Его чёрное сердце. Искупление (СИ) - Ковалевская Алиса - Страница 16

Сабина

Куда он нас везёт, я не спрашивала. Дорога одна, дальше дома Алекса – море и поле. Больше ничего на протяжении нескольких километров. Амин посмотрел в зеркало заднего вида. Уже один его взгляд на Жасмин сводил с ума. Но я сделала выбор. Дважды: в его доме, когда вернулась, чтобы дать противоядие, и сейчас.

– Хочу к дяде! – подала голос Жасмин и попыталась дотянуться до переднего сиденья.

Я резко обернулась.

– Нет, Жасмин! Сиди спокойно!

Дочь не послушалась.

– Почему она не в кресле?! – Амин наградил меня гневным взглядом. – Ты решила увезти мою дочь и даже, чёрт тебя подери, не пристегнула её!

– У меня не было времени! – процедила я в ответ. – Да, я хотела увезти её! От тебя!

Он поджал губы. Ничего не сказав, затормозил. Когда машина остановилась, и он вышел, меня охватил страх. Именно в это мгновение. Амин открыл дверь с моей стороны и, схватив за локоть, выволок на улицу.

– Нет! – я принялась отбиваться. – Нет, я не пойду! Нет! Ты не увезёшь её! Ты…

Рывком он открыл машину сзади и толкнул меня к дочери.

– Следи за ней, пока мы едем!

Я перевела дыхание. Сердце снова колотилось пойманной в силок птицей. Жасмин… Я обхватила её, крепко прижала к себе. Амин вернулся за руль, машина тронулась с места, и Жасмин по инерции упала на меня. Руку щекотнуло собачье ухо. Я перехватила взгляд Амина. В чёрных глазах отражалась его сущность – непроглядный мрак, пронизанный гневом.

– Больше ты за руль не сядешь. Особенно с ребёнком, – рявкнул он так, что Жасмин вздрогнула.

– Тише.

– Тише?! – новый взгляд. – Тише, чёрт тебя подери?!

– Тихо, – шикнула я. – Замолчи, Амин!

Он замолчал, но только потому, что мы подъехали к дому. Открыл машину и взглядом приказал выходить. Первой выскочила Тоша. Закружила вокруг Амина, поставила передние лапы ему на ногу, словно только и ждала встречи. Только радость была недолгой.

– Пошла отсюда! – гаркнул Амин и отпихнул её.

Тоша неудачно упала, взвизгнула и, поджав хвост, прибилась ко мне.

– Тоша! – сразу же потянулась к ней Жасмин.

– В дом! – рявкнул Амин.

Поддёрнул меня к дорожке, не дав Жасмин обнять щенка. Я ничего не успела. Губы Жасмин искривились, глаза мгновенно наполнились слезами.

– Отведи её в дом! – не унимался Амин. – У нас с тобой много тем для разговоров! Хотела уве…

– Да замолчи ты! – на сей раз рявкнула я. Сразу же сбавила тон. – Замолчи, Амин! Ты собираешься устраивать разборки при ней?!

Жасмин всхлипывала. Вырывала руку. В последний раз я посмотрела в разъярённое лицо Амина и присела около неё. Тоша уже забыла об обиде, но к Амину больше не шла. Ластилась к Жасмин, будто хотела сказать ей, что всё в порядке, что не нужно плакать. Получалось у неё куда лучше, чем у меня. Розовый язычок прошёлся по детской щёчке, руки дочери сомкнулись вокруг собачьей шеи.

– Какого чёрта эта псина лижет её?! – Амин хотел было убрать собаку, но я посмотрела на него так, что он остановился.

– Если у неё начнётся истерика, успокаивать будешь сам.

Он стиснул зубы. Отошёл на пару шагов. Ещё раз гневно глянув на него, я взяла дочь за руку. Ласково позвала Тошу и завела их в дом. После поспешных сборов вокруг царил беспорядок. Детские игрушки валялись на диване вперемешку с вещами.

Уехали мы так быстро, что я даже не покормила Жасмин. Думала, остановимся, когда представится возможность. Но возможности не представилось. И уже не представится. Руки тряслись, когда я, усадив дочь за стол, грела оставшийся в холодильнике суп. Сквозь окно видела расхаживающего туда-сюда, словно сторожевой пёс, Амина.

– Дядя уехал? – дочь съела пару ложек супа и закапризничала.

– Да.

Краем глаза я заметила притихшую Тошу. Бедная, о ней я совсем забыла. Насыпав корм в миску и дав Тоше несколько гранул с руки, я сказала Жасмин:

– Смотри, какая она молодец. А вот ты не молодец. Давай, как она?

