Холмы Рима (СИ) - Стоев Андрей - Страница 18

— У тебя обо мне какое-то превратное представление сложилось, бабушка, — недовольно пробурчал я.

— Так, со всеми текущими делами мы разобрались, — сказал я, закрывая ежедневник. — Остался только вопрос с Буткусом. Что-то он никак не реагирует — может, мы его недостаточно обидели?

— Мы его хорошо обидели, — отозвалась Зайка. — Я боялась, что он на меня набросится и начнёт душить, на всякий случай руку рядом с кнопкой держала. У него, похоже, умный поверенный, вот он и отговорил Буткуса подавать в суд.

— Скорее всего, так и есть, — согласился я. — Он просто обязан был отговорить клиента от заведомо проигрышного процесса. Для него ведь такой процесс тоже был бы уроном для репутации. Но я надеялся, что Буткус не рассказал ему о своих проделках, это всё же не та вещь, о которой стоит болтать.

— Если Буткус и не рассказал, то он наверняка сам догадался, — ответила Кира. — Глаза у него слишком умные. Во всяком случае, умней, чем у Буткуса.

— Как бы то ни было, уже ясно, что в суд их не затащить, — подытожил я. — И перед нами встаёт вопрос: что делать дальше?

— А у нас есть какой-то выбор?

— Если и есть, я его не вижу, — подумав, ответил я. — Судя по всему, нам только и остаётся, как тыкать его палкой, пока он не решит, что для него будет дешевле с нами договориться.

— Да, просто так взять и отпустить его мы не можем, — согласилась Кира. — Иначе он подумает, что при случае можно и повторить.

— Вот именно. Лена, надо попробовать ткнуть его ещё разок. А если это не сработает, то придётся посылать дружину. Будет большой скандал, и это дорого нам обойдётся в плане репутации, но мы не можем бесконечно заниматься мелкими пакостями.

— Хорошо, сделаем, — согласилась Ленка.

— Но лучше напакостить покрупнее, — уточнил я. — Он должен понять, что ему пора договариваться.

— Как получится, — пожала она плечами. — Он же наверняка сейчас усилил охрану.

— Ну ладно, подумайте над этим, — вздохнул я. — Войсковая операция против простолюдина — это очень плохой вариант. Нам это с трудом сойдёт с рук, даже если он действительно виноват, а если вдруг окажется, что он невиновен, то нам будет не отмыться.

— Господин, у меня есть информация насчёт Буткуса, которую я не могу оценить, — вдруг сказала Стоцкая. — Она просто выходит за пределы моей компетенции.

— Вот как? — я посмотрел на неё с интересом. — Рассказывай, Ирина.

— У нас сейчас наконец дошли руки до «Серебряной мыши». Мы там отладили работу с персоналом, организовали ежедневный сбор отчётов и заодно сделали полный опрос о прошлых событиях. Так вот, один из барменов мельком упомянул интересную вещь: старший сын Буткуса, Антанас, познакомился с сыном Багеровой Генрихом, а потом свёл его с дочерью Лесина. Причём знакомство с Генрихом было срежиссированным — к Генриху пристали двое каких-то пьяных, а Антанас их прогнал. Бармен понял, что это инсценировка, потому что раньше видел эту парочку вместе с Антанасом.

— Это точно не ошибка?

— У барменов абсолютная память на лица. Они обязаны сразу запоминать всех клиентов и их предпочтения. Бармен клянётся, что ошибки никакой нет, и что он уверенно опознал всех участников.

— А дочь Лесина как сюда вписалась?

— Мы, когда стали копать этот инцидент, выяснили, что она с Антанасом Буткусом училась в одном классе старшей школы.

Я задумался, пытаясь уместить этот факт в общей цепочке событий.

— Погоди, это что же получается? — наконец, дошло до меня. — Получается, что это Буткус натравил Лесина на Багеровых? Их завод остановился, и Буткус перехватил их контракт на поставку для Вышатичей. Затем туда влезли мы, гарантировали Вышатичам бесперебойные поставки и вернули себе контракт. И поскольку Буткус уже считал этот контракт своим, он занялся саботажем, чтобы мы провалили дело, и контракт всё-таки достался ему? Так выходит?

