Хруст чужих денег (СИ) - Рувинская Елена - Страница 22

Пасюк не предполагал, что Красавчик так быстро расколется и даже составит его фоторобот. Мозгляк чертов! Не давала покоя еще одна мысль — где сейчас Оксана и Егор? Не имея никакой информации трудно было планировать дальнейшие действия. Наличие фоторобота еще не означало, что его опознают. Сколько таких портретов милиция показывает по телевизору, сколько похожих людей задерживают, ориентируясь на фоторобот, а толку-то? Процент узнавания очень низок, даже близок к нулю. Машину его никто из сослуживцев и знакомых никогда не видел. Если бы Красавчик наболтал, то мент уже обратил бы внимание на нее, машина стояла прямо возле подъезда. Нужно слегка взлохматить волосы, небрежно расстегнуть ворот рубашки и никто его не узнает.

Никита, одной рукой держа руль, проделал над собой все, о чем сейчас подумал и заметно успокоился. Домой ехать пока нельзя, на работу, естественно, тоже, на квартиру опасно. Что ж, остается гостиница. Вот он и пригодится, фальшивый паспорт. Не зря, значит, его хозяева настоятельно рекомендовали ему обзавестись таким паспортом. На всякий случай. Вот этот случай и настал. Пару дней можно отсидеться, а если волна не уляжется, то со спокойной душой — в Париж. Виза открыта, счет во французском банке радует количеством нулей, короче, никаких препятствий к дальнейшей обеспеченной жизни он не видел.

На своих хозяев он поработал неплохо. Благодаря именно ему они первыми узнали о разработках, которые велись его коллегами, в частности Егором Лариным. Даже, если бы руководство их фирмы не приняло решения продать прибор Ларина за границу, у его хозяев уже было достаточно информации об уникальном изобретении. Все благодаря ему, Никите Пасюку. Жаль, конечно, что сорвалась последняя операция. Все складывалось так удачно. Егор вез подробные инструкции для Никиты и в дальнейшем, с помощью Оксаны, должен был исполнять функции курьера, сам того не подозревая. Красивая операция, жаль не удалось забрать эти самые инструкции. Ну, ничего, он все свалит на лошадь Оксану и придурка Красавчика. Не впервой въезжать в рай на чужом горбу.

Строя планы, Никита ни разу не вспомнил про жену Ирину. Отработанный материал, если хватит ума, то сумеет устроиться в этой жизни. Ну, а если нет… плевать он хотел на нее. Мысли Никиты лихорадочно метались, глаза горели, губы шептали что-то неразборчивое. Если бы его сейчас увидел врач-психотерапевт, то у него не возникло бы никаких сомнений, что человек находится в пограничном состоянии. Любая стрессовая ситуация только усугубит положение и психика Никиты будет страдать все больше и больше. Сам же Никита чувствовал себя прекрасно и даже радовался возможности доказать своим шефам из-за границы, что именно он делал все правильно, а в провале виноваты другие.

Показалось здание одной из самых дорогих гостиниц города. Запарковав машину подальше от любопытных взглядов, Никита направился в холл. Через минуту он положил на стойку администратора паспорт на имя Николая Анатольевича Пастина, уроженца совсем другого города.

А капитан Крапивин тем временем усердно разыскивал Никиту Антоновича Пасюка, тревожа его коллег, соседей и жену, глуповатую самоуверенную Ирину Пасюк и рассылал, куда только можно фоторобот.

* * *

Оксана, изображая спокойствие, уверенно остановила машину прямо возле подъезда Егора. Разблокировав двери, она вышла из автомобиля и потянулась. Застоявшиеся за время сна и сидения за рулем мышцы сладко заныли, чем-то напоминая любовное томление и она обратила на Егора многозначительный взгляд. Но, увы, взгляд пропал впустую. Егор стоял с идиотским выражением лица и пялился куда-то в угол двора.

— Ты что? — спросила Оксана, обходя его и заглядывая в глаза.

— Где она? — ошалело спросил Егор, протягивая вперед руку.

— Кто она? — непонимающе пожала плечами Оксана, проследив за направлением руки.

— Наша «ракушка»? — выдавил из себя Егор.

«О, черт!» — вспомнила Оксана.

