Возрождение Феникса. Том 10 (СИ) - Володин Григорий - Страница 7

— Хорошо, — не спорит Степанев. — Приходите один, без оружия. Пожалуйста, — добавляет он, помедлив. Пытается играть, словно бы немного верит мне, но паршиво, любой Ворон его бы уже на смех взял. Эх, мои Фениксы такие же не Маски, как и я сам. По образу и подобию, как говорится.

Кладу трубку и, прихрамывая, иду к шкафу. Едва распахиваю дверцу на распашку, как меня бьет мандраж. Ох, болотопс жеваный! К такому жизнь меня не готовила. Будто заглянул в Хаос со сливающимися в отвратной оргиастической близости тварями. Гардероб у Сени был не ахти. А я и подзабыл уже, насколько он ужасен.

— Дося, заходи, — уловил я стук туфелек на пороге.

Девушка в сарафане тихонько заглядывает внутрь. На нежном личике удивление, ясные карие глаза большие, как у совенка.

— Барин, я даже стукнуть не успела, — щебечет она, как воробушек. — А вы меня что, учуяли как волк?

— Нет, услышал твои ножки, — не оборачиваясь, выбираю себе голубую водолазку и бежевые зауженные брюки.

— Ну уж скажите, барин, — обиженно протягивает служанка. — Будто я слон какой.

— Не слон точно, а скорее молодая лань. Так же отчетливо цокаешь по паркету, — мне не нужно смотреть на девушку, чтобы знать, как она польщенно заулыбалась. -Дося, а ты чего хотела?

— На обед надобно вам, — подхватывается служанка. — Елизавета Юрьевна тоже сегодня дома, так что вместе с мамой откушаете.

— Здорово, сейчас спущусь, — я оборачиваюсь и смотрю ей в глаза. — Дося, у меня для тебя просьба.

— Просьба? — опешила она.

Сенька-то стесняшка был, а тут я вдруг веду себя как уверенный маскулинный ковбой из рекламы сигарет.

— Да, отложи, пожалуйста, дела по дому, об этом я предупрежу маму. Сходи в магазин, купи мне трость и… — морщусь, глянув на шкаф. — Презентабельную одежду для деловых встреч и неформального времяпровождения. Тимофей свозит тебя по магазинам, кредитную карту отдам после обеда.

— Одежду? Я? — хлопает глазками Дося.

— Ага, — улыбаюсь и оглядываю стройную налитую фигуру в однотонном сарафане с кружевами. Девушка смущенно краснеет. — Я же вижу, у тебя отличный вкус. Или, может, тебе в тягость это будет?

— Нет! — спешно восклицает. — Конечно, я вам подберу одежку, молодой барин. Мне самой это по душе — приодеть вас покрасивше.

— Вот и славно.

Я-то уже знаю, что Дося не подведет. До рестарта она была замечательной помощницей, училась день и ночь, всегда старалась наверстать знаниями нехватку практического опыта. Да, она не в курсе о дворянском стиле, но найдет в сети нужные статьи, прочитает от корки до корки и подберет в соответствии с нынешним мейнстримом.

Дося продолжает стоять и молчать, о чем-то задумавшись. Бросаю намекающий взгляд на водолазку в руке, но она будто не видит.

— Дось, мне бы переодеться.

— Ой, точно. Простите! — с пунцовыми щечками она убегает прочь.

Переодевание, причесывание, укладка волос занимает двадцать минут. В будущем буду делать это быстрее, но тело пока еще не приспособлено. Скоро потребуется напрячь силу духа и вылечить ногу, заодно подтянуть и общую физическую форму, но пока не стоит спешить. В прошлый раз поторопился, сейчас надо быть поосмотрительнее. Ибо риск нынче огромен. У меня совсем нет жар-эфира, а жива на низком уровне. Думаю, день-два похожу калекой, пооглядываюсь.

Когда спускаюсь в столовую, первое что бросается в глаза — тревога на материнском лице.

— Свиридов что-то сказал? — других поводов о беспокойстве и не может быть в этом временном промежутке.

— Он хочет личной встречи наедине. Зовет в ресторан завтра, — вздыхает мать.

— Я схожу, — присаживаюсь за стол. Феня ставит передо мной дымящуюся тарелку супа. Ум, слюнки так и бегут.

— Ты?! — удивляется Елизавета. — Это же Свиридов! Он тот еще змей! А тебе еще и в школу надо в это время!

— Мам, я обещал разобраться с нашим финансовым состоянием, — охватываю женщину облаком магнетизма. — И разберусь. Не волнуйся. Свиридов меня не съест.

