По образу и подобию (СИ) - Шмидт Мария - Страница 29

— Следующий танец начинают виновник торжества и наша очаровательная дебютантка Кристиния Корвильд! Акатонский вальс! — торжественно объявляет распорядитель и уходит.

Оркестр играет вступление, Кристинии ничего не остается, как приготовиться к танцу. Движения этого вальса довольно просты, к тому же Вэнисент ведет уверенно, потому ничто не отвлекает ее от некоторых размышлений.

— Надеюсь, вы не собираетесь сегодня просить моей руки? — тихонько спрашивает Кристиния где-то в середине танца.

Рука Вэнисента вздрагивает.

— Тебе не нравится эта идея? — искренне удивляется он.

— Если это произойдет, не думаю, что отец останется мною доволен, — с милой улыбкой отвечает Кристиния, — вы совсем не в моем вкусе.

Вэнисент недовольно сжимает губы. Остаток танца проводят молча.

Последние такты, оркестр смолкает. Кристинию возвращают родителям, но поговорить с ними не получается, подходят кузины и увлекают ее куда-то за колонны. Обычное щебетание, охи и прочее…

— Они сговорились и хотят обручить нас с Вэнисентом! — жалуется Кристиния.

Глаза кузин округляются. Что ж, Кристиния и сама в ужасе. Но кузины смотрят почему-то не на нее. Оборачивается.

По залу идет красавчик Ланаор. Причем, идет к ним.

— Чудесный вечер, не правда ли? — его чарующий голос звучит как самая сладкая музыка.

— Ланаор Тай, — вежливо представляется он Кристинии, — могу ли я пригласить вас на следующий танец?

И это не сон. Хотя очень похоже.

Он протягивает руку. Кристиния подается вперед…

Ведет на начальную позицию. Он выше почти на голову! Очень вежлив, очень предупредителен. Невероятная улыбка. Взгляд, от которого сердце замирает. Звучит музыка. Он такой сильный, уверенный… эта уверенность передается Кристинии, и вдруг зал вспыхивает тысячами огней. Невероятно хорошо, легко, хочется кружить и кружить, ощущая эти сильные руки, глядя в его глаза. Он ведет, а она растворяется в нем, доверяя каждому шагу, каждому жесту. Его глаза… Как он красив! Говорит комплименты, что-то спрашивает. Она с улыбкой отвечает… Танец заканчивается.

Целует пальчики. Отводит к столу с напитками, предлагает выбрать что-то по вкусу. Протягивает бокал. Потом поднимает голову, кого-то узнает, извиняется и уходит, оставив ее с бокалом в руке.

Едва Ланаор отошел, рядом оказались два молодых человека, представились. Ее снова приглашают, и еще. Подходит Вэнисент, еще один танец с ним.

— Вижу, красота моей любимой произвела настоящий фурор…

Его голос звучит фальшиво. Успокаивает только то, что больше не посмеет пригласить. Потом игры. Ланаора нигде нет. Снова танец, Ланаор появляется в зале, но приглашает Эмилию Драдон. Потом выбирает кого-то еще. В двух танцах со сменой пар они встречаются, каждый раз он улыбается ей. Но и только.

Вэнисент уже практически не отходит, не позволяя ей больше танцевать. Сам отказывает кавалерам, ссылаясь на усталость своей подруги. Что? Вэнисент говорит ей какие-то глупости. И уже нет никаких сил держать на лице улыбку.

Отец считает, что пора домой. Горничная помогает снять платье. Подушка, мокрая от слез.

Он больше ни разу не подошел. Он танцевал с другими. Всевидящая, помоги…

И потом Кристиния начала ждать.

Он не может не прийти. Он не мог не полюбить ее.

Приходят подружки, но про бал говорить совсем не хочется, разговор не клеится.

Она ждет.

Всевидящая, помоги…

Приходит Вэнисент, отец настаивает на их разговоре, но Кристиния не хочет никаких разговоров.

Отец говорит с нею о будущем. О Вэнисенте. Папа всегда ее понимал, почему сейчас не хочет услышать? Кристиния что-то кричит, потом начинает рыдать. Отец удивлен. Приходит мама и уводит ее.

Мама осторожно расспрашивает, нравится ли ей кто-нибудь. Но говорить не хочется, хочется плакать.

