Ветер ненависти (СИ) - Кузьмин Марк Геннадьевич - Страница 3
- Предыдущая
- 3/73
- Следующая
Вокруг лишь темный трюм корабля, где я и уснул после долгой работы.
И никого вокруг, только я, вспотевший и дрожащий от пережитого кошмара.
Никаких трупов, никакого дыма и огня, просто сырой трюм судна, что мерно покачивался на волнах. Где-то рядом спят и другие солдаты, не обращая на меня никакого внимания и отдыхая, ведь скоро снова в бой и нужно набраться сил перед этим.
— Опять… — застонал я и, взяв полотенце, вытер лицо от пота и слез.
Кое-как приведя себя в порядок, я поднялся, облачился в свою боевую экипировку. Полный комплекс камуфляжа егеря, с легкой кольчугой, моя привычная сабля на поясе, а на столе лежит короткий лук и колчан стрел. Пускай стрелок я не самый хороший, но как ополченцу, пускай и занимающего должность полевого врача, я обязан носить его. Все же порой проще стрелять из лука, чем пытаться поражать врага молнией, особенно, когда палить нужно из укрытия, чтобы не выдать себя. Магия — слишком яркий знак.
Накинув плащ на плечи, и уложив лук, я поднялся на палубу.
Там наше судно, как и другие корабли, тихо и медленно двигались в тумане, чтобы не выдать себя раньше времени. Стоящий на посту сообщил, что нам плыть еще часа два, так что поднимать солдат рано. Пускай спят, ведь скоро будет жарко.
Я же просто встал у перил и постарался успокоиться.
Кошмары мучают меня постоянно, из-за них толком спать не могу. Медитация помогает, но тут есть и свои сложности, ведь порой нет сил на что-то другое, и просто падаешь на лежак. Так что кошмары стали моим постоянным спутником каждый раз, от чего нормального отдыха просто нет и лишь медитация помогает восстановить силы и холодные мысли. С последним особенно сложно, ведь стоит мне увидеть орков, как перед глазами вспыхивают те воспоминания…
«Ничего, я убью их всех. До единого…»
Однако сейчас думать об этом не стоит.
Нужно немного прийти в себя и подготовиться к будущему походу. Наш флот сейчас двигается в сторону Залива Когтя, что на северо-востоке Кель’Таласа, к нему прилегает Замок Блеклых сумерек. Раньше это была академия магии, такая же, как и та в которой преподавал я, только для более старших учеников. Туда ходили на практику и изучали разные научные изыскания в прошлом.
«А сейчас это место оскверняют орки…»
Орда разбила там крупный лагерь и построила свои укрепления, так что наша задача ударить по ним. Вот флот и вышел из Сильвергарда, а затем двинулся на восток, по пути мы встретили судна противника и вступили в бой. Вышло не без потерь, но прорваться нам удалось. Подавляющее магическое преимущество сыграло свою роль. Не зря нам временно выделили сразу двух Магистров, сам Бело’вир тут и Дар’Кхан. Жаль, долго нам ими наслаждаться не удастся. Часть магов вернется в столицу, ибо опасно оставлять её настолько оголенной надолго, часть — пройдет с флотом до вытекающих из озера Абасси рек и залива Горна, загоняя флот Амани обратно в логово.
«Флот, как же… Контрабандистские суденышки с гоблинскими пушками и канонирами…»
Эта мысль заставила меня заскрежетать зубами.
Картель Хитрой Шестеренки вступил в Орду, и сейчас помогает им. Пушки, порох, канониры, разведка на пущенных-таки в производство дирижаблях… И это еще далеко не все. А ведь многих из этих уродов я когда-то знал, как того же Взрывкусса, а потому убивал их с особой жестокостью. Были же деловыми партнерами и могли работать вместе, но сейчас эти ублюдки поддерживают наших врагов.
«Наверняка потом будут заявлять, что это только один картель помогал оркам, а вот все остальные гоблины нейтральны… Ха! Да они мать родную продадут, если кто заплатит. Если Орда начнет побеждать, то все гоблины поддержат их и даже не вспомнят о контрактах и всем остальном. Грязные животные. Они все должны быть истреблены!»
И особенно тролли Амани.
Эти твари сейчас все делают, чтобы резать и грабить в наших лесах.
Они привели сюда орков, и они же тут главные зачинщики.
