Соблазнительный маленький воришка (ЛП) - Бренди Меган - Страница 31

Он пришел ко мне.

Его длинные, покрытые татуировками пальцы обхватывают стальные прутья, и он пристально смотрит на меня.

— Богатая девочка.

— Бедный мальчик.

Его губы изгибаются, и он отступает назад.

— Что ж, тогда пошли.

— Куда?

Он игнорирует меня, открывает пассажирскую дверь и подходит к своей. Он не смотрит в мою сторону, когда забирается внутрь, он просто делает это, а потом ждет. Мои глаза инстинктивно обводят пространство, просто на случай если это подстава, и я все это время была слепа, а он пытается проникнуть на территорию, как какой-нибудь крутой спецназовец, но никого не видно. У меня есть два часа свободного времени, которые технически начнутся только через несколько минут, но я уже здесь.

У меня в кармане начинает жужжать телефон, и я знаю, что это Дом, скорее всего, и девочки тоже, им интересно, что случилось, и они готовы помочь, что бы это ни было.

Я не достаю его из сумки, но снимаю золотую манжету с запястья и подношу к сканеру. Калитка скрипит, когда открывается, и я проскальзываю в щель, прежде чем она успевает закрыться, захлопывая ее. Я сажусь на полотенце, прикрывающее порванную кожу древнего Кортика, и смотрю на Бастиана.

— Итак. Куда мы направляемся?

Он перекидывает мои волосы через плечо, не обращая на меня внимания, и мы уходим. Мои глаза прикованы к Бастиану. Прилипли, как муха к меду. Когда он сказал, что был снаружи, я подумала, что он хотел… Честно говоря, я понятия не имею, что он хотел.

Все, что у меня было, это время осознать, тот факт, что он был за пределами Грейсон Элит и хотел, чтобы я пришла к нему, и, как бы это ни было немного тревожно, я и сама хотела этого. Более того, я не хотела, чтобы охранники нашли его. Может быть, где-то в глубине души я боюсь, что он не случайный парень, которого я встретила в темноте, и я уловка, которую он использует.

Может быть, я не хочу знать, кто он на самом деле и откуда на самом деле взялся. Может быть … Я действительно хочу узнать его получше, и именно поэтому я не могу допустить, чтобы наш маленький пузырь лопнул из-за того, что последовало бы, если бы его нашли прячущимся за пределами школы, полной родственников влиятельных мужчин.

В любом случае, ни одна часть меня не ожидала, что я буду сидеть на столе для пикника в парке, который слишком много раз красили, и наблюдать, как Бастиан свирепо смотрит на гриль.

Мы почти ничего не говорили, кроме нашего обычного подшучивания, но он двигался без остановки. Рядом со мной лежит фольга и маленький пакет из-под продуктов, в который он время от времени заглядывает. Когда он поджигает пачку салфеток, бросая их поверх кучи наполовину прогоревших углей, я почти волнуюсь, что он играет наугад, но, похоже, он знает, что делает.

Что он делает… он готовит барбекю.

Очевидно, ему становится жарко, потому что он откладывает складной нож, который использует в качестве посуды, и снимает с себя куртку, бросая ее мне. Я улавливаю это в последнюю секунду, прищуриваясь на нем, и он слегка улыбается.

— Просто хотел убедиться, что ты не отвлекаешься на меня, — говорит он, поворачиваясь обратно к грилю.

Я складываю потрепанную кожаную куртку и аккуратно кладу ее себе на колени.

— О, я в курсе событий. Удивляюсь, как ты стал таким домашним, — поддразниваю я.

— Раньше у нас была ротация в приюте. — Бастиан пожимает плечами. — Панки обожают барбекю.

Групповой дом? Он не вдается в подробности, поэтому я оставляю все как есть.

— Я не могу поверить, что ты готовишь для меня прямо сейчас.

— А я нет. — Он одаривает меня улыбкой через плечо, несколько темных прядей его волос падают ему на лоб при движении, и, боже мой, жар, который разливается по мне. — Я готовлю для себя, но я поделюсь. — Затем он бросает на меня сердитый взгляд, как будто передумывает. — Еда. Я поделюсь едой… Подожди. — Черты его лица заостряются еще больше, взгляд снова устремляется в мою сторону. — Только едой, понимаешь меня?

