Ветры Запада (СИ) - Стоев Андрей - Страница 41

— Такого быть не может, — уверенно заявила Ленка. — Я погрузила товар на твой корабль, то есть передала товар тебе. Как ты можешь за него не заплатить?

— Это немного упрощённое описание реального случая, правда, там было всё-таки зерно, — ответил я. — И это был лишь один из многих подобных случаев. Для имперского торговца обобрать партнёра, используя формальную лазейку в договоре, не является чем-то постыдным. Скорее наоборот — этим гордятся. Стоит ли удивляться, что наши купцы очень недоверчиво относятся к договорам с имперцами?

— То есть имперцы обманывают наших, пользуясь лазейками в договорах?

— Такое случается, — подтвердил я. — Но справедливости ради надо заметить, что это работает в обе стороны. Было не меньше случаев, когда имперский купец получал неожиданное для себя решение нашего суда, который игнорировал то, что написано в договоре, а вместо этого исходил из ожиданий сторон при его заключении. Разумеется, в таком случае уже имперец воспринимал решение суда как жульничество и выгораживание своего купца. Так что имперцы не менее осторожно относятся к договорам с русскими.

— Ты так говоришь, словно их оправдываешь, — недовольно сказала Ленка. Похоже, судьба несчастной новгородской купчихи Лены не оставила её равнодушной.

— Не оправдываю, но и не осуждаю, — пожал я плечами. — На самом деле обе эти судебные системы имеют свои преимущества и недостатки. Нельзя сказать, что какая-то из них лучше или хуже. Судят-то на самом деле всё равно люди, а не своды законов. Будет ли суд праведным или неправедным — не от законов зависит. Важно на самом деле совсем не это. Важно здесь то, что наши судебные системы несовместимы, и как-то объединить их в принципе невозможно. Мы для имперцев всегда будем беззаконными дикарями, а они для нас — бесчестными мошенниками. И судебное право — это только один из многих моментов. Не обманывайся тем, что мы с имперцами выглядим похожими, Лен, на самом деле у нас очень много различий. У нас разные цивилизации, и они вряд ли когда-либо смогут объединиться — наши культуры слишком различаются.

— Мне кажется, ты слишком преувеличиваешь, — неуверенно возразила она.

— Не думаю, что я преувеличиваю, — не согласился я. — Вот ещё один хороший пример — помнишь, как я заставил Зепперов вернуть неуплаченные налоги? Так вот, Эрих Зеппер на самом деле вовсе не считал себя в чём-то виноватым — он всего лишь воспользовался небольшой недоговорённостью в законе. С его точки зрения, он совершенно законно оптимизировал налоги, а я был просто наглым вымогателем. Потому что в империи к этому отнеслись бы совершенно иначе. В империи ему не стали бы предъявлять претензии, а просто дополнили бы закон, убрав ту лазейку. А у нас его заставили выплатить налоги, но никто и не подумал менять закон — для нас он вполне однозначен, и что-то в нём менять нет никакой необходимости.

— И кстати говоря, — продолжал я, — мне кажется, что именно из этих различий в культуре идёт и наше отношение к христианам. У нас полная веротерпимость, и по идее, для нас Христос ничем не отличается от, скажем, Тенгри. Но если поклонник Тенгри может быть хоть советником князя, то христианин никогда не станет даже дворянином, а если дворянин вдруг решит принять крещение, то для него сразу закроются все государственные должности. А случись удобный повод лишить его дворянства, этим поводом обязательно воспользуются. Для нас христианин — это представитель западной цивилизации, и он для нас чужой.

— И как в таком случае ты собираешься с ними договариваться, если они для тебя сплошь жулики? — хмуро спросила Ленка.

— Ну, не совсем для меня, и не совсем жулики, — хмыкнул я. — Не будем так уж утрировать. Как я собираюсь договариваться? Ну, во-первых, я не договаривающаяся сторона, а всего лишь посредник. А во-вторых, каких-то особых договоров и не предполагается. Речь пойдёт скорее о простом обмене. У нас с ними вообще всё построено на равноценном обмене, поэтому проблемы обычно как-то решаются. Например, когда альдерманы^[16] Риги попыталась размыть долю княжества в Рижском порте дополнительной эмиссией акций, княжество тут же наложило обеспечительный арест на долю архиепископства в алхимическом комплексе на Мурмане. От эмиссии немедленно отказались, а следом и Гильдейский суд снял арест. В общем, поулыбались друг другу и разошлись.

