Ведомый звездами (СИ) - Кузьмин Марк Геннадьевич - Страница 55

— Найдешь еще кого надежнее…

Вижу их.

Три сестры Ветрокрылые.

Они болтают на веранде, в обычной домашней обстановке. Они говорят обо мне.

Да, мы с Сильваной дружим с детства. У нас даже роман был, когда были подростками, но потом наши пути разошлись, оставив лишь дружбу и ни к чему не обязывающий флирт. Не будь Сильвана увлечена своей карьерой даже больше, чем я путешествиями, и относись она к своей личной жизни с меньшей серьезностью, не думаю, что она все еще проводила бы свободные вечера в моем обществе…

Тем не менее, Аллерия порой любит упоминать меня, как будто между нами что-то ещё есть. Не хочется ей принимать тот факт, что причина «неустроенности» её сестренки не во мне, а в том, что она замужем за работой.

Забавные они. Я по ним скучаю.

— Он безответственный, — сказала старшая сестра. — Да, в детстве был милым, но сейчас его сложно выносить.

— Как и тебя, — усмехнулась средняя. — Ты ведь сама за него волнуешься.

— Я волнуюсь за его отца, мать и сестренку, что наши давние друзья. Им вон как сейчас тяжело, когда он опять куда-то делся. И даже весточки не дает… — с грустью в голосе произнесла она.

Младшая обняла сестру пытаясь поддержать ту.

Даже Лионтар тут, чтобы не оставлять грустных сестер.

— Они… волнуются за меня…

Затем я увидел Закриэля, что сидел в темной комнате, за большим столом заваленным книгами, свитками и всяким магическим оборудованием. Не особо общительный друг стал еще более замкнутым и никого не подпускал к себе. Он заперся в своих исследованиях и опытах, отрезав себя от остального мира и теперь уже мало кто мог достучаться до него.

Кроме меня никто не мог вытянуть его из его же скорлупы куда сам себя и загнал

— Зак…

— Ты бросил нас! Бросил! Ты оставил! — снова кричит сестра. — Ты обещал нам! Ты обещал вернуться, но бросил нас!

Она плачет, льет горькие слезы и кричит мне в спину, а я продолжаю бежать.

Бежать вперед, бежать к мечте, бежать к…

Резко останавливаюсь и, развернувшись, бросаюсь к плачущей сестре.

Она не успела дернуться, как я схватил и обнял её.

— А?! — пискнула она, когда я прижал малышку к себе.

— Прости… — прошептал я, поцеловав её мягкие волосы. — Прости… прости…

— Братик… — заплакала она и вцепилась своими маленькими пальчиками в мою рубашку. — Не оставляй нас… не бросай нас…

— Прости…

Моя мечта, моя цель, что все мне так сильно нужно… светит впереди меня…

Но какой смысл во всем этом, если позади останутся слезы моей семьи?

Я могу обрести желаемое, увидеть мир, оказаться первым там, но… зачем? Ничего кроме морального удовлетворения я не получу за это, а те кто мне дорог лишатся меня, когда я буду нужен им больше всего.

— Прости меня, Дани, — говорю ей. — Я вас всех очень люблю… я не хотел заставлять вас плакать… Я и не думал, как вам тяжело… Вы волнуетесь обо мне, а я…

Закрываю глаза и отворачиваюсь от света.

К черту мечты, к черту свет. Даже если я упущу эту возможность, будут и другие, а сейчас есть нечто более важное, чем мой эгоизм…

— Правильно думаешь, — произнесла Юй'лун.

Нефритовая змея явилась предо мной, а тьма рассеялась.

Дани пропала из моих рук, а я остался стоять все там же где и был.

— Чувства других сложно понять. Чтобы жить, нужно понимать эту простую истину. Мы живем не только для себя, но и других. Для семьи, для друзей, для мира… Если мы забудем об этом, уйдем в свои мечты и желания, то в какой-то момент останемся совсем одни.

— Да, — кивнул я. — Я понимаю это.

Всю свою жизнь я хотел чего-то иного, а потому уходил все дальше и дальше, даже не задумываясь о чувствах тех, кто остался позади. Я думал, что если меня нет в их жизни, то им и волноваться нет смысла, но… они волновались и думали обо мне.

