Назад в СССР: 1986 Книга 6 (СИ) - Гаусс Максим - Страница 48

— Конечно! — взвесив все за и против, отозвался Артем. — Мог бы и не спрашивать!

Отлично. Оставалось решить последний вопрос, перед тем как начинать…

К следующей смене, Артем пообещал расписать мне маршруты движения патрулей. Это был важный момент, так как с тех пор, как дежурство перешло от «вэвэшников» к нашему учебному центру, все сильно изменилось. Теперь внутренняя открытая территория ЧАЭС была поделена на зоны ответственности, а на каждой из них действовало сразу по две группы патрульных.

В их распоряжении были фонари, свистки и сигнальные ракетницы. Огнестрельное оружие имелось только у наряда по КПП. У тех, кто дежурил на проходной, в оружейной стойке тоже имелись автоматы Калашникова, но они все время были под замком, а сама комната открывалась только по указанию старшего дежурной смены. Как правило, это был кто-то из взводников.

Продолжая корпеть над картой, мы нашли оптимальную точку, с которой удобнее всего будет проникнуть на территорию электростанции. Взрезать ограду-то само по себе несложно, но нужно сделать это так, чтобы проходящий мимо патруль не поднял тревогу. Получается, резать нужно очень аккуратно и в такой точке, чтобы было как можно дальше от источников освещения. Именно поэтому мне и нужны были маршруты патрулирования.

Перемещаться по территории нужно было осторожно, так как там имелось множество объектов, где легко наткнуться на какого-нибудь сотрудника… Маскировочные костюмы подполковник Кошкин еще не передал — по словам Юли, командировка затянулась и он должен был прибыть только к двадцатому апреля. Само по себе, это не такая уж и проблема — камуфляж вполне можно было приобрести отдельно где-нибудь в том же Киеве. На крайний случай, можно обойтись военной формой или еще чем-нибудь похожим.

Пропусками вызвался заняться Григорий.

Он заполнил их аккуратным почерком, вбил туда фиктивные имена и фамилии, прописал липовые должности. Подписи тоже подделал. Для этого, правда, мне пришлось посетить бюро пропусков, где я намеренно перевернул вазу с цветами. И пока недовольная сотрудница наводила порядок, я ловко проставил печати на всех подготовленных корочках.

Теперь, по сути, у нас были полностью готовые, заверенные пропуска, с которыми можно было пройти через проходную и зоны контролируемого доступа. Я стал Шерстневым Алексеем, Виктор взял фамилию Иванов, а Григорий — Римаренко. Имена оставили оригинальные, чтобы не путаться.

За несколько дней до начала операции, мы решили еще раз обсудить наши планы.

— Так! Давайте подведем итоги… — произнес я, осмотрев окружающих. — Мы все предусмотрели? У нас все есть?

— Оружие есть, патроны есть. Перцовые баллончики тоже есть, — начал перечислять Григорий, загибая пальцы. — Маски, дозиметр и бинокль есть.

— Дымовые шашки еще. У каждого должны быть часы, нож и фонарь. Но это мелочи, возьму на себя.

— Леха, я так понял, наш милиционер из Москвы на дело не идет? — уточнил Виктор.

— Видимо нет, — вздохнул я. — Уже почти пять недель ни слуху, ни духу.

— Пять недель это большой срок. Быть может, получил ранение и лежит где-нибудь в госпитале?

— Может быть и так, — мне эта тема была неприятна. Андрей реально подставлял всех. Да, наш телефон, что был в Копачах недоступен. Но он прекрасно знал, что отец работает журналистом — неужели не мог позвонить в редакцию?

В СССР можно было позвонить куда угодно — есть общий справочник всех телефонных абонентов. Уж Петрову, как начальнику лучшей следственной группы, не составило бы труда отыскать мой домашний телефон и позвонить. Оставить сообщение. Выслать телеграмму. Написать письмо, в конце-то концов.

А он просто пропал с радаров.

Мне даже думать об этом не хотелось. Успокаивал себя тем, что с Андрюхой действительно могло случиться нечто такое, что не дало ему возможности выйти на связь. И даже отец не знал о том, куда запропастился сын.