Ведь шеф говорил ей, что под днище машины Лариных он прицепил бомбу, но машина почему-то взорвалась в закрытой «ракушке» в спокойном состоянии. Если Егор, как большинство мужчин, помешан на своей машине, то он сейчас примется горевать о ней больше, чем о погибшей жене. А может быть оно и к лучшему? Нужно только использовать новую ситуацию с наибольшей выгодой для себя.

— Пойдем, я тебе все сейчас расскажу. — потянула она Егора в сторону подъезда, а в голове уже лихорадочно выстраивалась свеженькая версия случившегося.

Они вошли в подошедший лифт, двери закрылись и Оксана начала вдохновенно врать.

— Понимаешь, это все шеф. Он лично заминировал твою машину, а мне велел спрятаться за угол дома и ждать, когда твоя жена взлетит на воздух вместе с автомобилем, чтобы потом доложить ему. Я уже тогда знала, что не допущу ее смерти ни в коем случае, но обстоятельства сложились так, что я еле успела спасти твою жену. Отвлеклась-то всего на несколько секунд, но Нина за это время успела открыть «ракушку» и сесть за руль. Я побежала почти через весь двор и молча выдернула ее из машины. К сожалению, она уже включила зажигание. У нас было всего несколько секунд, чтобы отбежать подальше, мы упали и раздался взрыв. Вот, меня даже немного ранило осколком.

Оксана выставила вперед локоть, на котором очень кстати красовалась царапина со следами запекшейся крови. Это она поранилась, когда запихивала сонного и безвольного Егора в машину Красавчика.

Держа руку навесу, Оксана подумала, а не переборщила ли она с подробностями? История здорово смахивала на сюжет из мультфильма про поросенка Фунтика. «Хозяйка, пули свистели над нашей головой» — ныли два незадачливых головореза, чтобы выклянчить повышенный гонорар. Но она опасалась зря, Егор скушал историю не моргнув глазом.

А Егор, тем временем, поражался лживости и изворотливости бандитской подружки. Она же не знала, что их машина заводится дистанционно и, что Нина никогда не заводила ее ключом зажигания.

Лифт остановился и они очутились на площадке последнего этажа перед квартирой Егора. Сердце его тоскливо заныло от предчувствия, что Нины, скорее всего, дома не окажется. Достав ключ, Егор открыл дверь и пропустил вперед Оксану. Войдя сам, он тщательно запер замок, памятуя, что Оксана в этой истории отнюдь не главное действующее лицо и ему есть кого опасаться.

Для порядка обойдя квартиру и заглянув во все подсобные помещения, Егор убедился в правильности своих предчувствий. Плохо было и то, что по обстановке он не мог определить, когда Нина последний раз была в квартире. В груди снова противно завозилась тоска и захотелось придавить Оксану к спинке кресла, в которое она уселась без разрешения, и заставить ее говорить правду, только правду и ничего кроме правды.

Оксана же, не чувствуя враждебных волн, исходящих от Егора, с любопытством оглядывала жилище, где, возможно, она скоро поселится в качестве хозяйки. Комната ей понравилась — уютно, чисто и современно. Посуда в серванте строго-неброская и никакого хрусталя, только настоящее стекло. От хрусталя ее начало воротить с тех пор, как она стала обслуживать стареющих клиентов у них на дому. Как правило, дорогая итальянская мебель была под завязку забита дешевым советским хрусталем с плохо промытым точеным узором.

Оксана слегка попрыгала на упругом сидении кресла и с удовольствием провела рукой по гладкой обивке. Ковер на полу тоже был красивый и, кажется, чисто шерстяной. Оксана нагнулась, чтобы потрогать пушистый ворс и тут заметила под журнальным столиком лист бумаги, который, наверное, залетел туда под воздействием сквозняка. Дотянувшись до листа, она распрямилась и взглянула на черно-белое изображение какого-то мужчины. Несколько секунд она не понимала, кто изображен на рисунке, а потом догадка пришла вместе с вопросом Егора, появившегося в дверях комнаты.

— Что это у тебя? — спросил он и стремительно выхватил у Оксаны листок.

В отличии от женщин, Егор узнал Никиту Пасюка в первую же секунду и очень удивился. Кому в его доме могло прийти в голову рисовать портрет Никиты, да еще таким странным способом? Он недоуменно повертел листок и вопросительно взглянул на Оксану, хотя она-то как раз об этом ничего знать не могла. Но поймав ее ошалелый взгляд, направленный на рисунок в его руке, Егор тут же подобрался, положил листок перед ней на журнальный столик и тихо спросил.