Успокаивающие психические волны выкачивают из блондинки ощущение усталости, устраняют тревогу, эмоции выглаживаются, психосоматика корректируется. Психомассаж помогает. Она выпрямляется, плечи расправляются, голубые глаза удивленно смотрят на мир вокруг — на рыженькую Феню, на меня, на тарелку под носом. Женщина приходит в недоумение. Всё такое яркое, цветное, живое, у нее красивые дети, вот сынок сидит — светловолосый и стройный, так почему же она только что грустила?

— Договорились? — мягко спрашиваю.

— Я с тобой пойду, — настаивает мать и, помешкав, спрашивает: — Хорошо?

Ну, потихонечку она понимает, кто в доме хозяин.

— Хорошо, — улыбаюсь благодушно.

— А школа? — спрашивает Елизавета. — Хоть послезавтра-то сходишь?

— Конечно, — зачерпываю ложкой суп, кладу наваристый бульон в рот, взгляд падает на часы на стене. — Мама, у меня сейчас встреча с другом в Торжке. Погуляем там, посмотрим дома. Не теряй.

Тимофей довозит меня до вокзала. Билет, конечно, покупаю ни в какой ни Торжок или другой город под Тверью, а в столицу. Скоростной поезд доставляет в Белокаменную за час. Затем в такси еще пятнадцать минут стоим в столичных пробках, успеваю полистать новости о Бесоновых, ничего примечательного не нахожу, Ксюша выиграла какой-то знаменательный среди юниоров бой, а моя коварная теща София опять отобрала у кого-то очередной завод.

В «Матрешку» прибываю вовремя. Здесь тоже без изменений. Подтянутые офицеры в накрахмаленных рубашках, армейская чистота, интерьер без изысков, ни одной девушки в обслуге. Непонятно почему ресторанчик так называется. Ему бы больше подошло — «Казарма».

Степанев пришел раньше. Сидит первый капитан насупленный как филин. Возле руки на столе дымится нетронутый эспрессо.

— Мне прохладный морс, — бросаю официанту, усаживаясь.

Бармен за стойкой не сводит с меня глаз. Он будто бы протирает бокалы, но у него там под стойкой, рядом со Стечкиным, размещен экран, на который транслируется видео со скрытых камер. А за дверью на кухню, наверняка, притаился целый наряд.

— Ну, Норвс, как поживаешь? — подмигиваю своему первому капитану, чем нехило удивляю его — Как дети? А жена?

Тот не сводит с меня глаз. Специально придерживаю ауру магнетизма, хочу посмотреть на своего элитного офицера в нестандартной обстановке. Мой дух пока слабо прикрепился к телу, и это не составляет большого труда. Харизма, конечно, шпарит, но по ней меня не опознать.

— Знаете мое легионерское имя? — опешил Степанев, поджимает губы и резко спрашивает. — А по дороге сюда мимо не проползал броненосик?

Хмыкаю:

— Нет, только кастоклювик. Большой и золотой.

Степанев облегченно выдыхает — будто бы. На самом деле это показуха. Первый капитан прекрасно понимает, что пароль можно выпытать у другого Феникса или Освободителя планет.

— Значит, это вы милорд? — спрашивает он с фальшивым воодушевлением.

— Ладно, Норвс, давай прекратим этот детский сад, — я напрягаю волю и окутываю ресторан магнетическим облаком. Оно, конечно, недостаточно сильное. Тело еще мне в новинку, и я не могу даже на ментальном уровне реализовать половину своего потенциала. — Узнаешь теперь?

Степанев оторопел, затем трясет головой, восхищенно цокает языком.

— Милорд… это, правда, вы! — он вскакивает, склоняет голову, апотом в его глазах вспыхивает недоумение. — Вас сложно не признать, ведь вы сияете, но как так вышло насчет меня?

— Долгая история, Норвс, — отмахиваюсь. — Сядь и слушай меня внимательно.

Степанев падает обратно на стул и подается ко мне навстречу.

— Я попал в тело ущербного аристократа Арсения Беркутова, и мне требуется в ближайшие дни заняться благоустройством его жизни. Но дела не ждут, Хаос не дремлет… — тут я запинаюсь. Не знаю, живы ли вообще Монстры в рестарте, но ладно. — Поэтому вот тебе список поручений. Первое: найди моего адъютанта Серану. Она попала в тело принцессы Егенцитуса Марии Нуньес по прозвищу Пантера. Сейсас она занята битвами с братьями за титул наследника. Пусть бросает это сражение, отрекается от всех прав и прилетает ко мне.