Балтийские комбинаторы (СИ) - Буланов Константин Николаевич - Страница 30

— Хотите верьте, хотите нет, на рейде Кронштадта. Ходил на прогулочном катере смотреть американские броненосцы, заглянувшие в наши пенаты с дружеским визитом, и неожиданно для самого себя разглядел среди таких же зевак Георгия Федоровича. Либо же человека, что был на него очень сильно похож. Его катер прошел от моего метрах в десяти, так что я очень хорошо сумел разглядеть его лицо.

— Вот как, — вновь повторил свои же слова кораблестроитель, но уже с совсем другой интонацией. — А вы кому-либо еще, кроме меня, говорили о данном факте? — поднявшись с кресла, он прошел до двери кабинета, проверил, надежно ли та закрыта, после чего вернулся обратно на свое место. И все это под полным удивления взглядом Беклемишева.

— Нет. Никому не говорил. Только вам, — как-то даже растеряно произнес тот. — Вы вот мне напомнили про ваш «Дельфин», который списали подчистую вследствие аварии, мне по ассоциативному ряду и припомнилось. «Минога»-то моя героическая родной сестричкой ей приходилась. Обе строились на Невском заводе в одно время. А мы с ним последний раз виделись шесть лет назад в Порт-Артуре, как раз когда я сдавал свою «Миногу» новому экипажу.

— И не говорите никому. Никогда! Никому! А лучше вовсе забудьте о данной встрече. Вы там были, но никого знакомого не видели! — буквально насел на своего друга Бубнов. — Не забывайте, кем Керн является на самом деле! Такие, как он, нигде просто так не появляются! Особенно в свете произошедших событий!

— Вы полагаете что…? — так и не завершив свой вопрос, откровенно выпучил глаза Михаил Николаевич, всем своим видом выражая накрывшую его степень шока.

— Вот-вот! — аж перешел на шепот Бубнов. — А теперь прибавьте к этому факту напряженные отношения США с Германией из-за Филиппин и более чем своевременную гибель «Дельфина», которую до последнего времени даже не пробовали искать. Все бы ничего. Правительства разных стран вечно ссорятся друг с другом. Корабли взрываются на рейдах или тонут в результате аварий даже в мирное время. Дело, как говорится, житейское. Но вместе с вашими словами о проявлении интереса к американским кораблям лучшего подводника мира, к тому же известного своим наемничьим прошлым, все начинает играть совершенно иными красками и складываться в единую картину. Сдается мне, немцам надоело надеяться лишь на одних местных филиппинских партизан, которых они уже лет десять как снабжают оружием с припасами без видимого эффекта, и наняли себе первоклассных специалистов, знающих толк в войне без правил. А с нашей-то стороны никто и не был против! — едва слышно прошептал генерал-майор, указывая пальцем вверх, как бы намекая, кто именно не был против, а заодно смещая акцент именно на немецкий след.

— Но… это же глупо! Прямо здесь! На Балтике! — столь же тихо прошипел тот в ответ.

— Кому глупо. А кому — то, что нужно. Ведь в этой игре участвует куда более двух игроков. Нам, к примеру, будет очень выгодно, если немцы совершенно рассорятся с американцами из-за какого-нибудь яркого инцидента. Вспомните хотя бы, по какой официальной причине у янки началась война с испанцами! И ведь там был подорван всего один корабль! Тут же имеется целых три! Представляете себе, какой грандиозный перераздел мирового рынка случится, если вскроется именно такая правда! — Один из ведущих российских проектировщиков подводных лодок был прав, как никогда. Не смотря на длительное экономическое и политическое противостояние Германии с США, эти две страны никак не желали сходиться в настоящем бою. Американцы, десятая часть которых имели немецкие корни, очень неплохо зарабатывали на продаже нефти и зерна в Германию, а немцам очень требовались эти поставки, чтобы не оказаться под давлением монополии российских поставщиков данной продукции. При этом обе стороны страстно желали выбить визави с колониальных рынков промышленных товаров, где они являлись основными конкурентами для англичан. Потому игроков, желающих столкнуть лбами двух орлов, имелось вдосталь. — Я даже не сильно удивлюсь, если, в конечном счете окажется, что все это проделки англичан. У них ведь тоже за последние годы якобы погибли в авариях несколько субмарин. А что если они не погибли? А что если они все это время приберегались для осуществления подобной диверсии? Им ведь, что ни говори, очень выгодно, если активно строящие солидный флот немцы окажутся втянуты в войну на море с американцами. Да и гипотетически возможное очернение России тоже будет им только на руку. Сколько лет они пытаются склонить нас к подписанию союзнического договора? А тут, коли американцы с немцами начнут катить бочку именно на нас, у нашей страны не останется иного выбора, как заключить этот самый союз на чужих условиях, дабы не оказаться в изоляции. Вот и думайте, кому выгодно!

