Назад в СССР: 1986 Книга 6 (СИ) - Гаусс Максим - Страница 55

Одна фара «Жигуля» разбилась и практически погасла.

Держа пистолет перед собой, стараясь не шуметь, я быстро приблизился к покореженной машине и заглянул в салон. Водитель с окровавленной головой лежал на руле без чувств, а ноги пассажира лежали на торпеде — все остальное было на капоте. Третьего не было. И тут либо Григорий ошибся, посчитав, что их там трое, либо диверсант успел сбежать с машины.

Все в салоне было забрызгано кровью, тут и там валялись гильзы.

Проверять состояние здоровья наших преследователей я не стал — оно мне надо? Судя по тому, что капот тоже был в крови — эти двое точно мстить не станут. Уж ближайшее время точно.

Я прислушался, осмотрелся по сторонам — тишина. Выбрался на асфальтированную дорогу — никого. Через минуту вернулся к нашему «УАЗу».

Гриша уже помог Виктору выбраться наружу и оказать первую помощь. Оказалось, что пуля прошла через мягкие ткани чуть выше локтя и к счастью, не задела кость. Забинтовав рану прямо поверх камуфляжа, он зафиксировал повязку.

— Ты как? — спросил я.

— Нормально! — хмыкнул офицер, затем сам поинтересовался. — Что там у них?

— Машина всмятку. Один с разбитой головой, другой на капоте. Вроде трупы, но я не проверял.

— Суки! — процедил он. — Из «Калашникова» очередями… Видать Клык поставил им задачу остановить нас любой ценой. Но как он узнал, что мы будем здесь проезжать?

Вопрос был очень интересным. Я посмотрел на Гришу, но тот только пожал плечами и полез в салон автомобиля.

— А если один из тех в машине и есть Клык? — спросил я.

— Это вряд ли. — горько усмехнулся Витя. — Слишком примитивный ход для такого рассчетливого человека. Не из тех он, кто будет с автоматом бегать. Он мозги всего этого.

— Гриша, скольких ты видел в машине? — спросил я.

— Не знаю. В темноте, в той суматохе, что творилась на дороге, хрен что разберешь. Либо двое, либо трое…

— Хватит трепаться! Машина больше не на ходу, дальше придется ножками!

— И что, потащим все на себе?

— А есть варианты?

По итогу, болторез пришлось тащить мне, зато Виктор забрал все перцовые баллончики. Минуты через три мы выключили свет и покинули машину. Гриша отошел к «Копейке» и разбил вторую фару, чтобы свет не привлек никого постороннего.

Идти по кромешной темноте через траву и заросли — еще то удовольствие. То и дело под ноги попадались ямы и рытвины, один раз я даже провалился в какую-то канаву. Виктор через каждые несколько секунд ругался и вспоминал каких-то высших богов. Единственным верным ориентиром были огни самой ЧАЭС.

Сам четвертый энергоблок выглядел безмятежно, спокойно… И только лишь я один знал, какая беда случится здесь всего через несколько часов и какие страшные будут последствия…

— Мы вышли не в той точке! — проворчал журналист, сверившись с маршрутом.

— Да к черту. Уже не успеваем! — отозвался я. — Дай бинокль!

Конечно, поднятую стрельбу могло быть слышно издалека… Однако и расстояние в пару километров было приличным, а на самой станции всегда царил мерный гул, уверенно заглушающий посторонние звуки. К тому же, патрулям было все равно, что происходит за территорией АЭС.

Убедившись в том, что патруля поблизости не было, я вооружился болторезом.

Раздались щелчки — сетка-рабица перекусывалась на раз. Уже через две минуты образовалась достаточная дыра, чтобы поднять полотно и пролезть на территорию.

— Что-то дерьмово мне! Болит сильно! — Виктор встряхнул головой, осмотрел пропитавшуюся кровью повязку. — У нас, кажется, где-то «АИ-1» была?

Я вытащил из своего рюкзака маленькую оранжевую коробочку. В ней имелся промедол — я заранее позаботился о том, чтобы приобрести полный комплект. Ведь обезболивающее выдавалось по отдельному указанию, и хранилось, кстати, тоже отдельно.

Старались не использовать фонари и обходиться только спичками. Не дай бог — заметят!

