Паутина. Книга 1 (СИ) - Стоев Андрей - Страница 33

Радим озадаченно присвистнул.

– Это не тот, что делает тяжёлые бронеходы? – спросил Игнат Суслик и добавил извиняющимся голосом в ответ на вопросительные взгляды: – Я когда в линейных частях служил, заводское клеймо видел на наших тяжах. Всё гадал, что же делают те механические, которые с первого по третий.

– Всё верно, Игнат, – кивнула Лена, – это тот самый. Все тяжёлые бронеходы в княжестве его производства, мы и сами их там закупаем. Потому и сложно – во-первых, это военное производство, там охрана не спит, а во-вторых, нам нельзя там засветиться. Лучше всего сделать так, чтобы это как бы естественным образом произошло, и чтобы никто не подумал на диверсию. Если хотя бы заподозрят, что мы там руку приложили, нам ото всех прилетит начиная с князя.

– С канализацией тогда неплохо получилось, – заметил Расков.

– Понравилось в канализации ковыряться, Радим? – ехидно спросила Марина. – Забудь про это. Эта операция уже в учебники вошла как наша.

– Что, в самом деле в учебники? – удивилась Лена. – И наши имена там есть, что ли?

– Сама видела, своими глазами, – авторитетно заявила Марина. – Подробно разбирается, как всё это было сделано. Я читала и сама поражалась, какие мы, оказывается, умные, и как мы каждую мелочь предусмотрели. А имён нет, написано просто: «предположительно, операция проведена секретным подразделением семейства Арди». Но всё равно, если что, то сразу про Арди подумают.

– Так если в учебниках пишут, то наоборот не подумают. Любой же может прочитать и сам сделать.

– После того дела у любого говночиста по три раза документы проверяют, прежде чем до унитаза допустить, – хмыкнула Марина. – В общем, забудьте про канализацию и не вспоминайте больше.

Архивный отдел мучительно задумался, совершая мозговой штурм.

– Я в детстве сестре мышей дохлых подкладывал, – поделился идеей Радим.

– Я бы на твоём месте этим не гордилась, – хмыкнула Лена. – Да и вообще, так себе идея. Даже если мы секретарше директора дохлую мышь на стол подкинем, завод от этого не встанет. Как-то мелко ты мыслишь, Радим, ты ещё предложи директору на стул канцелярскую кнопку подложить.

– Да нет, я просто как пример сказал, – смутился Расков. – Я к тому, что можно подумать про какое-нибудь биологическое оружие. Скажем, на территорию к ним тигров запустить.

– Что помешает этим тиграм сначала нас сожрать? – скептически спросила Марина. – И что толку от хищников? Выстрелят специальной ампулой со снотворным и отвезут в зоопарк. Самое большое на часок им сделаем развлечение, дольше сами будем возиться.

– Ладно, – вздохнула Лена. – Давайте дома ещё подумаем, может, и придумаем что-нибудь.

В этот момент снова заговорил Игнат Суслик. И этим порядком удивил всех, поскольку такие приступы разговорчивости случались у него нечасто.

– Я поговорю с братом, вроде у него в соседней лаборатории что-то такое делали. Я уже плохо помню, что он рассказывал. Поспрашиваю подробнее, может, и впрямь пригодится.

– А кем у тебя брат работает? – поинтересовалась Лена.

– Научный сотрудник на кафедре вульгарной алхимии в университете, – Игнат недоумённо посмотрел на остальных. – Ну чего вы так уставились? Работа как работа, ничем не хуже других.

– Просто неожиданно как-то, вот и смотрим, – объяснила Лена. – Не думали, что у тебя брат в университете.

– А что тут такого? Я и сам в университете учился, только меня с первого курса выгнали за драку.

Архивисты поражённо смотрели на товарища, открывшегося с совершенно новой и удивительной стороны.

– А с кем подрался-то? – с любопытством спросила Лена.

– С деканом… – неохотно признался Игнат.

– Здравствуйте, герр профессор, – с сильным германским акцентом произнесла Марина Земец, с любопытством оглядывая обстановку лаборатории. – Благодарю вас за то, что нашли возможность для встречи.