Сколько сотен тысяч, а то и миллионов подобных бесед во всех уголках мира имели место быть — не смог бы сказать ни один человек. Однако факт оставался фактом — подобные обсуждения захлестнули общество на всех континентах. В Северной Америке поднимался и набирал силу самый натуральный ураган страстей, ведь страна, желающая попасть в клуб мировых держав, схлопотала более чем звонкую пощечину от, якобы, откровенных «папуасов», отчего растеряла немалое число столь тяжко зарабатываемых баллов. В Европе и Азии все принялись кидать настороженные взгляды на своих соседей, да прицениваться к подводным лодкам. В Южной Америке с трудом сдерживали ухмылки, столь рады они были проблемам, возникшим у северного «нахала», не первое десятилетие навязывавшего им всем свою волю. В Австралии и Африке, в основном, придерживались антигерманской позиции Великобритании в силу своей колониальной принадлежности. И лишь пингвинам в Антарктиде было все равно, ибо проблемы людей их не волновали совершенно. А потом случилось это! 27 августа 1911 года флагман Азиатского флота США, броненосец «Огайо», посреди бела дня получил 4 торпеды в борт и мгновенно затонул всего в трех милях от выхода из Манильского залива. С этого дня весь Азиатско-Тихоокеанский регион превратился в самые настоящие охотничьи угодья, где два «хищника» принялись выслеживать друг друга с целью тотального уничтожения. И за всем этим, нервно покусывая ногти, наблюдали немцы, потихоньку подтягивая к Филиппинам все новые и новые корабли, включая бывшие русские «Ослябю» с «Пересветом», которым уж точно не было места в сражении с настоящими эскадренными броненосцами «Королевского флота».

Николай Николаевич Протопопов бросил не сильно довольный взгляд в сторону сокрытого ночной тьмой берега Галлиполийского полуострова и мысленно вознес молитву всевышнему, дабы тот даровал турецким солдатам и морякам как можно более крепкий сон. Последние десять месяцев он только и делал, что готовился сам и подготавливал все возможные силы к этому дню, отчего пребывал в изрядно взвинченном состоянии. Все же ему довелось прожить не самую спокойную жизнь, и потому не понаслышке было известно, сколь многое может пойти не по плану по той или иной причине. Особенно после грома первого выстрела. Тогда как выстрелов нынче ожидалось более чем достаточно!

Приняв во внимание постулат, что, коли война неизбежна, то воевать, по возможности, следует чужими руками и на чужих территориях, Николай II так взял за жабры всех высших чиновников МИД-а Российской империи, что к середине лета 1911 года на свет появилась целая папка секретных документов должных дать старт очередному переделу мира. Италия, Греция, Черногория, Сербия, Болгария — в результате закулисных переговоров на самом высоком уровне все они оказались переплетены между собой натуральной паутиной множества двух-, трех— и даже четырехсторонних соглашений, основным итогом которых являлось создание единого союза против Османской империи. Правда, никто из высшего руководства и командования данных стран даже не мог предположить, каковы были истинные цели российского самодержца вроде бы только заявлявшего о непротивлении со стороны России осуществлению правительствами данных государств их давно лелеемых чаяний в плане прироста территориями за счет турок. Нет, в таком деле полностью открываться было нельзя никому от слова «совсем»! Слишком уж значимый вес имели в этих странах те же французы с англичанами, которые все еще сохраняли немалую долю политического влияния в новом, прогерманском, правительстве Османской империи. Чего только стоил тот факт, что ныне командующим османского военно-морского флота являлся действующий контр-адмирал Королевского флота — сэр Артур Генри Лимпус, только-только сменивший на этом посту своего английского же сослуживца. И, естественно, они отнюдь не горели желанием позволить России хоть как-либо усилиться в данном регионе.