Дневники экзорцистки. Злыдни (СИ) - Тезий Фэн - Страница 13

Папаша-злыдень шипел и скалился, пытаясь загородить самку с выводком, а та только завывала и прижимала к себе то одного, то другого малыша, придушивая их. Никто из них не осмеливался нападать. Видимо, молитва слишком сильно воздействовала на них, почти парализовала, лишив возможности даже сопротивляться.

Клара, не прекращая молитвы, показала Ирине пальцем, куда нужно сыпать соль. Белая неровная полоса вокруг демонов неминуемо стала сужаться, захватывая их в полукруг. Злыдни теперь скулили все разом, и Клара, обладая чутким «призрачным слухом», поняла, что ещё немного и она оглохнет от такой какофонии.

До окна оставалось всего несколько шагов. Бабушка видела, что злые духи начинают становиться ещё прозрачнее. Их голоса делались всё тише… И вдруг… Словно от мощного порыва ветра распахнулось окно. Шторы взметнулись вверх, и одна из них наотмашь ударила Клару, сбивая с ног. Икону женщина удержала в руке, а вот бутылка со святой водой выскользнула из пальцев и улетела в неизвестном направлении.

Рядом вскрикнула Ирина, но Клара её больше не видела. Занавеска, словно живая, начала обматываться вокруг тела, стягивая так, что дышать становилось тяжело. Новым порывом ветра соль на полу сдуло к стенам. Злыдни торжествующе завизжали и разбежались в разные стороны.

Клара упала на пол, больно ударившись спиной. Она попыталась перекатиться набок. Получилось. Недалеко от неё, так же спелёнутая в кокон из шторы, лежала Ирина. Вокруг неё скакало несколько мелких злыдней. Они трещали что-то на своём языке, явно спорили о чём-то, толкая друг друга. Но вот появился папаша-демон, коротко рыкнул на них, и бесенята, как по команде, вцепились в кокон и начали подтаскивать его к окну.

Клара не могла даже кричать — ткань плотно закрывала рот. Бабушка только беспомощно пучила глаза, мычала и смотрела, как Ирину доволокли до батареи и теперь пытаются затащить на подоконник. Демонятам явно не хватало сил поднять взрослую женщину, и тогда им на выручку подоспела мамаша-злыдень.

Под предводительством вожака и с его непосредственной помощью семейке удалось подтянуть кокон с Ириной к подоконнику. Ноги женщины теперь болтались над полом, а голова уже свешивалась на улицу. Клара задёргалась изо всех сил, пытаясь освободиться от пут, но штора лишь сжимала её ещё сильнее.

С ужасом бабушка наблюдала, как тело Ирины сантиметр за сантиметром исчезает в оконном проёме. Ещё чуть-чуть и случится непоправимое. А затем, такая же участь неминуемо настигнет и саму Клару…

… Рюкзак дёрнулся в руке, но я держала крепко, иначе Котень, выскакивая, утащил бы его за собой. Серая тень метнулась к открытому окну, из которого в комнату свешивалась задняя часть Ирины, замотанная в какую-то тряпку. Послышался нечеловеческий визг. Злыдни, словно тараканы, побежали от окна по стенам и даже по потолку. Кто-то из них исчезал, чтобы тут же появиться в другой части комнаты, но постельничий дух летал с какой-то немыслимой скоростью, настигая каждого.

Я стояла, прижимая к себе рюкзак и бутылку для опрыскивания цветов, в которой была налита святая вода, и не успевала следить взглядом за мелькающей серой тенью. Кажется, что прошла всего лишь минута, а со злыднями всё уже было закончено.

Котень не только изловил их всех и обездвижил, но и сложил у стены напротив окна. Тушку последнего из демонов постельничий притащил из другой комнаты, бросил в общую кучу и снова юркнул ко мне в рюкзак. Я так и стояла, замерев на месте, боясь пошевелиться.

Из оцепенения меня вывело невнятное мычание, раздававшееся со стороны окна. Ирина балансировала на подоконнике, передняя часть её тела явно перевешивала наружу. Я положила рюкзак на пол и кинулась к ней. Успела вовремя. Пока тащила Ирину за ноги, пока помогала освободиться от ткани, обмотавшей её тело, бабушка рядом извивалась и мычала, пытаясь обратить на себя внимание.

«Вот пусть подождёт и помучается, предательница, — подумала я злорадно. — Будет знать, как запирать меня дома!»

Клара не унималась. Пришлось помогать и ей. Едва я освободила её рот, как бабушка закричала:

— Даша, скорее найди вымпел! А то злыдни придут в себя и снова нападут! Твой Котень их только на время обездвижил. Надо устранить источник силы. Эти гады возле окна все вместе собирались, значит, там и есть их гнездо. Пошарь рукой за батареей отопления!

