Мой малыш миллионера (СИ) - Сова Анастасия - Страница 19

– Я не знаю, Мирон… Александрович… Нашла их у Лены – это все, что я могу сказать.

Подхожу к ней близко и смотрю в глаза. До безумия красивые черные глаза. Мне всегда казалось, что они не могут врать, но это лишь искусно созданная маска.

– Зря я взял тебя на работу. Не стоило забывать о том, кто ты есть на самом деле.

– Мирон, все не так, совсем не так, как ты думаешь, я просто… я… – тихий голосок срывается.

– Так, Аня. Так. Передашь своему любовничку, что отныне он не выиграет ни одного тендера. Я задавлю его.

– Мирон, – девушка умоляюще растягивает мое имя, но я больше не поддамся. Ни единому слову не поверю! Ни одному!

– За расчетом можешь не заходить, в авансе я дал тебе намного больше, чем ты заработала.

Аня всхлипывает, и осторожно вытирает слезу маленькой ладошкой.

– Я больше не хочу тебя видеть, – бросаю напоследок, после чего предательница в слезах выбегает из кабинета.

Да, глупо было думать, что все не так, что я ошибался. Предав один раз, она с легкостью сделала это снова. А я в очередной раз убедился, что не стоит давать волю чувствам. Они должны быть под запретом.

До конца рабочего дня остается около часа. На улице невыносимая жара. В помещении спасает только кондиционер.

Моя работоспособность на нуле. Но уходить с работы все равно не хочется, хотя сегодня я обещал Оле быть пораньше.

Выхожу из офиса и, как обычно, направляюсь на парковку.

На полпути мне дорогу преграждает какая-то девушка. Она реально возникает у меня на пути и не оставляет прохода.

Ее враждебно настроенное личико кажется мне знакомым. Только вот откуда знаю вспомнить не могу. Беспорядочных половых связей я не веду, так что в этом плане опасаться мне нечего.

– Что-то случилось? – спрашиваю у невысокой молоденькой шатенки.

– Пришла на морду твою посмотреть, – с презрением выдает она. – Спросить, хорошо ли тебе, скотине, живется?!

– А родители не учили, что старшим неприлично «тыкать»? – уточняю у нее, стараясь сохранять спокойствие.

– Меня-то родители научили, – девчонка часто кивает головой. – Вот только ты моего уважения совсем не стоишь.

– Ладно, мелочь, с дороги отойди! У меня нет времени, – пытаюсь обойти нахалку, но она снова возникает у меня на пути.

– Сколько еще ты будешь издеваться над Аней? – наконец, она произносит истинную причину своего появления.

Так все становится понятнее. Это ее подруга. Я вспомнил. Видел ее несколько раз за то время, пока мы с Белоснежкой были вместе.

– Так вот откуда ноги растут! – усмехаюсь я. – Передай своей подруженции, чтобы близко ко мне не подходила.

– С Аней все понятно, – Катя, вроде так ее зовут, взмахивает рукой. – Вечно всего боится и жалеет всех. А ты то?! Неужели, ни разу не поинтересовался, что с ней происходит? Уверена, с твоими связями это можно сделать за пару часов!

– Слушай, Кать. Ты же Катя? Мне это все вообще по барабану! Так что, давай, занимайся своими делами: гуляй, развлекайся, чем вы там еще с подругой занимаетесь? А от меня отвяжитесь! Я пока, пока, – повторяю второй раз, чтобы подчеркнуть значимость этого слова, – по-хорошему предупреждаю. А как будет по-плохому, ни тебе, ни Ане лучше не знать, поняла?

– Я вот теперь понимаю, почему она тебе правду рассказывать не хотела! Ты же реально не слушаешь ничего! Ты, может, слепой просто и очевидные вещи кажутся тебе вселенским заговором, да только это не так.

– До свидания, – прощаюсь с назойливой девицей, и снова пытаюсь обойти ее. На этот раз Катя отстраняется, пропуская меня.

– А я все-таки скажу! Слышишь, Богданов?! – кричит мне вслед. – У Ани ребенок от тебя! Зовут Макар. Ему три месяца.

Замедляю шаг. Если все, что эта девка несет правда, то…

– Они концы с концами сводят. Ей деньги нужны, чтобы сына кормить, за квартиру платить нечем, а ты, придурок, со второй работы ее прогоняешь. Что за сволочь ты после этого?!

