Его чёрное сердце. Искупление (СИ) - Ковалевская Алиса - Страница 19

– Твоё место здесь, – он кивком указал на постель. – Больше не делай так, чтобы мне приходилось тебе об этом напоминать.

– Моё место там, где я сама решу. И оно точно не в твоей постели.

Он смерил меня жёстким взглядом. Это было видно даже в темноте, при одном только свете луны. Ничего не ответив, подошёл. На нём были только боксёры. Грудь покрывали тёмные, завивающиеся колечками волосы, дорожка убегала от пупка вниз, к паху. Я подалась назад, к подушке, и губы Амина презрительно искривились.

– Перестань пользоваться дочерью.

– Что? – я недоумённо, недоверчиво усмехнулась. – Пользоваться дочерью?

– Да, Сабина. Ты ведь прекрасно понимаешь, что при ней я ничего не сделаю. – Холодный взгляд. – Не стоит прикрываться Жасмин. Это тебе не поможет.

– Я прикрываюсь Жасмин?! – меня мгновенно охватила злость.

Я приподнялась, хотела встать с кровати, но Амин взял меня за локоть. Подтянул к себе.

– Ты. Ложись, – продолжая удерживать меня, он откинул одеяло и показал взглядом на кровать.

Я и не подумала подчиниться. Амин попросту толкнул меня обратно.

– Двигайся.

Я сделала, как он захотел. Только затем, чтобы быть подальше. Если бы не ярость, было бы страшно. В моей жизни был только один мужчина, и всё, что я получила от него – унижения.

Отодвинулась на самый край. Амин устроился на подушке. Взял меня за плечо и подтянул к себе.

– Давно ни над кем не издевался? – я выдернула руку. – Давно не унижал меня, да, Амин?

Он промолчал, и это разозлило меня сильнее.

Я снова была слабой, он – сильным. Он мог сделать всё, что угодно, я – ничего. И не только потому, что он – мужчина, а я женщина. Потому что я… я просто не могла.

– Спокойной ночи, Саби, – заставив меня лечь, Амин опустил руку мне на талию. Прижал к себе настолько близко, что сердце ударилось о рёбра и затихло, а дышать стало страшно.

Через тонкую сорочку он погладил меня под грудью, подбородком потёрся о макушку и втянул носом воздух возле волос. Снова погладил.

– Не вздумай снова сбежать, Сабина, – вдруг раздался в тишине его глухой голос. – Предупреждаю тебя в первый и последний раз: попробуешь сбежать, лишишься дочери. Ты не дура, должна понимать, я найду тебя, где бы ты ни была. Но если ты попробуешь удрать, Жасмин не увидишь. Никогда. Запомни это, девочка.

Сабина

Жасмин спала. Выпустив Тошу, я аккуратно закрыла детскую и показала собаке на дверь.

– Пойдём. Тебе ведь надо, да?

Кому из нас надо было сильнее, не знаю. Солнце только-только поднималось, окрашивало небо бледным рассветом. Когда я проснулась, рука Амина так и лежала у меня на талии. Странно, что я вообще уснула. И странно, что во сне я видела… море. Бирюзовое тихое море и полоску жёлтого песка. Вода плескалась у ног, впереди друг за другом бегали Жасмин и Тоша, а я шла рядом с Амином, прижималась к нему. Было так хорошо, так тепло и уютно, как могло быть только во сне. Потому что стоило открыть глаза, вернулась горькая реальность, где я была пленницей, принадлежащей ему женщиной и никем более.

Только я открыла входную дверь, Тоша выскочила на улицу. Что-то зашуршало. Это оказался очередной сюрприз: возле двери лежала куча пакетов. Как и в прошлый раз. Только теперь их было куда больше.

Внезапно меня пронзило догадкой. Порывисто раскрыла один. В нём были детские вещи. В другом – игрушки. Достала плюшевого мишку размером с Тошу, посмотрела на бирку и бросила поверх всего. Не успела встать, оказалась в крепких руках.

– Уже привезли, – Амин перевёл взгляд с меня на пакеты. – Отлично.

– Зачем это всё? – спросила с яростью. – Для чего?!

– Для чего? – в глазах его блеснул гнев. Амин оттолкнул меня. Не сильно, скорее раздражённо. – У моей дочери должно быть всё самое лучшее. Только лучшее! Она не будет ходить в вещах, доставшихся ей от кого-то, и играть с рваньём, тебе ясно? Ещё раз увижу, что у неё…

Новая догадка вызвала уже не злость – ярость. Плед, под которым я проснулась, точно помня, что с вечера легла не укрытая, огромная овчарка… Именно тем утром и пропал Тоша.