«Раскомандовалась! Даже спасибо не сказала».

Я обиженно засопела, но пошла к радиатору.

«Сколько же тут пылищи скопилось за батареей! Ничего не видно!»

Пока я пыталась нащупать пальцами хоть что-то кроме пыли, Ирина освободила бабушку из занавесочного плена, и теперь они вдвоём метались по комнате, посыпая пол солью. Злыдни лежали у стены мохнатой зелёной кучкой и вроде уже начали шевелиться.

— Ирочка, закрой хорошенько окно и на подоконник тоже соль накидай, иначе снова эти гады распахнут створку и ветром всё удует.

«Сейчас и меня засолят ненароком, — подумала я и наконец-то нащупала пальцами кусок ткани».

Бабушкина догадка оказалась верной. Я вытащила на свет божий скомканный треугольник красной атласной материи, отороченной жёлтой бахромой. Он хоть и был запылённым и мятым, но вполне неплохо сохранился, учитывая, что пролежал в тайнике не одно десятилетие.

— Нашла! Он, и правда, был здесь! — оповестила я, приподнимая находку повыше, чтобы бабушка и Ирина смогли её увидеть.

Что-то упало к моим ногам и покатилось под кресло. Я успела лишь заметить, что предмет похож на маленькое золотое колёсико размером с колечко. Видимо, это был один из значков, которые крепились к вымпелу. На ткани их осталось ещё с десяток.

— Давай сюда, — бабушка уже тянула руку, — надо солью скорее засыпать и молитву прочитать изгоняющую.

— Там один значок отстегнулся и… — начала было я и замолчала, потому что от вымпела меня вдруг словно электрическим разрядом дёрнуло и в комнате вдруг потемнело…

Я ойкнула и заморгала. Со зрением что-то было не так. Или помещение стало каким-то другим? На полу появился ковёр, а на стенах — пёстрые обои. Стол переместился на середину комнаты и на нём выросла стопка книг… Но главное, рядом теперь не было ни бабушки, ни Ирины, зато возле стола я увидела высокого немолодого мужчину и мальчика примерно моих лет.

Мне с трудом удавалось сфокусировать зрение. Всё вокруг расплывалось, словно я смотрела через какое-то призрачное марево или мутное стекло. Голоса тоже звучали странно и гулко, как через трубу.

— Папа, можно я не поеду на соревнования? У меня нога болит, — плаксиво говорил мальчик, опираясь рукой о столешницу.

— Ты симулянт! — зло бросил ему в лицо мужчина, потрясая перед лицом сына красным треугольником вымпела, сплошь увешанным значками. — Тренер уже смотрел твою лодыжку, сказал, что ничего серьёзного — лёгкий вывих, через пару дней пройдёт. Замотаешь эластичным бинтом и поедешь вместе со всеми. И если ты не займёшь там хотя бы третье место, то лишишься сладкого ещё на месяц и телевизор будет под запретом. Все выходные тоже проведёшь на стадионе. Будешь бегать там до посинения.

— Я не хочу быть пловцом, — глотая слёзы, заныл парень. — Я устал. Ты обещал, что разрешишь мне увидеться с мамой и Таней.

— Замолчи! — резко оборвал отец. — Я стараюсь для тебя! Пытаюсь переломить материнскую дурную породу. Хочешь быть пьяницей, как её родители и умереть от цирроза? Или желаешь мыть полы, как она? Мать твоя — ленивое бесхребетное существо. Из Таньки сделала безвольную дуру и тебя пыталась испортить. Запомни, всё в этой жизни даётся лишь через упорный труд, через силу и боль. Если не сломаешь свою лень, то рано или поздно закончишь жизнь в канаве или в тюрьме. Поверь, я насмотрелся на преступников — все они искали лёгкой жизни.

— Тебя в детстве никто так не мучил! — в отчаянии выкрикнул мальчик.

— Мне в детстве пришлось гораздо хуже, — повысил голос мужчина. — Ты живёшь на всём готовом и даже представить не можешь, как выживают люди в глухих деревнях вдали от цивилизации. В твоём возрасте я ходил на охоту, валил лес и пахал поле плугом! Знаешь, что такое плуг? У меня было двенадцать братьев и сестёр. Половина их умерла от болезней, кого-то медведь задрал, кого-то деревом пришибло. Мы поклонялись богу солнца. Пока светило на небе, нужно было работать. Вот моё детство, — он выудил из-под ворота рубашки тонкий шнурок с золотым амулетом в виде крестика, заключённого в кольцо, — а твой бог — это спорт! Он даст тебе и деньги, и силу, и известность!