Они же друзья, правда? А друг может обнять друга. Что в этом плохого?

"Врать самой себе тоже неплохо", — фыркнула она про себя, но и не подумала отстраниться. Плевать, пару минут уже ничего не решат.

Однако Линетта ошиблась — решили.

— Ну и что это за телячьи нежности? — раздался позади нее насмешливый голос.

Лина почувствовала, как напряглись руки Айрторна на ее спине, и сама на мгновение окаменела.

— Лу, — негромко и холодно произнес Линден — предупреждающе.

Но сослуживица в ответ лишь усмехнулась.

— Наша тихоня, оказывается, не имеет ничего против физических контактов.

Айрторн не успел ничего возразить в ответ, потому что Линетта резко отстранилась от него и обернулась. Он бы не смолчал, она даже не сомневалась, не спустил бы Лукреции с рук настолько откровенное хамство, затрагивающее и его в том числе, но Лине и самой было что сказать. Потому что довольно. Хватит с нее, наелась "остроумием" коллеги по горло.

Видя воинственное выражение ее лица, Лукреция издевательски выгнула тонкую черную бровь. Глаз и рану на ее лице уже залечили, оставив на щеке лишь тонкий розовый шрам, от которого к утру не останется и следа. Ногу тоже "залатали", как недавно выразился Айрторн, и сквозь неровную дыру в брюках на бедре была видна гладкая здоровая кожа.

— Нежности бывают у всех, у кого есть сердце, — отчеканила Линетта, глядя прямо в округлившиеся от неожиданности темные глаза. — А если бы оно имелось и у тебя, ты сейчас не глумилась бы над другими, а была бы рядом со своим напарником, который только что побывал одной ногой в могиле.

— Но выжил же, — буркнула Лукреция.

Зря, лучше бы смолчала. Потому что нервное и магическое истощение давало о себе знать, и у Лины не было ни сил, ни желания строить из себя бессловесную овечку.

— Выжил, — подтвердила она, вскинув подбородок. — Выжил благодаря мне. А ты сама жива благодаря ему, — Лина мотнула головой, обозначая стоящего за ее спиной напарника. — Так что избавь нас от своего убогого чувства юмора и имей хотя бы каплю благодарности.

В первое мгновение Лукреция заторможенно моргнула, потом взяла себя в руки и в привычной ей манере издевательски усмехнулась.