Мистер Солсбери и каслинский черт - Орлов Александр - Страница 22

Слушая гидов, мы обратили внимание на одну деталь: они обо всем рассказывают в прошедшем времени. Это весьма характерно. Действительно, свобода, равенство — далекое прошлое Соединенных Штатов. Это справедливо.

В Капитолии сейчас заседают конгрессмены в палате представителей и в сенате. По идее они вершат судьбы страны. В виде исключения в тот день нам разрешили пройти на гостевые места в зале заседания палаты представителей, чтобы мы воочию познакомились с законодателями Америки. Первое, что мы увидели, — полупустой зал. Из 530 с лишним конгрессменов присутствовало максимум 200—220. С массивной трибуны медленно, буквально по слогам, говорил оратор. Но его никто не слушал. Человек, наверное, двадцать, накрывшись газетами, дремали, кто-то жевал сэндвичи, две-три группы по четыре-пять человек стояли, повернувшись спиной к оратору, и о чем-то спорили, размахивая руками. Люди входили и выходили. Все это походило не на деловое заседание государственных мужей, а скорее на болельщиков футбола в перерыве между двумя таймами.

В конгрессе, когда мы присутствовали на заседании, обсуждался вопрос о национальных музеях Америки. Возможно, тема не очень злободневная, хотя именно государственные музеи в стране влачат жалкое существование.

Администрация США срезала ассигнования, идущие на содержание музеев. Обсуждение в палате представителей вопроса о музеях, очевидно, заслуживало внимания.

На заседании сената нам не удалось побывать. Зато дал согласие на встречу сенатор штата Массачусетс, брат покойного президента Джона Кеннеди — Эдвард. Для нас его решение было несколько неожиданным. Дело в том, что Эдвард Кеннеди еще ни разу официально не встречался с советскими журналистами. Время для такой встречи тоже было не очень удачным для Кеннеди. Продолжалось следствие по делу, связанному с трагической смертью секретарши президента Джона Кеннеди. Газеты пестрели заголовками, далеко не лестными для сенатора. Надвигались частичные выборы в сенат, и Кеннеди должен был переизбираться. С утра моросил дождь. Мы посетили мемориалы Джефферсона, Линкольна, Вашингтона. Затем поехали на Арлингтонское кладбище посмотреть могилу Джона Кеннеди и его брата сенатора Роберта.

Справедливость требует сказать, что американцы чтут память Джона Кеннеди. У его могилы горит вечный огонь. Здесь всегда много людей. Некоторые, не стесняясь, плачут. А рядом, в пятнадцати метрах, на зеленом склоне невысокая могила Роберта с небольшим беленьким крестиком. За солидную сумму семья Кеннеди выкупила это место для захоронения Роберта. Было сделано единственное исключение из правил, и на военном кладбище похоронили гражданского человека.

Мы не успели еще закончить осмотр кладбища, когда прибежал шофер и сообщил о том, что позвонили в автобус от Эдварда Кеннеди. Сенатор ждет нас через полчаса. Времени было в обрез. Но благодаря невероятной виртуозности и филигранной точности в работе нашего шофера-негра, ровно в назначенное время мы подошли к комнате 436. Невольно вспомнили слова завещания Джона Кеннеди: «Я вступил в политику только потому, что умер Джо, мой старший брат. Если со мной что-нибудь произойдет, брат Бобби займет мое место в сенате. А если Бобби умрет, Тэдди встанет на пост». Из своего кабинета вышел Эдвард Кеннеди. Сенатор просил нас обождать его пятнадцать минут. Он примет представителей штата, в котором баллотируется на сенатских выборах.

КАПИТОЛИЙ.

БЕЛЫЙ ДОМ.

В кабинете сенатора нас встретил пресс-секретарь Ричард Дрейн. Рассевшись кто где смог, мы начали расспрашивать секретаря об Эдварде Кеннеди. Сенатор родился 22 февраля 1932 года. Имеет трех детей: дочь и двух сыновей. Занят в конгрессе в двух комиссиях: труда и юстиции. Два года он служил в армии. Исключался из Гарвардского университета: вместо себя послал приятеля сдавать экзамен по испанскому языку. Мы спросили:

— Требовательный ли сенатор человек?