Во мне зарождается смех, и я опускаю взгляд, осознавая, что мои пальцы пробегают по прохладной коже на коленях. Мой взгляд падает на вшитую бирку на воротнике. Написано тем же безупречным почерком, что и на записке из его бумажника. Бишоп.

Наши взгляды встречаются, и он хмурится, опуская взгляд на куртку. Он на мгновение замолкает, словно обдумывая оплошность и решая, разозлился ли он на то, что я это нашла, но затем кивает, поворачиваясь, чтобы полить мясо соусом прямо из бутылки.

Бастиан Бишоп.

Я оглядываю его.

— Бишоп.

Он хмурится в мою сторону, но только на мгновение.

— Твоя фамилия, — говорю я ему. — Это означает «надзиратель». — Я делаю паузу. — Чем ты занимаешься, Бастиан Бишоп?

Это такой общий, банальный вопрос. Он примерно моего возраста, так что он должен учится в школе. Я пропустила выпускной курс и сразу поступила на стипендиальную программу, теперь уже на второй курс.

— Наблюдаю.

Я закатываю глаза, наблюдая, как он берет полоску фольги, кладет в нее мясо и подходит, кивая подбородком, чтобы я двигалась, поэтому я перебираюсь к другому концу.

Бастиан кладет, между нами, фольгу, которую он использует в качестве сервировочного подноса, а сверху куриные ножки, покрытые соусом. Я никогда не видела фольгу на обеденном столе и никогда раньше не ела куриные ножки, но пахнут они божественно. Настолько, что я наклоняюсь вперед за более убедительным намеком.

— Ладно, Богатая девочка. — Он берется за кончик куриной ножки и берет свой складной нож, разрезает мясо, а затем подносит лезвие к моим губам.

— Ты забыл упаковать вилки, не так ли?

— Ни вилок, ни тарелок, и салфеток мало. — Он предупреждающе хмурится. — Теперь открой рот.

Я делаю, как мне сказано, и он продвигает лезвие вперед. Я сжимаю его зубами, и он напрягается, заставляя меня внутренне рассмеяться, когда я откидываюсь назад, забирая кусочек с собой. Я высовываю язык, чтобы потрогать кончик лезвия ради забавы, а затем жую. Мои глаза расширяются, моя ладонь поднимается, чтобы прикрыть губы, когда я заканчиваю.

— Это… потрясающе.

Он кивает, берет куриную ножку большим и указательным пальцами и вгрызается в нее, как пещерный человек, размазывая соус по щекам.

Посмеиваясь, я наклоняюсь ближе, и он прищуривает глаза, когда я продолжаю приближаться. Наши взгляды встретились, я слизываю соус, и прежде, чем успеваю отстраниться, его свободная рука обхватывает мою шею, а его рот прижимается к моему.

Он твердый, упругий и желанный, и я раскрываюсь для него, приветствуя жар его языка и дрожа, когда он проводит серебряным кольцом по моей нижней губе. Он засовывает его в рот и, рыча, отрывается.

Он бросает на меня свирепый взгляд, но он размытый и скрытый.

— Ешь.

Я смотрю вниз на беспорядок, между нами, и он подстраивается, чтобы прервать меня еще больше, но я отталкиваю его руку. Глядя туда, где он все еще держит свой кусочек между пальцами, я останавливаю свой взгляд на нем.

А потом я беру его в руки.

Басс

Это комично. Правда.

Ее лицо морщится, и она смотрит на мясное месиво так, словно это что-то иностранное, и понятия не имеет, что делать дальше. Чтобы направить ее, каким бы чертовски странным это ни казалось, когда мы едим только чертову курицу, я подношу свой кусок к губам, откусывая более осторожно от края, и она делает то же самое, ее рука поднимается, чтобы прикрыть рот, чтобы защитить свою миленькую школьную форму, просто на случай, если какой-нибудь негодяй кусочек упадет, когда она осторожно откусывает его.

Теперь, я понимаю, она, наверное, никогда раньше не пробовала куриную ножку.

— Ладно, это обязательно должно быть в меню. — Она откладывает недоеденную косточку, мгновение смотрит на свои пальцы, а затем дочиста облизывает кончики.

— Меню, да? — Я бросаю свою кость в пакет и иду за второй. — У вашей семьи есть ресторан или что-то в этом роде?