Мне нужно, чтобы ты ненавидела меня (ЛП) - "Дженисес" - Страница 17

Я многого о ней не знала. Она выросла, борясь за всеобщее внимание среди своих четырех младших братьев и сестер. Ее родители развелись, когда ей было всего пять лет, хотя она говорит, что почти ничего не помнит об этом, ее лицо говорит совсем о другом.

В понедельник, после занятий, я прихожу домой и нахожу на своей двери розовый стикер приклеенный с компакт-диском:

«Мой любимый трек — 3».

У меня нет никаких сомнений в том, что записка от Эйса. Я снимаю её и беру компакт-диск в руки. Единственное место, где я могу его послушать — это в моей машине. Эйс либо очень наблюдателен, либо просто предположил, что у меня есть проигрыватель компакт-дисков, чего в наши дни ни у кого нет.

Я спускаюсь вниз, чтобы поблагодарить его за это, может быть, даже послушать компакт-диск в его комнате, где у него обязательно должен быть проигрыватель. Однако я нахожу дом пустым. Вместо этого я беру ручку из своей комнаты и стикер для заметок:

«Почему автобиографии?»

Все его книги — своего рода автобиография. Я сама никогда не читала их. Я придерживаюсь художественной литературы.

На следующий день я нахожу его ответ приклеенным к моей двери:

«Каждый, кто их пишет, находит хорошее в любой, казалось бы, ужасной ситуации» — интересный способ восприятия вещей.

Мы с Эйсом общаемся с помощью стикеров до конца недели. Я не спрашиваю, куда он исчезает или почему он почти не бывает на занятиях, наше задание должно быть выполнено только через три недели, так что у нас есть время.

Мы открываемся больше, чем могли бы сделать при личной встрече. Расстояние между нами служит барьером безопасности, на который мы можем опереться. Тем не менее, ни один из нас не заходит слишком далеко, боясь спуститься по спирали в невысказанные тени и в конечном счете разрушить путь, который мы построили.

Университетская футбольная команда, частью которой является Тео, проводит свою первую игру в сезоне в четверг вечером. Тео предложил мне пойти с Лив и Заком посмотреть. Это всего в пятнадцати минутах ходьбы от полей до нашего дома, и это «наверняка будет шумная игра», как выразился Тео.

Я спускаюсь вниз, чтобы встретиться с Лив и Заком, как только спускаюсь я замечаю, что Эйс опирается на открытую дверную раму. Он одет в черные джинсы и темную футболку, которые исключительно хорошо соответствуют его образу. В некотором смысле он — загадка, которую невозможно разгадать, и все же я замечаю часть себя, когда смотрю на него. Произведение, озлобленное на весь мир и стремящееся оттолкнуть всех, кто пытается помочь.

Остановившись на лестнице, я позволяю себе понаблюдать за Эйсом, который смотрит вдаль. Его татуированные руки сложены на груди, он отгораживается.

Деревянная лестница скрипит под моими ногами, и его голова поворачивается в мою сторону. Его глаза блуждают по мне. Я заставляю себя не дрожать под его таинственным взглядом.

— Я полагаю, это лучше, чем твои розовые тапочки, — он одаривает меня понимающей улыбкой, демонстрируя свои заметные ямочки на щеках.

О Боже, инцидент с полотенцем двухнедельной давности. Он решает поднять этот вопрос сейчас?

Жар приливает к моим щекам. — Я не понимаю, о чем ты говоришь.

— Серьезно? — продолжает он, делая несколько шагов в моем направлении. Я все еще стою на лестнице, с любопытством наблюдая за ним. Можно было бы подумать, что высокая и крепкая фигура Эйса давит на него. Однако его движения странно грациозны.

Я качаю головой в ответ, не сводя с него глаз. Игривая ухмылка танцует на его очаровательных губах, и я выставляю ногу, чтобы сделать еще один шаг к нему. К сожалению, я неверно оцениваю расстояние до ступеньки и, спотыкаясь, лечу вперед, хватаясь за деревянные перила лестницы.

Как только я прихожу в себя, мой взгляд падает на Эйса. Он стоит на коленях у подножия лестницы, готовый поймать меня. — Что ты собирался сделать? — спрашиваю я, хмуря брови.

— Смягчить падение, чтобы я мог пошутить о том, что ты влюбилась в меня, — ухмыляется он.

Я закатываю глаза. — Это банально.