— Очень!

— Кому подражает?

— Старшему брату Джону.

Секретарь сенатора счел нужным сообщить нам о традиционном добром отношении семьи Кеннеди к СССР. Особенно часто вспоминал о нашей стране Роберт. Поездка в Россию потрясла его. В Сибири Роберт сильно заболел, и русская женщина-врач просидела безотлучно у его постели 36 часов и спасла ему жизнь. Роберт по выздоровлении протянул ей 500 долларов, но врач даже не обратила на деньги внимания. Роберт посылал своей исцелительнице новогодние поздравления.

Потом разговор снова зашел об Эдварде.

— Когда сенатор в последний раз выступил и по какой проблеме?

— Три дня назад в Бостоне, по Камбодже.

— Какова позиция Кеннеди по этому вопросу?

— Она опубликована в газетах.

Но, видимо, сообразив, что перед ним не американские журналисты, а русские, добавил:

— Весьма отрицательная. Сенатор осуждает расширение агрессии.

За разговором незаметно прошло время. Вошел Э. Кеннеди. Поздоровался. Он с трудом пробрался к своему столу. Улыбаясь, Кеннеди заметил, что ему еще никогда в этом маленьком кабинете не приходилось сразу принимать столько журналистов. Э. Кеннеди, прислонившись спиной к столу, обратил наше внимание на детские каракули на листке бумаги, приколотом кнопкой к стене.

— Это писал мой старший сын, — сказал Эдвард, — когда ему исполнилось шесть лет.

Читаем: «Ты, папа, не задаешь мне вопросов про пятую страницу домашнего задания. Никогда не проверяешь, как я учусь, и это ты называешь свободой?» Сенатор предупредил нас, что в США для бесед с журналистами отводится не более часа. Такой порядок. Мы сразу же начали задавать вопросы.

— Собираетесь ли вы, господин сенатор, выдвинуть свою кандидатуру на предстоящих президентских выборах в 1972 году и какова будет ваша политическая платформа, которая может обеспечить победу?

— Я уже раньше дал понять, что в 1972 году не буду выдвигать свою кандидатуру на президентских выборах. Видите ли, пример нашей семьи показывает, — продолжал сенатор, — что не следует сейчас делать далеко идущих планов и строить прогнозы на будущее. Но я надеюсь получить значительное влияние в своей демократической партии и тем самым повлиять на назначение будущего кандидата.

— Что вы думаете о современном международном положении?

— Главная проблема сегодня — уменьшение напряженности между великими державами мира, достижение положительного результата по сокращению гонки вооружений. Я думаю, что вы понимаете, существует целый ряд аспектов, в которых США и Советский Союз могли бы работать вместе по ослаблению международной напряженности. Есть и такие области, где мы не можем прийти к общему согласию. Но и при этом нужно искать решения вопросов путем переговоров, сотрудничать в тех сферах, где мы можем договориться…

— Что должно сделать правительство США, чтобы покончить с войной во Вьетнаме?

— По этому вопросу я высказывался еще прошлой осенью. Нового я ничего не могу добавить, тем более, что мои взгляды не изменились. Три дня назад я публично осудил агрессию США в Камбодже.

— Каковы, по вашему мнению, перспективы США?

— Мы переживаем трудное время в стране. Большая проблема — взаимоотношение отцов и детей, проблема университетов. Кроме этого существует проблема в отношениях Юга и Севера, а также проблема черных и белых. Утешением может служить только то, что молодежь сама пытается что-то сделать в отношениях между молодым и старшим поколением. Пример Гарвардского университета: 65 отличников-выпускников должны были работать на Уолл-стрите, но 60 человек отказались от высокой работы и стали адвокатами бедноты. Ушли, как говорится, в народ. Руководители черных выбираются на высокие посты. В Миссисипи мэром избран негр Чарльз Эдвард. Он многое сделает, хотя бы у себя в городе. Но еще много стоит проблем. Оптимист по натуре — я возлагаю большие надежды на будущее…