Это не означает, что я должен бросить все и находится только рядом с ними, но хоть дать им понять, что со мной все хорошо и им не нужно переживать обязан был, но этого я не делал.

— Эгоизм сложно преодолеть. В нем нет ничего плохого, однако когда он ведет нас по жизни, мы начинаем думать, что весь мир крутится вокруг нас. Мы становимся слепы к чувствам близких и видим лишь свою цель…

Тот свет.

Я чувствовал, что моя мечта там, но… отказался от нее ради Дани и остальных.

Никакая мечта не окупит мне потерю любимых.

И я не должен давать им забыть обо мне.

— Я готов к следующему испытанию, — с решительностью в голосе сказал я.

Я чувствую это.

Я уже не тот, что был раньше.

Что-то во мне меняется и это правильно. Словно цепи, которыми я всю жизнь был скован рвутся, но пока я не могу понять, что именно изменилось.

Нужно двигаться дальше.

— Тогда смотри…

— А?! — с удивлением захлопал я, глазами смотря на… свое отражение.

Отражение тоже удивилось и смотрело на меня.

Такие же короткие волосы, пускай и отросшие немного за последнее время, такие же длинные брови и синие как у всех квель’дорай глаза. Такая же одежда. Даже сабля на месте… только висит она, так как не положено отражению.

— Хм-м-м-м-м… — потер я подбородок.

Мое «отражение» поступило также.

— М? — послышалось слева.

Повернувшись, я вижу еще одно… «отражение».

— Чего? — говорит он с не меньшим удивлением, чем у меня.

А в следующий миг я оказываюсь, окружен… своими копиями…

Мы все озираемся, удивленно глазеем и издаем глупые звуки, так как явно никто из нас не понимает, что тут происходит.

— Чего?

— Кого?

— Что происходит?

— Почему меня так много?

— А кто настоящий?

— Это я!

— Нет, я!

— А может я?

— Вроде я…

Такие звуки вокруг, а я уже сам начал задаваться сложными вопросами.

Два десятка моих копий вокруг, никто ничего не понимает и все лишь тупят в темноту.

От кучи голосов и моих лиц вокруг начала немного кружиться голова и зарябило в глазах. Как-то я даже и не думал, что от меня может быть столько шума, а видеть свое отражение везде, которое также удивляется и охреневает от происходящего, было странно. Вроде как должны быть какие-то разборки между нами или попытки выяснить кто настоящий, но всем как-то все равно и никто не хочет это решать силой.

«Моя лень меня спасает», — подумал я, смотря на всю эту ситуацию.

Судя по одинаковым смешкам, о том же подумали и остальные.

— Братья-Копирки будут завидовать, потому как меня теперь много, — усмехнулся я.

Воспоминание о парочке магов-близнецов развеселили народ, и мы неплохо посмеялись над этим.

— Ладно, настоящие или нет, дальше что? — спросил я.

Этот вопрос поставил народ в тупик, ибо никто не знал что и как дальше.

Вот стоим мы кругом и старательно думаем.

Думалось с трудом, так как после всего пережитого хотелось вернуться в кровать и поспать, но надо продолжать. Раз Небожители считают, что я должен, значит я пройду и это испытание, каким бы странным оно ни было.

Так бы мы и думали, если бы мир вокруг сам не начал двигаться.

Сначала под нашими ногами в темноте появилась осязаемая и видимая поверхность, выглядящая как доски, а затем и остальные части… корабля.

— ХА?! — удивленно выдохнули мы, когда оказались на палубе корабля.

На том самом корабле, на «Бродяге Мэри», на которой я попал во все нынешние передряги. Паруса висели без ветра, флаг на мачте опустился, а вокруг сплошная, уже привычная тьма…

— Уау! — вскрикнули мы, когда судно неожиданно дернулось и затряслось, а затем на полном ходу двинулось куда-то вперед.

Многие не устояли на ногах и попадали на пол. Мне удалось удержаться за перила и даже удержать соседа, что вцепился в меня.

За бортом появилась черная вода, что вздымалась белой пеной и корпус корабля и волны заблестели в лучах невидимого солнца. Мир остался черным, но в нем появились контуры и детали, словно какой-то художник решил рисовать на угольном полотне белыми красками. И смотря на спирали в волнах и на облаках в черном небе мысль о том, что я угодил в картину сразу же появилась в голове, но вот думать об этом было некогда.