Все начали переглядываться, пытаясь уместить эту дикую картину в свои представления о мире.

— Мне трудно в это поверить, но такая версия всё объясняет, — в конце концов сказала Стоцкая.

— У меня в голове это не укладывается, — сказал я. — Три дворянские семьи, я даже не считаю Родиных и Хомских, сражались, а дирижировал всем этим какой-то простолюдин, недавний иммигрант с ограниченным гражданским статусом. До чего мы докатились? И что мы ещё выясним? Может, в конце концов окажется, что всю интригу закрутил младший счетовод, чтобы при расширении производства подняться до просто счетовода?

Все присутствующие также выглядели в некотором ошеломлении от осознания ситуации.

— А может, это всё-таки случайное совпадение? — спросила Зайка. С её трепетным отношением к дворянству поверить в такую наглость со стороны простолюдина было и в самом деле почти невозможно.

— Мне тоже хочется верить, что это совпадение, — ответил я. — Это унижение для наших семей, да и вообще такая наглость выходит за всякие рамки. Но эта версия настолько хорошо ложится на события, что так просто отмахнуться от неё невозможно. Ну и здесь ещё можно вспомнить, что у орденцев в Ливонии отношение к дворянству совсем другое, и Буткус мог не осознавать последствия.

— Эту информацию можно как-то использовать? — спросила Ленка.

— Пока не знаю, — ответил я. — Надо думать. Но что-то мы обязательно будем делать. Хотя бы из тех соображений, что оставить это безнаказанным — значит поощрить на новые подобные поступки.

Получается, в этой интриге отметились все, кто только можно — Буткус натравил Лесина на Багеровых, и тот охотно натравился. Затем князь подтолкнул туда Родина, и тот с радостью втащил меня. Всё это похоже на грязную вонючую лужу, в которой искупались все окрестные свиньи. Вылез оттуда с прибылью только я, но это меня слабо утешает. Мне не нравится, что влез я туда не по своей воле, а прибыль у меня получилась только потому, что так решил князь. Чем-то это неприятно напоминает народные сказки, например, про царевну-лягушку, которая тащит Ивана-дурачка вверх ради каких-то своих лягушачьих целей, а тот только хлопает ушами и радуется своему удивительному везению.

Хотя у архивного отдела было несколько квартир в городе, архивисты большей частью сидели на базе дружины. В штабе дружины рядом с постом дежурного красовалась обитая железом дверь с грозной табличкой: «Секретный архив. Вход строго воспрещён». Впрочем, войти и так было невозможно — дверь была заперта изнутри на мощный засов и никогда не открывалась. Архивисты ходили через отдельный неприметный выход, который вёл за территорию базы.

В настоящее время отдел в полном составе баловался чаем с плюшками и ломал голову над поручением руководства.

— Без серьёзной драки к Буткусу на территорию не зайти, — докладывал Игнат Суслик. — Мы с Перваком всё там осмотрели. Буткус вольников нанял, мы не поняли, что за отряд, издалека не разобрать. Но отряд видно, что хороший, службу знает. Порядок там навели, мышь не проскочит.

— Уважают архивных, крысы, — с удовлетворением дополнил Первак.

— Ночью тоже не пройти? — спросила Лена.

— Наблюдатели на вышках, патрулей много, — покачал головой Игнат. — Освещение везде наладили, сигнализация есть. Патрули и снаружи ходят, график меняется постоянно. Всё как надо сделано. Нам там ловить нечего, туда надо дружину посылать.

— Нам приказано провести тихую операцию, — пожала плечами Лена. — А куда дружину посылать, Кеннер и без нас решит. Так что давайте искать варианты.

— У меня есть вариант, — неуверенно сказал Расков. — Вроде бы.

— Ты что, какой-то план родил? — удивилась Марина.

— Нет, планы пусть начальство рожает, — решительно отказался Радим. — У меня просто информация есть.

— Излагай, послушаем, — поощрительно кивнула Лена.

— Ну, в общем, посидел я тут в трактире с одним интересным человечком, — начал рассказ Расков.

— Ты так сопьёшься, Радим, — осуждающе сказала Марина. — Лена, нельзя ли попросить сиятельную Милославу, чтобы она внушила ему отвращение к выпивке? Ну правда, сопьётся ведь.