Виктор со знанием дела сам себе сделал укол, затем отбросил шприц-тюбик в сторону и пыхтя и фыркая, первым полез под сетку. Оказавшись на другой стороне, он отошел в сторону и вдруг зашипел:

— Упали на землю! Патруль!

Все трое одновременно плюхнулись на землю и замерли без движения.

Благо, на каждом из нас был камуфляж и маски — в темноте ничего не разобрать, даже если случайно упадет луч фонаря. К тому же, в этом месте было полно зарослей травы, что тоже сыграло в нашу пользу.

Я протянул руку и потихоньку опустил вниз взрезанную сетку. Где-то рядом громко чирикали сверчки, надежно скрывая посторонние звуки.

Патруль, состоящий из двух человек, о чем-то переговариваясь, прошел метрах в пяти от ограды, ничего не обнаружив. Кажется им вообще не было дела до своих прямых обязанностей. Ну, оно и понятно — за все время дежурства на АЭС еще ни разу никто не попытался незаконно проникнуть на территорию станции. Пусть не сразу, но я все-таки опознал своих сослуживцев из второго взвода, облаченных в обычную «Афганку». После того декабрьского инцидента, когда на станции были ликвидированы куратор и его телохранитель, традиционную синюю форму «Барьера» убрали насовсем. Само собой делано это было не просто так, а чтобы не поднимать еще больше шума вокруг этого дела. Я и подозреваю, что еще кому-то «вверху» сильно помешал тот факт, что новое подразделение попыталось выделиться на фоне остальных войск…

Когда патруль удалился на приличное расстояние, я приподнялся, быстро осмотрелся и прошипел:

— Гриша, лезть за Виктором! Сетку не задень, греметь будет.

Журналист кивнул, быстро и аккуратно пролез под оградой и уже через несколько секунд оказался рядом с напарником. А я, замаскировав более ненужный болторез в зарослях густой травы, хотел свериться маршрутным листом, но передумал. Проверив свою экипировку, тоже перебрался на ту сторону.

Взглянул на часы. Нахмурился — мы безнадежно опаздывали! Уже было двадцать минут двенадцатого… Слишком много времени ушло на то, чтобы пешком добраться от дороги до территории электростанции. Дорога то и дело разветвлялась, петляла, а в темноте попробуй разбери что и где. Но все же, хоть мой план, хотя уже и пошел не по сценарию, еще можно было реализовать…

Из-за стечения обстоятельств, мы потеряли машину и свернули не там, где нужно. В итоге оказавшись между третьим и четвертым энергоблоком, с обратной стороны машинного зала, мы остановились в нерешительности. Для того чтобы осуществить задуманное нам требовалось полностью обогнуть весь корпус машинного зала, оказавшись на торцевой стороне четвертого энергоблока. Само собой патрули там тоже ходили, вот только маршрутный лист, что накидал мне Горчаков, их передвижений не включал, поэтому дальше нам следовало перемещаться вслепую…

— Дерьмо! — выругался Григорий, глядя по сторонам. — Вот попали!

— Нормально! Попробуем ускориться! — сдержанно выдохнул Виктор, вооружившись биноклем. — Сейчас, осмотримся и пойдем дальше.

Благо на хорошо освещенной территории ЧАЭС все патрули было видно издалека. Правда и нас тоже, но при этом у нас было некоторое преимущество — о нашем присутствии никто не знал. Или, почти никто — уж не знаю, что именно и кому Артем рассказал о нашей псевдооперации.

От внешней ограды до стены машинного зала было почти сто пятьдесят метров — их нужно было преодолеть одним быстрым рывком. Справа был водопроводящий канал, вспомогательная насосная станция. К счастью, на территории было много и других мелких объектов, за которыми мы и воспользовались как укрытиями.

У меня даже возникла мысль, что можно попробовать забраться на крышу машинного зала и по ней перебраться на корпус энергоблока, но ничего не получилось. Лестниц было только две, да и те подняты вверх и заблокированы. А других проходов в прямой видимости я не заметил.

Неожиданно вспомнил слова одного из наших преподавателей, которые еще прошлым летом обучали нас специальным предметам в учебном центре «Барьера». Тот говорил, что на станции имеется много запасных и пожарных входов и выходов запертых изнутри по соображениям безопасности и чтобы исключить проникновение тех лиц, коим нахождение в технических зонах запрещено. И это правильно, иначе получился бы проходной двор.