Зов скитальца. Том первый - Липарк Михаил - Страница 5

Я включил кран. Вода долгое время не бежала. Трубы засвистели словно их не включали несколько лет. Потом наконец в раковину полилась жидкость. Коричневая. Уходя в отверстие она оставляла за собой размазанный по кафелю мокрый песок. Понятно. Значит душа не будет. Думал, если не баня, то хоть это.

Так, в какой-то мере разочарованный в своей новой жизни я вернулся в комнату, застелил торчащие пружины вполне сносной простыней, улегся на нее и уснул.

Как Архиус и говорил, мы проснулись от навязчивого кукареканья петухов на улице. Местные постояльцы жрут похлебку из каких-то грязнобрюхов, и никто не догадался съесть хотя бы одного горластого петуха.

Я медленно открыл глаза, вспоминая про себя все проклятья моего родного мира. Едва прозрел, как увидел стоящего у моей головы скитальца. Он безмолвно смотрел в окно.

– Архиус?

Я медленно поднялся с кровати протирая глаза после глубокого сна. Подошел к магу и устремил взор вслед за его взглядом. Теперь стало понятно почему старик молчал. На фонарном столбе висело три тела. Все гномы. Тот, что был в мотоциклетных очках один из них. Две другие – женщины.

– Его жена и дочь, верно? – спросил я, надеясь задеть за живое черствого старика.

Архиус молча подошел к своей сумке и принялся скидывать в нее вещи.

– Собирайся и спускайся вниз. Завтракаем и уезжаем в Олимпус.

Не знаю отомстил ли кто-то за гномов или оставил все как есть. Но мы с Архиусом тем же утром сели на внедорожник и уехали в школу охотников на чудовищ. Полтора дня пути, и мы были на месте.

Олимпус находился на высокой скале, со всех сторон окруженной пропастью. Внизу бурлили воды реки, а к самому замку вели подвесные мосты. С виду надежные, но каждый, даже аккуратный, шаг сильно расшатывал всю конструкцию. Архиус преодолел весь путь над пропастью обыденно, не обращая никакого внимания на амплитуду колебаний моста из натянутых веревок. Я же постоянно цеплялся за поручни, словно кот, которого хотели посадить в таз с водой.

С разных сторон к огромному готическому замку шли ученики в сопровождении своих наставников, оставив автомобили и лошадей на специальной парковке за пределами школы. Среди будущих скитальцев кроме людей были орки, эльфы, и даже гномы. На фоне величественного строения как будто с самих небес падал исполинский водопад. Его воды и оказывались там, далеко внизу, под скалой на которой мне предстоит учиться ближайшие годы.

При входе на территорию стояли металлоискатели. Люди в черных монашеских одеяниях досматривали каждого новоиспеченного первокурсника и его баулы. Преодолев первый пункт досмотра, все купидоны подвергались осмотру на магическую печать, которая была их проклятьем и своеобразным пропуском в главный зал, где сегодня собирались студенты, чтобы услышать вступительную речь ректора.

Со мной возникли некоторые проблемы, но как только досмотрщик поднес к шраму флакон с неизвестной прозрачной жидкостью внутри, свечение, сопровождающееся легким жжением, вновь вернулось. Монах кивнул и позволил мне пройти в главный зал.

Помещение, где ученики ожидали первого собрания, было похоже на самый обычный советский актовый зал. Даже деревянные сиденья, как в старых кинотеатрах, стоящие перед невысокой сценой напоминают об этом. Разве что расписной высокий готический потолок с изображением схватки двух чудовищ добавляет чуточку магии этому месту. Старый проводной микрофон одиноко стоит на пережившей апокалипсис стойке и ждет начала собрания. На стену заблаговременно повесили ткань, на которую проектор с диафильмами транслирует первый слайд – «Добро пожаловать!». Не видел такого устройства тысячу лет. А ну и понятно. Советский фильмоскоп может пережить любой конец света, в отличие от забугорных современных видиков.

Я нашел место рядом с полной рыжей девчонкой. На ее носу круглые очки, все щеки покрыты веснушками, а одной рукой уплетает что-то похожее на шоколадный батончик.

– Это…шоколад? – спросил я, присаживаясь рядом и запихивая свой рюкзак под сиденье.