Мне страшно представить, что стало с теми несчастными эльфами, которых не успели эвакуировать из деревень. Они попали в лапы Орды и судьба их максимально ужасная.
«И я никак не могу помочь…»
Снова беспомощность, снова отчаяние и ярость охватывает меня. Я никого не сумел спасти…
«Папа… мама… сестренка…Их больше нет… никого больше нет…»
Эти мысли причиняли почти физическую боль. Все это так мучало меня и просто разрывало изнутри, что я с трудом сдерживал себя. Хотелось рвать и менять, кричать и разрушать все что попадает на глаза.
«А лучше всего убивать орков! Да! Их! Тех, кто привел сюда смерть и разрушения! Тех, кто лишил меня дома и родных! Всех убить, всех вырезать, всех истребить!»
Вот чего я хочу. Вот что не дает мне покоя. Пока они существуют, пока эти животные дышат, я не могу нормально спать. Только убивая их моя боль утихает, чувство вины за не спасенных родных унимается, а сам я могу хотя бы перестать чувствовать пустоту внутри.
Я все потерял.
Все уничтожено и разрушено.
Больше меня ничего не волнует. Только истребление этих существ.
Все остальное вторично, не нужно, пусто и забыто, только эта цель сейчас важна.
Только она одна…
— Тише, тише, девочка, — послышалось недалеко.
Повернувшись, я увидел одного из магов, что сейчас занимался дракондором. Маг был в нехарактерных для его братии доспехах, что отложил посох и оружие, ухаживал за животным.
— Покажи, где болит. Тут? Ничего, — он вскоре заметил меня. — Эй, целитель, помоги, пожалуйста. Этой малышке нужно лечение.
— А, да, иду, — кивнул я и подошел к зверю.
Заметив меня, дракондор немного напрягся и испуганно поджал хвост.
— Ур-р-р-р-р, — жалобно заскулило животное.
Да уж.
Раньше звери хотели меня покусать, потом подружиться, а сейчас боятся и стараются держаться подальше.
— Сейчас, — сказал я и тут же погрузился в медитацию.
Буйные мысли, ярость и злость внутри меня, вскоре начали утихать и подавляться. Негативные эмоции уходили далеко назад, оставляя мой разум кристально чистым. Далось мне это с трудом, ведь пережитые ужасы преследовали чуть ли не постоянно. Так что пришлось приложить немало воли, чтобы успокоиться.
«Отринь все. Целитель не должен ненавидеть…»
Да, нельзя лечить, если ты постоянно в ярости.
Злость практически не отпускает меня, а потому я должен подавлять все эмоции, когда помогаю другим. Это ведь моя работа, быть целителем.
Вскоре мне удалось унять эмоции, и дракондор перестал сильно бояться меня.
Я осушил склянку с зельем и, создав туман, стал обрабатывать больные места бедной зверушки.
— Это не из наших птичек, — заметил я.
— Аманийская, — ответил Ястреб. — Мы всегда стараемся аккуратно избавляться от наездников, чтобы не навредить дракондорам. Амани слишком жестоки к своим птицам… Как только Джан’алай это терпит?
Эльфы не чтут Диких Богов, но игнорировать такую силу будет только глупец. Мы уважаем Аманийскую Четверку уже за то, что они не вмешиваются в дела смертных… Ну, за исключением одного раза, но тогда эльфы навредили скорее природе в целом, чем только Амани.
Джан’алай — одна из этой четверки, божественный дух дракондора. С таким покровителем у них должен был бы быть статус каких-нибудь священных животных, но вот поди ж ты.
— Эту девочку грубо дрессировали, — он показал на следы от явно жесткой уздечки. — Клюв сильно поврежден и ей больно есть. Как появится возможность, отправим её и других в наши питомники. Там им помогут профессионалы.
— Говорят, нет более преданного дракондора, чем тот, кого освободил от тролльского наездника, — хмыкнул я, продолжая лечить.
— Знаю, — кивает Ястреб. — Но у меня уже есть Бывалый, так что второе крыло не нужно. К тому же, она не обучена нашему стилю полета и будет не так эффективна. Мы своих растим и учим с раннего возраста, а уже взрослые для таких вещей слабо пригодны. Так что пускай малышка вылечится и уйдет жить в питомнике или отправится на острова, где Амани её не достанут.
- Предыдущая
- 3/73
- Следующая