Она кричит слишком громко. Мне приходится вернуться и оттащить ее в сторону, подальше с прохода.

– Откуда мне знать, что это не очередные ваши игры? Откуда мне знать, что ребенок мой? Аня изменяла мне!

Катя закатывает глаза.

– Какой же ты тупой! – без тени страха качает головой. – На вот, смотри.

Она достает из сумочки телефон. Что-то там нажимает, а потом протягивает мне.

На фотографии изображен ребенок. Маленький, щекастый и очень, очень похожий на меня.

– Листай, там есть еще фотографии, – подначивает девушка.

И я листаю. Там много фоток. Один малыш. Ребенок с Катей. А вот мальчика держит Аня. Совсем не та Аня, которую я привык видеть. На ней какая-то жуткая свободная одежда, волосы небрежно собраны на макушке, но выглядит она счастливой рядом с этим малышом.

Я не могу перестать пролистывать фотографии. И я делаю это все быстрее, в какой-то нездоровой спешке.

– Там, кстати, видно, в каких условиях они живут. Я много раз предлагала Ане подать на алименты и зажить шикарно. Вот только она не соглашалась никак. Все хотела подальше от тебя держаться. С аванса, что ты дал, она покрыла часть долга хозяйке квартиры, но в следующем месяце, если оплаты не будет, та с чистой совестью выгонит мать твоего ребенка из квартиры. Вместе с твоим сыном, чтобы ты понимал.

– Может, вы специально наделали этих фотографий, – предполагаю я.

– Стоило бы нам так напрягаться, если можно срубить с тебя бабла, просто подав на алименты?!

Я понимаю, что Катя права. Но эта информация слишком сильно меня огорошила.

– Ладно, давай сюда, – девчонка выхватывает у меня свой телефон. – Может, я зря, конечно пришла, но так моя совесть будет чиста. Не могу больше видеть страдания Ани.

Катя уходит не попрощавшись.

Я остаюсь на месте и чувствую, будто меня облили помоями. Точнее, я сам себя ими облил.

Пытаюсь как-то уложить все мысли в голове. Пока там полный сумбур, и ясно только одно – мой ребенок должен быть рядом со мной.

Аня

Из здания Мирона я выбегаю в слезах. Не стоило мне соглашаться на его предложение! Пусть бы он лучше считал меня распутницей, чем я четыре дня терпела все это.

Теперь я снова осталась без денег, без работы, вообще без всего! И понятия не имею куда податься.

Когда Мирон вызвал меня в кабинет первый раз, я уже решила вернуть лицензию. Ночью плохо спала, никак не могла смириться с тем, что иду на такую низость.

Решила, что обязательно придумаю что-нибудь другое, найду иной выход. Но босс приехал на работу раньше и все время был на месте. У меня реально не было возможности подложить документ обратно в папку.

Страх прошиб до кончиков пальцев, когда Мирон начал разговор про лицензию. Мне пришлось ждать, когда он отлучиться, чтобы исполнить его приказ. Только вот из этого все равно не вышло ничего хорошего.

Какая же я дура!

Когда выхожу из здания, первым делом, звоню Кате. Хочу поделиться с ней. Мне нужно с кем-то поделиться!

Рассказываю ей обо всем, что случилось (кроме Коршунова), говорю, что теперь я снова без работы.

– Надо было рассказать! – снова наседает подруга. – Хуже уже все равно не будет! Как же меня бесит твой Мирон! Глаза бы выцарапала!

Но я ответ только всхлипываю. Мне нечего сказать. Нечего.

Все как в тумане. До дома добираюсь на автомате.

В голове каша из проблем, что с увольнением свалились на меня. И все эти проблемы замыкаются на моем сыне, все грозятся забрать его! Законный отец, коллекторы, Коршунов. Всем им есть до нас с Макаром какое-то дело! От этого сердце готово разорваться.

Вставляю ключ в замочную скважину. В груди почему-то появляется нехорошее предчувствие. Наверное, снова много всего накрутила.

В коридоре меня встречает тетя Наташа. Ее лицо красное, особенно глаза, а, завидев меня, женщина придается горьким рыданиям.

Страх скапливается внутри. Мне кается, я уже знаю, о чем она сейчас расскажет.

– Ань, прости, Макарку забрали… Я ничего не смогла сделать…