Нижний мир (СИ) - Стоев Андрей - Страница 1

Дом, милый дом! Ленка выскочила из машины и немедленно умчалась в дом, великодушно предоставив мне привилегию разобраться с багажом. Легко было догадаться, что в большую ванную на втором этаже мне попасть не светит, и придётся довольствоваться маленькой душевой на первом. С двумя женщинами в доме это вечная проблема — я, наверное, так никогда и не смогу понять, что они там отмывают часами. Впрочем, уже совсем скоро мы переедем в поместье, и мои многолетние мучения наконец закончатся.

— Сегодня никуда больше не едем, Демид, а завтра с утра я тебя жду, — сказал я водителю. — Помоги мне затащить чемоданы в прихожую, и можешь отдыхать.

В доме было тихо, и лишь из-за прикрытой двери гостиной пробивался луч света. Я заглянул туда — мама сидела с чашкой чая, углубившись в какую-то толстую книгу. Я подошёл и клюнул её в щёку.

— Кеннер, — мама с улыбкой подняла глаза. — Ну наконец-то вы вернулись. А где Леночка?

— В самом деле, наконец-то, — улыбнулся я в ответ. — А Лена, полагаю, уже заняла ванную. Я сейчас тоже приведу себя в порядок и присоединюсь к тебе. Распорядись пока насчёт этого, пожалуйста. — Я поставил на стол берестяной туесок с крупной клубникой.

— Откуда в такое время клубника? — удивилась мама.

— Из баронства, откуда же ещё? Всё расскажу, как приду.

Дверь в ванную была, конечно же, заперта. Я привычно вздохнул и поплёлся в душевую.

Когда я снова спустился в гостиную, клубника уже была выложена в вазочку.

— Ты знаешь, Кени, — с удивлением сказала мама, — я никогда бы не поверила, что клубника из теплицы может быть такой вкусной.

— И правильно бы сделала, что не поверила, — отозвался я. — Потому что тепличная невкусная, а это не тепличная.

Мама вопросительно подняла бровь.

— У меня в баронстве, как оказалось, есть анклав лесных, — пояснил я.

— Ах, вот как, — понимающе кивнула мама. — Даже не знаю, хорошо это или плохо.

— Вот и я пока не решил, как к этому относиться, — вздохнул я. — Буду их как-то использовать. Для начала думаю фруктовую лавку открыть на Торгу.

— Зачем тебе это? — изумилась мама.

— Да вот как-то так получилось, что я внезапно оказался за этих лесных в ответе. Впрочем, я надеюсь на них заработать неплохо, так что жаловаться не буду.

— Ты всерьёз рассчитываешь неплохо заработать на фруктовой лавке? — с ясно выраженным скепсисом спросила мама.

— Рассчитываю. Вот давай прикинем. Например, большую гривну[1] клубники я собираюсь продавать как раз за гривну.

— Ничего себе! И ты считаешь, что кто-то будет покупать по такой цене? Хотя… — задумалась она. — Знаешь, а пожалуй, будут. Да я и сама буду покупать. Если будет свежая, как вот эта.

— Будет свежая, это же рядом. Утром будут собирать, а к обеду она уже будет в лавке. Круглый год. И конкурентов не будет — других лесных рядом нет, а от Рифейских[2] гор не довезти. Разве что дирижаблями, но если каждый день гонять дирижабли за восемьсот вёрст[3], то такая клубника и князю не по карману будет.

— А у лесных ты за сколько договорился покупать?

— Именно клубнику договорились по три пфеннига за фунт[4]. Но там не только клубника, они много чего выращивают.

— Это что получается? — мама наморщила нос, пытаясь сосчитать. — Ты будешь продавать в четыре раза дороже?

— В шесть. А расходы там совсем небольшие. Главное, нормального управляющего найти. Ему и думать не надо, надо просто аккуратно выполнять что положено. В общем, не смотри, что это будет всего лишь фруктовая лавка, прибыль она даст очень серьёзную. Пожалуй, сравнимую с небольшим заводом.

— Да, похоже на то, — согласилась мама. — Вот только ты забыл один важный момент — Дворянскому Совету это очень не понравится. Мы дворяне, а не купцы. «Древо Чести Благородной» вроде наизусть учил… какая тебе лавка, Кени?