– Так это ты, – процедила я, наступая на мужа. – Это ты его взял. Какого чёрта, Амин?! Что ты знаешь?! Считаешь, деньгами…

– Что я?! – он схватил меня за плечи. Я попыталась высвободиться, но он тряхнул меня так, что голова болтнулась из стороны в сторону и пошла кругом. – Что я?! – рявкнул он.

– Ты взял Тошу!

– Какого, к чёрту, Тошу?!

– Тошу! Игрушку Жасмин! Ты? – я всмотрелась в его мрачное лицо. – Ты, – прошептала, уже ни капли не сомневаясь. – Куда ты его дел?

– Если ты про ту потасканную собаку…

– Да, я про ту потасканную собаку, Амин! Именно про неё!

– Отправил туда, где ей давно пора быть. Моя дочь не будет играть с таким дерьмом.

– Не всё измеряется в деньгах, Асманов! Это, как ты говоришь, дерьмо – любимая игрушка Жасмин. Она… Да она её искала по всему дому! Ты себе не представляешь, на какие изощрения мне приходилось идти, чтобы её успокоить! Думаешь, ей нужна твоя здоровенная овчарка?! Думаешь, ей вот это всё нужно?! – я махнула на пакеты. – Да она забудет про твоих медвежат и зайчиков через минуту! Ей плевать, сколько они стоят! И плевать, что у её Тоши ухо пришито! И что он стиранный-перестиранный, тоже плевать! Она любит его! Любит эту потасканную собачку! Она спала с ним, она его рядом с собой за столом сажала, а ты… – мотнула головой. – Нам не о чем с тобой разговаривать, Амин. Не о чем. И прикажи своему Захару увезти это всё. Моей дочери не нужен весь этот хлам. Если он нужен тебе, пусть твой охранник отвезёт это в тюрьму, в которую ты превратил свой дом. Расставь у себя в спальне и упивайся деньгами. А Жасмин верни то, что забрал у неё. То, что она любит. Ты понятия не имеешь, что такое ребёнок. Ты…

Он снова сжал моё плечо. Резко, до боли.

– А ты имеешь?! Ты отдала её хрен знает кому. Ты отказалась от неё! Какая ты, к чёрту, мать?!

Это было, как ушат холодной воды. Отрезвляющая пощёчина. Холод наполнил вены, подобрался к разуму, остудил.

– Ты никогда не сможешь представить, что я чувствовала, когда отдавала её, – произнесла я тихо, глядя ему в глаза. – Никогда, Амин. Ты знаешь… В этом я тебе завидую. Ты когда-нибудь слышал про притчу о царе Соломоне? Такое ещё выражение есть – соломоново решение. Если не слышал, прочитай, – я резко выдернула руку.

В последний раз посмотрела Амину в глаза и ушла в дом, напоследок хлопнув дверью.

Амин

– Будь ты неладна, – я в сердцах пнул ближайший пакет.

Красными мячиками из него посыпались яблоки. Покатились по крыльцу, одно отлетело на дорожку. Я проводил его взглядом. Будь она неладна, чёрт её подери!

На кухне зазвенела посуда. Я перевёл взгляд на окно, но видно Сабину не было. Подняв одно яблоко, вышел в сад. Вдали шумело море, солнце поднималось всё выше. Что она там несла? Я размахнулся и запустил яблоко в дерево.

Огромная овчарка лежала у стены в гостиной. А ведь за вчерашний день Жасмин и правда ни разу не подошла к ней. То таскалась с лохматой куклой, то с псиной.

Простояв несколько минут, я тоже вернулся в дом, прихватив с собой и пакеты. Швырнул возле холодильника.

– Разбери.

Сабина отвлеклась от кастрюльки. Посмотрела равнодушно.

– Я занята. Можешь разобрать сам.

– Разбери пакеты, – повторил я жёстко. Прошёлся взглядом по её шее, по голым рукам. – И оденься. Чтобы больше не выходила в таком виде из дома. Ты выглядишь вульгарно. Прикрой ноги, не позорь меня.

– А паранджу не надеть?

– Наденешь, если я скажу.

– Я не в тюрьме. Это не твой дом, не твоя территория, Асманов. А я…

– Да, это не мой дом, но ты – моя жена.

Она довольно долго молчала. Смотрела на меня до раздражения спокойно. Потом почти неуловимо мотнула головой.

– Нет, Амин.

Вернулась к каше.

Что значило это «нет», хрен знает. Я развернул её к себе за плечо. Она ничего не сделала, не сказала. Подчинилась, только и всего. Потом мягко высвободила руку.