Род Корневых будет жить! Том 7 (СИ) - Кун Антон - Страница 5

Мо Сянь обнимал за талии двух человек. Один поменьше стоял впереди. Второй — выше и шире в плечах стоял позади Мо Сяня. Он иногда успевал отбиваться от пикирующих птиц, запускал в них плетения. Но из-за меча он был лишён манёвренности, а Мо Сянь, удерживая обоих спасённых, не мог помочь ему.

И тут огромная птица, увернувшись от плетения, ударила по людям крыльями, они не удержались на мече и упали.

Огромная птица, увернувшись от плетения, ударила крылом по Мо Сяню и двум несчастным, которых он пытался спасти, одетым словно братья — в меховые шапки и короткие полушубки, стёганные штаны и мягкие войлочные сапоги. Они не удержались на мече и упали.

Раздался победный клёкот птицы. Она резко взмыла вверх, чтобы снова спикировать на беглецов и добить их.

Мало того, остальные птицы тоже ринулись на Мо Сяня и тех людей, словно соревнуясь, кто из них быстрее добьёт строптивых беглецов.

Не успели мы охнуть, как Марта с Данилой кинулись вперёд, запуская воздушные вихри и режущие диски.

Да, они были далековато от места схватки, и техники не доставали до птиц, но они привлекли к себе внимание.

Птицы оставили Мо Сяня и тех двоих, которых он пытался спасти, и ринулись навстречу Марте и Даниле.

Мы с Анной и Полиной переглянулись и побежали следом за нашими товарищами, прикрывая их и тоже оттягивая внимание птиц на себя, отправляя в воздух огненные и ледяные шары.

Степан с Олегом рванули одновременно с нами, быстро обогнали нас и под покровом техник Марты и Данилы кинулись к Мо Сяню.

И надо сказать вовремя, потому что одна из птиц уже приземлилась и приготовилась клевать. И единственный, кто встал против неё — это Мо Сянь. Но я видел, что он весь в крови и держать меч ему очень не просто.

Но тут Олег ослепил птицу техникой света, а Степан поставил на её пути земляной вал.

Швыряя в птиц огонь, лёд, режущие диски, ветряные вихри, ослепляя их светом, мы, наконец, окружили раненых, давая Мо Сяню небольшую передышку, которую он использовал на то, чтобы положить на летающий меч одного из спасённых — тонкого и по-мальчишески хрупкого, и подпереть плечом второго — того, который повыше.

Держась за парящий над землёй меч с лежащим на нём человеком и, видимо, вливая в меч силу, Мо Сянь двинулся к карете. И мы — следом за ним, прикрывая и отпугивая птиц.

Преподаватели за нами не побежали. Возраст и комплекция не те. Но когда мы прошли половину обратного пути, Ростислав Петрович начал бросать в птиц боевые плетения. И если наши техники были беспорядочными и абсолютно никакого урона птицам не наносили, так только отпугивали их, то плетения преподавателя были прицельными и птицы после них как правило падали — какие были ранены, а какие и убиты. Но птиц было очень много. Очень!

Техники Ростислава Петровича отвлекли птиц от нас. Идти стало легче. Появился хоть какой-то просвет, и к нам сразу же кинулся Сеня. Подхватил раненого с другой стороны.

Пока мы шли, Варвара Степановна уже соорудила около кареты три лежанки. И едва мы приблизились, развернула над каретой защитный полог.

Птицы атаковали, но быстро поняли, что барьер им не пробить. Однако, не улетели, а продолжили с криками кружить, время от времени пикируя, но отворачивая около барьера. Эдакая психологическая атака.

Раненых уложили на лежанки и к Мо Сяню и тому, кто ещё держался на ногах кинулись медсестрички, а к тому, которого привезли на мече — сам Валентин Демьянович.

Ну а Глеб начал лечить наши ссадины, которых мы тоже успели получить не мало.

Я смотрел сквозь купол на кружащих над нами птиц — они, похоже, не собирались улетать.

Варвара Степановна тоже смотрела на них и хмурилась.

— Почему они не улетают? — спросил я.

Синявская глянула на меня и пожала плечами.

Вместо неё ответил Ростислав Петрович:

— Это птицы стражи. Они не отпустят беглецов.

