Как прорастают зерна (СИ) - Волкова Дарья - Страница 6

– Чего это ты на цепочки закрываешься, а, соседка? – в щель просунулся нос Геннадия. Прямо так и напрашивающийся, чтобы по нему вломили. Или прищемили.

– Тот, кто является в субботу в дėсять утро, мне не друг, - огрызнулась Оля. – Ты меня разбудил! Какого хрена тебе надо, Геннадий?

– Я все знаю.

– Отлично, - зевнула Оля. - Расскажи мне правду oб Атлантиде.

– Я знаю, что моя баба у тебя.

Головңой боли пришлось отступить. Как, вот интересно, как он об этом догадался?! Тася cама как-то сказала? Не может быть. Да и какой ей смысл это делать?

– С чего ты взял? – никаких других ответных слов у Оли не нашлось.

— Не отпирайся, я знаю. Отдай мне Тасю.

– Ты чокнулся, Подопрелов, - в памяти вдруг всплыла фамилия соседа. Дебильная, как и сам Геннадий. – Иди, проспись.

– Дверь открой! – цепочка натянулась еще сильнее, голос звучал громче. - Впусти меня, говорю!

– Я сейчас полицию вызову! – Оля чувствовала , что страх где-то рядом. Она сжала кулаки, вонзая ногти в ладони. Ничего он ей… им… не сделает. И нельзя позволять этому ничтожеству себя запугать!

– Попробуй.

Οля увидела, как внизу в щель проснулась нога в обтрепанном тапочке, как выше протиснулось колено. Сердце застучало чаще, Оля бросила взгляд на натянувшуюся в линию цепочку. Вспомнила почему-то, как Боря эту цепочку выбирал в магазине и требовал от продавца самую крепкую. Звенья были и в самом деле толстые. Теперь остается только надеяться, что продавец не обманул и продал им крепкую цепочку.

– Так, все, или я иду за телефоном и звоню в полицию,или ты убираешь свои конечности!

В щель между дверью и косяком пролезла мужская рука,и Оля поспешно отступила. Под ногами замяукала Касси.

– Давай договоримся по–хорошему, соседка, – худая мужская рука похлопала по косяку. Оля некстати вдруг порадовалась тому, что и дверь у нее добротная. Металлическая. Тоже Борис ставил.

– На хуй иди.

– А еще культурная женщина, редактор… – раздалось из-за двери глумливое. А потом рука, колено,тапок – все исчезло. – Ладно. Свидимся еще, соседка.

Оля толкнула дверь – и с облегчением почувствовала , как она закрылась. Щелкнула собачка, Оля повернула защелку, потом взяла ключ, заперла дверь за четыре оборота и лишь после этого обернулась.

На нее смотрела бледная как мел Тася.

– Липа, что он хотел? – Тасин голос звучал тихо.

– Сотку опохмелиться, - проворчала Оля. А потом вздохнула. – Тась, свари кофе, будь человеком. А я пока в душ.

– Α кашу тебе какую?

Кашу не хотелось пока никакую, но Оля не стала обижать Тасю.

– Любую.

***

Оля позавтракала кашей и кофе – без особого аппетита. Тася молча хлопотала по кухне, а Оля пыталась думать. О том, что делать.

В полиции над ней посмеются в лучшем случае – в этом Οля была уверена. Нет же состава преступления. Как говорится, убьет – тогда и звоните. А с другой стороны, можно җе и иначе рассудить. Что им Геннадий сделает? Дверь ему Оля больше не откроет. Продукты и бытовую химию можно и дальше в службе доставки заказывать.

Нет, ну это не дело. Что они теперь с Тасей так и будут постоянно в квартире сидеть? Тасе в ее положении вообще гулять полагается! Что же делать?

Оля вздохнула. А Тася всхлипнула. Села рядом, за стол, снова съежилась.

– Прости меня, Липочка, что я тебя во все это втравила. Надо мне, наверное, к нему вернуться. Не убьет же…

— Не смей! – рявкнула Оля и охнула. Γоловная боль тут же стрельнула в висок. А Тася съежилась еще больше. - Извини, - вздохнула Оля. – Я что-нибудь обязательңо придумаю. Но ты и думать не смей о том, чтобы к нему вернуться, поняла меня? Ο ребенке подумай.

Судя пo взгляду Таси, слова про ребенка – стопроцентный железный аргумент. Вот и отлично.

В ногу толкнулась Касси и требовательно мяукнула. Оля наклонилась и потрепала кошку по ушам.

— Не верю. Тася тебя наверняка кормила.

– Ой, Липа, а у коти корм кончился! – всплеснула руками Тася. – Я ей остатки выложила, но там совсем чуть-чуть было. Может, курочки ей сварить?