Профессор Арсений Стланик выглядел, как положено было выглядеть уважающему себя шарлатану, то есть солидно и респектабельно, при этом шарлатаном он определённо не был. Не было у него и безумного блеска в глазах, присущего непризнанным гениям – наоборот, взгляд был спокойным и внимательным. Всё это не сулило очень уж лёгкого разговора, и Марина внутренне подобралась.

– Здравствуйте, эээ…

– Инга фон Клотц, – подсказала Марина. – Я представляю компанию «Шверциг унд Шверциг» из Курпфальца. Возможно, вы знакомы с нашей продукцией?

– Увы, не имел чести, фройляйн Инга, – развёл руками профессор.

– Ничего удивительного, – улыбнулась Марина, – всё же основным рынком для нашей косметической продукции является Галлия и Иберия. Дело в том, герр профессор, что мы совершенно случайно узнали о ваших выдающихся результатах в области феромонов и заинтересовались…

– Ах, вот вы о чём, – понимающе кивнул Стланик. – Действительно, мы достигли серьёзных успехов в конструировании эпагонов[12], воздействующих на позвоночных.

– Я слышала, что позвоночные очень слабо подвержены действию феромонов…

– Обычная история, фройляйн Инга, обычная история, – покачал головой профессор. – Если не можешь что-то сделать, объяви, что это невозможно – в этом и состоит стандартная тактика бездарностей. Поведенческие реакции позвоночных очень сложны, поэтому работать с их модификаторами приходится практически вслепую. Неудивительно, что все, кто брался за это раньше, с задачей не справились. А кто же признается в собственной некомпетентности?

– И получается, что вы их некомпетентность доказали? Думаю, некоторым из ваших коллег это не понравилось.

– Как ни печально это признавать, но вы совершенно правы, фройляйн Инга. Оказалось, что для многих из моих коллег личные мелочные интересы гораздо важнее научной истины.

– Однако научную истину сложно отрицать, – заметила Марина. – Разве только запретить. Не знаю, как у вас, но у нас в империи в прошлом практиковался запрет неудобных научных теорий.

– Вы смотрите прямо в корень, фройляйн! – воскликнул профессор. – Именно так и обстоит дело. Дальнейшие работы по этой тематике были запрещены.

– Завистники таланта? – предположила Марина, вопросительно подняв бровь. – Они оказались настолько влиятельны?

– В немалой степени, – подтвердил Стланик. Предположение о таланте и завистниках явно нашло отклик в его душе. – Хотя справедливости ради должен заметить, что некоторые основания для запрета всё-таки были. Но возможно, вам неинтересны эти детали?

– О нет, нет, герр профессор! – запротестовала Марина. – Ваш рассказ чрезвычайно интересен, продолжайте, прошу вас.

Видно было, что профессору польстил такой живой интерес к его делам, и он заметно расслабился.

– Ну что ж, не вижу причин не рассказать об этом, – пожал плечами тот. – Мы примерно два года буквально бились в стену, пока не додумались привлечь в команду целительницу и алхимика. Как оказалось, вульгарная алхимия в этой задаче действительно слабо применима, но на стыке наук нашлось на удивление изящное решение. Сразу скажу, что оно не подходит для феромонов в общем виде, но вот сильные эпагоны, как оказалось, существуют и для позвоночных. Эксперименты на животных это блестяще доказали.

– На кроликах?

– Кролики не нуждаются в половых аттрактантах, – покровительственно улыбнулся профессор. – Они и так замечательно справляются. Нет, мы использовали лабораторных крыс. Была даже смешная история – лаборант случайно вылил в раковину пробирку эпагона, и что бы вы думали? В ближайшем канализационном коллекторе скопилось столько крыс, что это вызвало панику. Впрочем, проблему быстро решили – приехали люди из экологического надзора и всех потравили. Ну а мы предпочли не сообщать о нашей роли в этом событии.

Собеседники посмеялись.

– Прекрасный анекдот, герр профессор, – сказала Марина улыбаясь. – Но что же случилось дальше?

– А дальше мы столкнулись с вопросом практического применения, и он оказался ключевым.