Я дала Тоше ещё немного корма, мысленно прося дочь облегчить мне задачу и побыстрее поесть. Амина надолго не хватит, это я знала. Главное, чтобы Жасмин уснула и не слышала ничего. Я достала из супа фрикадельку.

– Открой ротик.

Дочь покосилась на щенка и послушно съела мясо. Ещё несколько ложек супа. Я опять посмотрела в окно. Амин был на взводе, я тоже. Последняя ложечка… Муж повернулся. Как и на дороге, мы смотрели друг на друга сквозь стекло, но выбора у меня не было. Это там оставался шанс на свободу, сейчас нет.

– Пойдёшь в постельку? – я помогла Жасмин слезть со стула. И снова мысленно попросила её быть хорошей девочкой. – Тоша пойдёт с тобой. Ой, смотри, как она зевает!

Собака и правда широко зевнула.

– Тоша хочет спать, а одной ей спать будет страшно.

– Сказку, – попросила она.

Сказку так сказку. Я повела обеих малышек в детскую.

Конечно же, я расскажу сказку. Самую красивую и светлую. А потом вернусь сюда, чтобы вдохнуть запах мужчины, пообещавшего мне ад.

Амин

Из всего, о чём стоило жалеть, больше всего за последний час я жалел о том, что оттолкнул шавку. Щенячий визг, осуждение в глазах Сабины и слёзы дочери: тот ещё коктейль в придачу к раздирающим душу чувствам. Я смотрел на них сквозь окно, с трудом подавляя желание войти в дом. Сабина кормила дочь, что-то говорила ей, возле них болталась собака, и я, чёрт подери, был им ни к чему. Даже этой самой ушастой твари, за которую выложил немалую сумму.

Дверь дома открылась. Сабина прошла по дорожке и остановилась в паре метров от меня.

– Как ты нас нашёл? – спросила холодно.

Сегодня на ней был не сарафан: шорты и майка с цветочным узором. Сарафан теперь казался куда менее откровенным! И это, блядь, моя жена!

– А ты думала, не найду? Считала себя умнее меня и моих людей?

– Как ты нас нашёл, Амин? – повторила Саби с раздражением. – Давно ты за нами следишь? Как ты узнал, где мы?! Ты не мог найти нас так быстро.

Она замолчала. Впилась в меня гневным взглядом. В её тёмно-карих глазах пылала неукротимость. Ещё когда я был мальчишкой, отец говорил, что ничего хорошего от таких женщин ждать не стоит. Да, отец, ты был прав.

– Ты отравила меня, – напомнил я ей вкрадчиво. – Как думаешь, как быстро я пустил людей по твоему следу?

– Если бы я тебя отравила, мы бы с тобой сейчас не разговаривали. Я тебя спасла.

– Спасла. – шаг к ней. – Но вначале отравила.

Она подалась назад. Я остановил её. Сжал запястье. Сабина нагло вздёрнула подбородок. Её ярость чувствовалась через разделяющие нас сантиметры, просачивалась через кожу. Наивная девочка. Нашла в лице Аверина союзника? Я посмотрел в её наглые глаза, на шею, на ключицы. Я видел в ней это: ничего хорошего от неё ждать не стоит. Я должен укротить этот огонь, пока не поздно.

– Добегалась, хватит. Как только моя дочь проснётся, мы поедем домой.

– Нет, – я выдернула руку. – Ты можешь катиться куда угодно. Хоть к чертям собачьим. Мы никуда не поедем.

Я ещё раз прошёлся по ней взглядом. Приказать Захару увезти её силой?

Тёплый ветер зашуршал листвой, обдал тела.

Нет, значит?

– Хорошо.

Оставив её на дорожке, я вошёл в дом. На глаза сразу же попался медведь с висящим на честном слове бантом. Я взял его в руки и швырнул обратно, ругнувшись вполголоса. Пахло в доме домашней едой и цветами. Ещё чем-то неуловимым, делающим эти запахи объёмными и заставляющим наслаждаться ими. Тут пахло так, как давно уже не пахло в моём собственном доме. Ни в одном из моих.

Сабина влетела следом.

– И что это значит?!

Я развалился на диване. Откинулся на спинку, положив руку на подлокотник. Хороший у Аверина диван. Самое то. Под ладонью оказалась тряпка. Что-то из вещей Сабины. Сама она подошла, встала напротив. Я посмотрел на её голые ноги, прошёлся по обтянутой тканью груди. Медленно, снизу вверх.

– Раз ты возвращаться не собираешься, останусь я.