Девчонка посмотрела на меня с каким-то презрением и отвернулась, так и не ответив на вопрос.

– Какая невоспитанная, – посетовал я себе под нос и прокряхтел по старой привычке.

– Че? – небрежно отозвалась она на замечание.

– Воспитанием, говорю, твоим, видно никто не занимался…

Лишь в конце фразы я вспомнил, что вполне вероятно с ее родителями обошлись также как с моей матерью. Но слов назад было уже не вернуть.

Фигура толстушки упала на меня громадной тенью, когда она поднялась с места и весь ряд сидений от этого небрежного движения пошатнулся и заскрипел.

– А ну повтори, что ты сказал, урод?

Ну вот. Первая неприятность. Сейчас я просто извинюсь перед ней и все будет хорошо. Я же не какой-нибудь малолетка, которому трудно сказать три волшебных слова. Прости. Меня. Пожалуйста. Мой возраст уже позволяет пользоваться этой простой магией.

– Слушай, – начал я. – Ты здесь не одна такая несчастная. Отвали от меня и жри свой батончик.

Ей богу. Это получилось совсем против моей воли. Оказалось, что принести извинения гораздо сложнее, чем я думал. Или все дело в том, что одна блондинка через несколько рядов наблюдала за нами и мне не хотелось показаться… Как там говорят? Лохом?

Рыжая скривила лицо, зарыдала, взяла свои вещи и пересела от меня подальше. Я бросил взгляд на блондинку. Та разочарованно помотала головой и отвернулась. Да. Я никогда не умел соблазнять женщин достойными поступками. Но вот он шанс. Клянусь, теперь я буду использовать весь свой опыт впрок.

Зал быстро наполнился студентами и от этого стало трудно дышать. Душно. Один старый вентилятор работает в углу. Но живительный ветерок даже не долетает до меня.

В конце концов передо мной почти не осталось свободных мест.

– Тут свободно? – подошедший ко мне гном, обратил на себя внимание.

Метка была у него на щеке. Выглядела как обычная татуировка и смотрелась довольно стильно. Узкие губы улыбались из-за коротко подстриженной бороды, а густые длинные сальные волосы плотно прижимались к голове выцветшей банданой.

– Угу, – скромно ответил я, чтобы не нарваться на очередные неприятности.

Гном сел и поставил рюкзак у себя между ног. В этом мире еще явно не наладили прежнее производство. Большинство студентов были одеты в доисторические вещи и пользовались отжившими свой век сумками и рюкзаками.

– Как тебя зовут? – весело проговорил мой новый сосед.

– Меня…Кайлан.

– Будем знакомы, Кай. Я Другз.

Гном протянул мне свою маленькую, но широкую ладонь. Я ответил слабым рукопожатием. Нужно бы привыкнуть снова крепко пожимать руки.

– Как дорога? – снова веселым голосом спросил Другз. Кажется это был чуть ли не единственный нелюдь в зале с хорошим настроением.

– Бывало и лучше, – пожал плечами я.

Гном захохотал и ударил меня по руке.

– Смешно! Конечно, бывала и лучше. Двести сорок лет назад дорога лучше бывала! А чего такой грустный? Стряслось что?

Я искренне удивился. Гном тут же считал это с моего лица.

– Я чего-то не знаю? – шепнул он.

– Как тебя завербовали?

– Нашли на кладбище. Я там жрал… – Другз сделал голос тише. – Сам знаешь что. Объяснили кто я такой и увезли сюда.

– А предки? – постарался изъясниться я на молодежном сленге.

– Не. Родителей у меня нет. В шахте завалило. Давным-давно.

– Тогда ясно.

– Что ясно-то?

– Когда учеников вербуют… Их родители, понимаешь, должны… Как бы это сказать… С собой покончить. Вроде как, чтобы привязанности у нас не было. Это все специальным законом регулируется.

– О-о, – гном почесал затылок. – Теперь понятно, почему все такие кислые сидят.

Свист старого микрофона проехался по барабанным перепонкам собравшихся. Многие зажали уши и по инерции бросили взгляд туда, где вероятнее всего и находился источник звука. На сцену. Сейчас там стоял старый эльф. Длинная черная мантия, весь скрюченный старостью и опирающийся на небольшой магический посох. Раза в два короче, чем был у Архиуса.