Глава 16

Мы стояли на пустом перроне — впрочем, перроном выщербленную бетонную дорожку вдоль рельсов можно было назвать только из вежливости. Сзади нас был лес. Такой же лес был и слева. Справа картина тоже не менялась, зато впереди высилось здание вокзала. Ну как высилось — чердак у этой конуры имелся, так что с изрядной натяжкой её можно было назвать двухэтажной. Мы прибыли на станцию Вериора, ближайшую к Раппину.

— Обратно тоже отсюда поедем? — поинтересовалась Ленка, с брезгливым выражением лица оглядывая скудный станционный пейзаж.

— Обратно из Дерпта поедем, поезд нас там будет ждать.

— Из Дерпта? — недовольно переспросила она. — Это сколько же нам туда на машине тащиться?

— Это ближайшая нормальная станция, где поезд может встать для посадки, — терпеливо объяснил я. — Мы ведь не можем перекрыть путь.

— Вот же ещё рельсы, — указала она.

— На этом пути лес грузят.

Мы дружно посмотрели на огромный штабель берёзовых брёвен вдоль второго пути. Брёвна тоже были какими-то чахлыми — я бы назвал их скорее большими сучьями. Что-то всё у нас в баронстве как-то совсем немасштабно выглядит.

— Надо до Раппина ветку прокинуть и нормальную станцию сделать, — продолжала ворчать недовольная Ленка. Станция Вериора ей явно не приглянулась.

— Да-да, — рассеянно отозвался я. — А ещё большой грузовой порт построить на этой речке, как там она называется… Выханду, вроде. А, вон к нам и встречающие спешат.

Всю недолгую дорогу до Раппина мы молча смотрели на мелькающие за окном деревья. Собственно, кроме деревьев там ничего и не было — промышленных пейзажей в Раппине, да и в соседних баронствах не наблюдалось. Можно, конечно, попробовать поставить какую-нибудь фабричку, но вот нужно ли это? Эстония всегда ассоциировалась у меня с коровами, а вот с заводами не очень. С одной стороны, сельское хозяйство никогда не было особенно прибыльным, а с другой — стоит ли пытаться ставить какие-то предприятия там, где население не особенно склонно к подобным занятиям, и где почти невозможно найти квалифицированные кадры?

Управляющий, как обычно, встречал нас у ворот замка:

— Добро пожаловать, господин барон, госпожа баронесса. Прикажете подавать обед?

— Здравствуйте, почтенный Леннарт. Для обеда немного рановато — давайте-ка сначала я приму ваш доклад, а баронесса тем временем заглянет в управление стражи и посмотрит, как у них дела.

Ленка гораздо лучше меня разбиралась в делах военных, да это ей было и ближе, чем скучные бухгалтерские отчёты. А мы с Леннартом поднялись в мой кабинет… один из моих кабинетов, много их у меня — у Кеннера ведь домов, как у зайца теремов^[17].

— Итак, почтенный, своими словами, и кратко — что у нас с доходами?

— С доходами прекрасно, господин барон. Уверен, что уже лет через пять мы сможем досрочно погасить облигации баронства.

— Погашать досрочно для нас будет очень невыгодно, почтенный, — с укоризной заметил я. — Госпожа Кира включила доход от этих облигаций в свои перспективные планы, так что на досрочное погашение она согласится лишь при условии полной выплаты процентов за весь период. Не рассчитывайте, что у вас будут какие-то послабления — деньги баронства Раппин и деньги семейства Арди находятся в разных карманах, так что никаких родственных зачётов не будет.

— Это довольно неожиданный подход, — пробормотал управляющий.

— Владелец один, но бюджеты разные, — просветил его я. — Да и один ли владелец? Я владею баронством, но семейство Арди — это не только я. Однако вернёмся к доходам баронства. Я, собственно, вполне знаком с ситуацией и вижу только одну, но серьёзную проблему — значительная часть наших доходов основана на торговле с лесными. Если представить, что лесные вдруг исчезнут, мы немедленно опять станем полубанкротами.