— И что нам теперь делать? — спросил я. — Ждать ночи? Ночью ведь птицы не летают? Или они не будут нападать на карету?

Сказал про карету и сам себе не поверил. Ведь если такие птицы нападут на лошадей, то мы вообще никуда не уедем.

И лошади, кстати, чувствовали опасность — вознице приходилось держать их и уговаривать.

— Мы не можем ждать ночи, — ответила Синявская.

— И как тогда? — спросил я.

Синявская резко повернулась ко мне и крикнула в отчаянии:

— Я не знаю! — но взяв себя в руки, добавила: — Нам срочно нужно уезжать отсюда. Но я не знаю, как.

Я повернулся к Ростиславу Петровичу.

— Ваши плетения же наносят им урон, давайте их всех убьём и всё!

Преподаватель плетений ничего не успел ответить. Вместо него мне ответил адвокат:

— К сожалению, наш Ростислав Петрович совсем не боец. Чудо, что он вообще смог поддержать вас. К тому же будь это простые птицы… А это стражники! На их зов прилетят ещё. Ты же видишь, что птиц стало больше, чем кружило над скалами?

Адвокат был прав, птиц действительно заметно прибавилось.

Я посмотрел на преподавателя плетений. После слов адвоката он сник. Несмотря на то, что в словах адвоката не было яда или желания как-то уязвить. В них было искреннее сочувствие. Он просто констатировал факт.

Хотя, если честно, у меня не укладывалось в голове — я же видел, как точно Ростислав Петрович использовал боевые плетения. Почему не боец-то?

Как бы то ни было, нужно было что-то решить и срочно!

Я был согласен, что торчать среди гор — плохая идея. Нужно уезжать отсюда. Но вот как?

Попробовать окружить всех защитной оболочкой духовного кольца?

Я оглянулся — о ней знают Мо Сянь, доктор и мои друзья. Показывать ли её преподавателям и адвокату?

Усмехнувшись, я отринул мысль защитить всех оболочкой. И не потому, что не хотел, чтобы адвокат знал о ней. За время экспедиции наверняка будут ситуации, когда придётся использовать все возможности. Не случайно же Мо Сянь заставил меня надеть жилет. Вот только растянутая на карету и лошадей оболочка не сможет защитить от такого количества птиц. Да и не смогу я так сильно растянуть оболочку! Я это чувствовал — понимал свои возможности.

Тут нужен был артефакт!

И я вспомнил про свои магические кристаллы — те самые, которые я наполнял красной ци. У меня же было такое, когда я окружал карету защитным полем и так мы двигались. Другое дело, защитит ли тот барьер от этих птиц или не защитит?

А может, и с этим артефактом, который сейчас защищает нас, можно двигаться?

И я спросил у Синявской:

— Варвара Степановна, а мы можем двигаться, не убирая барьера?

Синявская покачала головой.

— Эта формация связана с землёй. Она для стоянок.

— Ясно, — ответил я, понимая, что придётся рискнуть и воспользоваться красным магическим кристаллом.

Опустив руку к ремню-артефакту, я понял, что у меня красных кристаллов не осталось. Я все их превратил в ключи и раздал. А потом у меня красная ци исчезла и новых создать я не смог.

Но отчаяться я не успел — мой взгляд упал на китайца.

— Мо Сянь, — позвал я.

Он подошёл, уже перевязанный и с лекарским артефактом в руке, покоящейся на перевязи, и сделал движение, чтобы по своему обыкновению поклониться, но я удержал его — ещё не хватало беспокоить раненую руку.

— Что вы хотели, молодой господин? — спросил Мо Сянь.

— Помнишь, я давал тебе ключ от барьера в усадьбу? — спросил я.

Мо Сянь кивнул.

— Дай мне его, пожалуйста.

Мо Сянь скользнул здоровой рукой вдоль своего мешочка и протянул мне красный магический кристалл.

— Спасибо! — сказал я и добавил: — Я позже верну.

И Синявская, и Ростислав Петрович, и адвокат с интересом и, как ни странно, с надеждой наблюдали за мной.

Только Валентин Демьянович, казалось, ничего не замечал — он был полностью занят ранеными.

А я повернулся к преподавателям спиной и шагнул к своим ребятам.

Прежде чем предложить защиту всем, я должен был убедиться, что мой магический кристалл выдержит удары птиц.