Эйс открывает рот, чтобы что-то сказать, но его перебивают.

— Готова? — говорит Лив с верхней площадки лестницы. Она переводит взгляд с меня на Эйса, и у нее отвисает челюсть, когда она вопросительно поднимает брови.

— Ждал вас двоих, — отвечает Эйс, вставая. Лив и Зак спускаются по лестнице, и мы направляемся к университетскому городку.

Ночное небо покрыто покрывалом облаков, которые плывут над нами с большой скоростью. Иногда есть отверстие, через которое проглядывает группа звезд, борющихся за воздух, но тени, которые следуют за ними, снова поглощают их. Атмосфера душная, позже обещают дождь.

Мы с Эйсом заканчиваем тем, что идем позади Лив и Зака. Они безумно влюблены, и это видно. Они держатся за руки и Зак говорит что-то, что вызывает взрыв смеха у Лив. Время от времени его губы касаются ее виска, и я замечаю, как Зак притягивает ее ближе к себе.

— Как они познакомились? — спрашиваю я Эйса.

Лив слышит меня и оборачивается, ее улыбка становится шире. — Это была любовь с первого взгляда. Не так ли, детка? — она тянет Зака за руку.

— Такого не бывает, — перебивает Эйс.

Я не согласна. Мой папа влюбился в маму, когда впервые увидел ее. Он рассказывал мне эту историю более сотни раз.

Это была одна из его первых смен на работе. Его вызвали, чтобы разобраться с неприятным для общества делом. Моей матери было двадцать четыре, она только что вышла замуж и раздевалась в пьяном виде посреди оживленного шоссе. Она не помнила, как туда попала. Вместо того чтобы арестовать ее, мой отец отвез ее домой на своей патрульной машине с включенными мигалками просто потому, что она об этом попросила. Он даже не усомнился в этом, он был слишком поглощен ею. После этого они были неразлучны.

— Что ты можешь знать? У тебя никогда не было девушки, Эйс, — говорит Лив и поворачивается к Заку.

Я поднимаю брови. — У тебя никогда не было девушки?

— Это не имеет большого значения, — он пожимает плечами.

В некотором роде так оно и есть. У меня было множество парней с первого класса и до последнего. Ни один из них не был серьезным, но дело не в этом. — Есть ли какая-то причина?

— Я никогда не встречал кого-то, кто мог бы удерживать мое внимание достаточно долго. Я не думаю, что это справедливо — торчать с кем-то только ради этого, — Эйс засовывает руки в карманы.

— Это ужасно, — замечаю я, бросая на него взгляд для уточнения. Мы проходим мимо уличного фонаря, и теплая желтая атмосфера заставляет глаза Эйса казаться мягче.

Он поднимает бровь. — Ты хочешь, чтобы я солгал и сказал тебе, что причина, по которой у меня никогда не было девушки, в том, что я тщеславный мудак?

Я попыталась подавить улыбку. — Это, безусловно, было бы более правдоподобно.

Эйс усмехается и качает головой. Этот непривычный звук посылает через меня электрический разряд. Я все еще пытаюсь привыкнуть к тому, что он совсем не мудак, поэтому, когда он так смеется, это застает меня врасплох.

Клянусь, с того момента, как я ударила его на вечеринке, у него полностью изменилось настроение. Меня это все еще смущает, но я больше не собираюсь утруждать себя расспросами об этом. Мне нравится эта его сторона.

— Кстати, спасибо тебе за диск. Ты был прав — Арктик Манкис довольно хороши.

Эйс смотрит на меня и одаривает взглядом, который говорит: «Я же тебе говорил». — Какая тебе больше понравилась?

— А, я думаю, что это должно быть 505.

— Тоже одна из моих любимых, — говорит он. Наши руки случайно соприкасаются, и волосы у меня на затылке встают дыбом.

— Ты путешествовал? — спрашиваю я.

— Немного. Мой отец… — его тон становится резче, — много путешествовал по работе. Иногда он брал нас с мамой с собой, но это случалось не очень часто. Но я побывал в Канаде и Англии, когда был маленьким, — объясняет он, пока мы продолжаем идти, — а так же родители моей мамы жили в Испании, так что мы время от времени навещали их. Пока моя бабушка Абуэла не умерла, и моя мама не перевезла моего дедушку Аво сюда, в дом престарелых. С тех пор он тоже скончался.