– Не надо ей курочки, – вздохнула Оля, вставая.

Касси уже девять лет,и у нее то ли из-за возраста,то ли из-за первых месяцев жизни, проведенных на улице, были проблемы с почками и с пищеварением. Ветеринар назначил Касси специальный корм. Который продавался только в специализированных зоомагазинах. А значит, придется выходить на улицу. Вот выбор за Олю и сделан. Она почувствoвала странное облегчение. Это и в самом деле как-то глупо и даже стыдно – запираться дома из-за соседа. Чего его бояться? Что он ей сделает – в подъезде, на улице, среди белого дня? Он только запугивать мастер. А так – трус. Только трус может ударить беременную женщину. Трус и мразь.

И все же Оля потратила целых десять минут, чтобы найти перцовый баллончик. Тоже Борино наследие. Наверняка, уже просрочен – пять лет после развода прошло. Но наличие баллончика в рюкзаке все же прибавляло уверенңости.

– К двери, если будет звонить – даже не подходи, поняла меня? - Оля застегнула рюкзак, закинула на плечо. – Я дверь своим ключом открою. А ты иди в спальню, книжку почитай.

– Не могу я книжки читать, у меня там суп на кухне варится.

— Ну,или суп вари, – вздохнула Οля. - Я скоро вернусь.

***

Страх все же сидел внутри. Оля поняла это, когда за ней закрылась дверь ее квартиры,и она бросила взгляд на соседскую дверь. Взгляд этот был панический.

Ну что он сделает ей, в самом деле?! Но Оля не стала ждать лифт, а быстро поспешила к лестнице. В конце концов, у нее есть перцовый баллончик! Скорее всего, уже не действующий. Но это больше оружие морального, чем физического характера.

На улице стояла сырая хмурая промозглая осень. Она не добавляла позитива в настроение, но Оля старательно вдыхала холодный влажный воздух. И убеждала себя, что это прекрасный воздух. И что они обязательно будут выходить на улицу – и она,и Тася. Вот еще глупости – чтобы какой-то хам и быдло заставил их бояться и трястись дома в запертой квартире. Не дождется! И с работой Тасе они обязательно что-нибудь придумают.

Телефонный звонок застал Олю, когда она уже подходила к магазину. Оля вздрогнула. Тут же выругала себя. Чего она боится?! У Таси даже телефона сейчас нет, это не она звонит. А остальные звонки – безoпасны и не должны вызывать тревоги.

Это оказался папа.

– Здравствуйте, Аскольд Иванович.

– И вам здравствуйте, Олимпиада Аскольдовна, - рассмеялся отец. – Ты что-то совсем про нас забыла, дочь. Мама волнуется.

– А маме нельзя волноваться, у нее давление, – Оля притормозила у дверей магазина. Лучше поговорить на улице.

– И в кого ты такая язва?

– Даже не знаю, – теперь рассмеялась Оля. – Пап, у меня работа была срочная, я неделю просидела за компьютером, не разгибаясь.

– Безобразие. Маме лучше этого не знать.

– Да, давай ей не будем говорить, – согласилась Оля. – Я обязательно в ближайшие дни к вам заскочу. Мне надо с тобой посоветоваться.

– Вот как? Это по какому же поводу?

– По житейскому, пап.

– Бачок потек?

– Нет, - сңова рассмеялась Оля. – Дома все в порядке. Мне нужен совет от человека с большим жизненным опытом по поводу одной… непростoй жизненной ситуации.

– Липа, что у тебя случилось? – голос отца стал напряженным. Оля про себя выругалась. Шутки про давление – это, конечно, прекрасно,и она принимает эти правила игры, по которым проблемы со здоровьем могут быть только у мамы, а папа – кремень. Но на самом деле ему уже шестьдесят шесть, и это надо учитывать.

– У меня все в порядке! – поспешила она уверить родителя. – Это касается моей соседки, Таси.

– А! – выдохнул отец. - Ну, приезжай, расскажешь, что там у твоей Таси случилось.

– Обязательно! – пообещала Оля. На том они и распрощалась. И Оля пошла делать стратегические запасы для прокорма ее Кассиопейшества.

***

Запасы Оля пополнила настолько качественно, что теперь пакет оттягивал руку. Оля периодически перекладывала его из руки в руку, пока шла от магазина до дома и размышляла. Главным образом о том, чем может ей помочь папа. Аскольд Иванович Киваев – инженер метрополитена. До сих пор работает, несмотря на то, что шесть лет назад пышно и торжественно отмечали его выход на пенсию – абсолютно формальный. Потому что не работать папа не умел, а его начальство не спешило расставаться с таким грамотным и опытным специалистом.