Они едут в Этиндер на несколько дней. Но город больше не радует Кристинию.

Возвращаются. Заказывают новые платья и шляпки. Очень красивые туфельки.

Скоро прием по случаю его дня рождения. Они снова встретятся, и она сделает все, чтобы понравиться Ланаору, чтобы он полюбит ее.

И вдруг сердце начинает стучать как бешеное.

Потому что к их дому подъехал экипаж. В окно видно только краешек, но она понимает, что это Его экипаж. Ланаор идет по дорожке к дому.

Отец с Ланаором в кабинете.

А если сделать вид, будто что-то срочно нужно от отца? Или что-то в его кабинете.

Отец с мамой заходят в комнату и просят пойти с ними, приехал важный гость.

Но важный гость в кабинете отца — Ланаор…

А дальше все как во сне.

Ланаор попросил ее руки, теперь он ее жених.

Всевидящая, спасибо-спасибо-спасибо!

Сердце останавливается.

«Я понимаю, как важны такие моменты, потому хочу сделать предложение руки и сердца публично, через две недели, во время бала по случаю моего дня рождения», — говорит Ланаор Тай. Так хочется поднять голову и посмотреть на него, но почему-то страшно… А вдруг передумает?

Он уходит.

Две недели… день рождения… подарок! Она должна приготовить ему подарок! Она должна подготовить подарок своему жениху.

Как это сладко звучит: «Кристиния Корвильд Тай»

Дневник Эринии Конерс

3 июня 1958 года.

Сегодня утром меня снова ждал у Конерсов букет и карточка: «Самой прекрасной девушке обоих миров». Прости меня, Ромка.

Пациентов было много, до одиннадцати не успели принять и половину. Папа Виттио пошутил, что скоро откроет рядом еще один кабинет для приема. Или он это серьезно? Ведь я пока мало что умею. Здоровье человека — сфера тонкая, чем дольше работаю с папой Виттио, тем больше в этом убеждаюсь.

Сегодня увидела, как выглядят камни в почках, очень сложное и мало поддающееся лечению заболевание. Но сделала что могла. Потом нам с папой Виттио удалось срастить старый сложный перелом, заодно убрав выпирающие косточки рядом с большими пальцами ног. Были пациенты с несложными опухолями, были с затянувшимися воспалительными процессами. Всем удалось помочь, хоть в какой-то степени облегчив страдания. Приятно видеть благодарные улыбки. В душе шевельнулась слабая надежда, что если стану настоящим целителем, они перестанут меня бояться.

Решила не задерживаться на чай с мамой Элоей, сразу поспешила в Толидерскую Падь. И не зря. Оказалось, что ночью в поселке горел дом. К счастью, никто не погиб, но много народу получили ожоги, пока пытались потушить огонь. Пришлось провозиться до позднего вечера, и все, о чем теперь мечтаю, — упасть и уснуть.

Дневник Эринии Конерс

5 июня 1958 года.

Не знаю, правильно ли я поступаю, описывая вчерашние события. Захочу ли когда-нибудь вспоминать об этом.

Пишу только потому, что папа Виттио считает, что дневник мне поможет разобраться в себе. Возможно, когда-нибудь потом я вырву эту страницу, сожгу и пепел пущу по ветру.

Или еще что-нибудь с нею сделаю.

Правда, день от этого не изменится. И все, что случилось, уже случилось и изменению не подлежит.

Утро вчера было самым обычным. Ночью поднималась пару раз, чтобы подбросить дровишек в камин, иначе к утру в комнате было бы совсем холодно.

Поднялась рано и сразу в Толидерскую Падь. К сожалению, там оказалось все очень печально. Хозяин сгоревшего дома так и не пришел в себя. Обсудив с Тони состояние больного, предложила обратиться за помощью к папе Виттио. Тони ответил, что с удовольствием послушает мнение опытного коллеги.

Пока Тони рассказывал о состоянии пациента, папа Виттио внимательно слушал, и по его лицу я понимала, что дело совсем плохо. Потом он спросил, как я вижу больного. Но в том-то и дело, что виделось мне что-то странное. После моего пояснения папа Виттио сказал, что у этого человека почти нет шансов. Но все равно не надо сдаваться. Рассказав подробно, что именно надо делать и как, папа Виттио попросил вернуть его домой, ведь нельзя заставлять пациентов так долго ждать.