— Что касается формы, то со дня на день я раздобуду, — произнес я. Затем посмотрел на часы и заявил. — Прошу меня извинить, но мне нужно отъехать на Янов. Важное дело назревает.

— Что-то личное? — усмехнулся Виктор.

— Вроде того.

Сегодня вечером на электричке, раньше срока должна была приехать Юля, а заодно привести свою злюку Баффи. Хоть эту коротконогую бестия дарил ей я, собака меня почему-то недолюбливала и постоянно норовила напакостить. Ага, а еще говорят, что животные все чувствуют. У-у, колбаса черно-рыжая.

Причина, по которой девушка приезжала в четверг, а не как обычно в пятницу — была простой — на следующий день прилетал подполковник Кошкин. Причем прилетал не гражданской авиацией, а военной. И здесь конкретного времени не было, а потому я понятия не имел, когда именно и где его встречать.

Но Юля меня заранее предупредила, что по этому поводу беспокоиться не нужно.

Кстати, тот крайне неприятный инцидент с Клюевым и Пащенко был благополучно расследован и закрыт. Новый, куда более толковый следователь, которого назначили вместо Рогова, сразу дал мне понять, что можно не беспокоиться.

Во-первых, моих отпечатков пальцев на ноже не нашли. Точнее, на обоих ножах. Это напрочь исключало вероятность того, что у нас была схватка на ножах. Конечно, я мог бы стереть свои отпечатки, но прибывший на место патруль милиции, обозначил, что ничего подобного не видел и у меня не было времени провернуть такую махинацию. Во-вторых, судебно-медицинская экспертиза признала, что в момент смерти Пащенко был в состоянии алкогольного опьянения, поэтому вполне мог споткнуться и рухнуть на свой же нож. В-третьих — мое физическое состояние, сразу после установления личности, говорило само за себя.Что я дурной, в одиночку на двоих сразу бросаться? Ну и наконец, насыщенная криминалом биография Клюева и Пащенко была весьма интересной, оба постоянно во что-то встревали и уже успели отсидеть. Клюев так вообще, дважды по одной и той же статье. В общем, в деле четко фигурировал тот факт, что оба гражданина были далеко не самыми образцовыми жителями Припяти.

Само собой, Юлю тоже вызывали, причем и как свидетеля и как потерпевшую в одном лице — ведь по факту, драка произошла из-за того, что отморозки ей заинтересовались, а я заступился и отстоял честь девушки. Жестко отстоял — один труп, второй в больнице. Ну а что, разве были варианты?

Кстати, следователь удивился, почему после установления моей личности, меня самого не доставили в больницу. Все-таки, сотрясение мозга, пусть и легкое, это далеко не шутки.

Конечно же, обо всем случившемся нужно было рассказать отцу. Только без подробностей. Впрочем, зная подполковника Кошкина, без подробностей просто не получится — он непременно потребует рассказать ему все. Честно говоря, даже не знаю, как бы я смотрел ему в глаза, если Клюев осуществил задуманное… Наверное, тут бы и закончились отношения с его дочерью, а сам я чувствовал себя бесполезной тряпкой.

Я быстро спустился вниз и вышел из дома Виктора, взял стоящее неподалеку такси и помчался на железнодорожную станцию Янов. Не прошло и двадцати минут, как я уже был на месте — поезд немного Юли задерживался.

Взглянул на часы — было без десяти семь. Уже потихоньку темнело.

Осмотрелся по сторонам, людей вокруг было немного. Пригляделся — все они встречающие, так как с сумками и чемоданами на перроне почти никого не было. По громкой связи еще раз объявили, что поезд из Киева задерживается на несколько минут.

За пять копеек приобрел у бабульки на углу небольшой стаканчик жареных семечек подсолнечника, затем сел на ближайшую лавочку. Принялся щелкать, а шелуху отправлял прямиком в мусорный бак.

Вдруг, сзади, практически рядом со мной раздался голос:

— Не возражаете, если я присяду?

Я поднял взгляд и махом срисовал знакомого комитетского — это был тот самый тип, что передавал мне послания от Иванца Павла Сергеевича.

— Садитесь… — равнодушно отозвался я, кивнув головой на свободную половину лавочки. Он тут же уселся, откинулся на спинку. Выдохнул.