— Так лавку не я буду держать, а баронство Раппин, — пожал я плечами. — А имперскому барону наше «Древо» не указ. Наша семья будет всего лишь оказывать протекцию иностранному торговцу. Всё будет по закону, мама, никаких мутных схем. Прибыль и в самом деле будет в Раппин уходить.

Мама только покрутила головой, то ли в восхищении, то ли в осуждении.

— И в кого только ты такой ловкий уродился? Мне бы всё это и в голову не пришло, а Борис вообще свои пальцы не мог пересчитать не сбившись.

В кого, в кого. Покрутилась бы ты пропеллером в наших девяностых, тоже научилась бы пальцы пересчитывать, и не только пальцы.

— Что за глупости, мама? — уклончиво ответил я вопросом на вопрос. — Вот ты мне и скажи, в кого я такой уродился.

— Да что тут думать, — грустно сказала мать, — в Ольгу, конечно. Ты точно её внук — она, наверное, сейчас локти кусает, что от тебя отказалась. Хотя, скорее всего, это всё гены бабушки — вот она-то точно была не промах. У нас, в общем-то, все хваткие, одна я урод в семье.

— Скажешь тоже, урод, — фыркнул я. — А прабабушка может и не промах была, но Мартин-то её обобрал.

— Да, кстати, — оживилась мама, — совсем забыла тебе сказать: неделю назад Мартин перевёл мне все бабушкины деньги. Твоя работа?

— Ну да, — кивнул я, — передавал я ему такое пожелание.

— Пожелание, — усмехнулась мама, — могу себе представить это пожелание. А ещё он в качестве извинения передал в подарок довольно страшненькую вазу, даже не знаю, что с ней делать. Выкинуть, что ли? Вон она в углу стоит.

В углу действительно стояла светло-коричневая керамическая ваза с простеньким цветочным узором.

— Ты её, конечно, можешь и выкинуть, дело твоё, — сказал я, рассмотрев вазу как следует. — Но я бы посоветовал её продать, если уж она тебе не нравится. Ваза из Срединной империи династии Тан[5], и к тому же прекрасно сохранилась за две тысячи лет. Не удивлюсь, если она стоит больше, чем все прабабушкины деньги.

— Ты меня временами просто поражаешь, Кени, — покачала головой мама. — Откуда у тебя такие познания? Я даже не слышала про такую империю, а ты там и династии знаешь.

Для Штирлица облажаться — дело настолько обычное, что все давно уже привыкли к его парашюту и будёновке. К счастью, папаша Мюллер тоже остался в том мире, так что никто не торопится разоблачать бестолкового попаданца. Никто не задаёт каверзный вопрос с хитрым ленинским прищуром: «А не пришелец ли ты из параллельного мира, мил-человек?» Это в том мире чуть что, так сразу и спросят, уж там-то все начитанные.

— Мама, ты мне вот что ответь, — перевёл я разговор на другое. — Я когда с князем договаривался насчёт поездки, то вытащил из него разрешение забрать одну целительницу по твоему выбору. Ты забрала?

— Нет пока, — смутилась мама. — Присматриваюсь ещё, разговариваю. Это же не так просто — у кого специализация не та, а кто-то переходить не хочет.

— Ты лучше не тяни с этим, а то князь своему слову хозяин — как дал, так и обратно возьмёт.

— Думаешь? — с сомнением посмотрела на меня мама.

— Удивлюсь, если не попытается. И у него наверняка получится — князь у нас ловок, куда там нам с Ольгой вместе взятым. Вдруг окажется, например, что к тебе идти никто не хочет, а кто мог бы захотеть, те куда-то срочно уехали. А князь руками разведёт — мол, извини, я бы с радостью, но никто к тебе не идёт, что тут поделаешь. Так что не тяни с этим.

Мама задумалась — такой вариант она явно не рассматривала. Всё же мама у нас и в самом деле не от мира сего — да взять хотя бы моих бабуль Стефу с Ольгой, они бы мгновенно просчитали все варианты.

Повинуясь жесту караульного, машина остановилась, и я опустил стекло, чтобы стражник мог осмотреть салон. Вообще-то стража прекрасно знала мою машину, но я распорядился ни для кого не делать исключений и досматривать в установленном порядке абсолютно весь транспорт. Мне не сложно остановиться у заставы, зато если уж начальник подчиняется общим правилам, то ни у кого из подчинённых и мысли не возникает потребовать к себе особого отношения.