Всё ещё человек (СИ) - Хохлов Владислав - Страница 34

Общего молчания и отсутствия какого-либо продвижения с мёртвой точки не выдержала Мария. Она встала с кровати и подошла вплотную к незнакомцу. Все с удивлением посмотрели на неё. Что она задумала? Конечно же уйти. Одна? Нет, уйдут все трое. Девушка молча взяла незнакомца за руку и начала тянуть в сторону двери.

— Мария… — тихо проговорил Майкл.

Девушка устала от того, что их путешествие и существование просто зависло мёртвой точкой, и, повинуясь доступным только ей мыслям, решила сделать то, что считала нужным. Быть может, это было скорее всего просто одно из тех самых спонтанных действий, что изредка рождаются в человеческом мозгу. Но, пожалуй, это был тот самый «толчок», который был необходим для решения сложившейся ситуации. Майкл ничего не сделал, он позволили девушке делать то, что ей хотелось.

Незнакомец вальяжно поднялся вслед за Марией. Девушка повела его к двери. По пути наружу, она пристально посмотрела на Майкла. «Идём» — читалось в её глазах. Так, все трое покинули комнату заброшенного придорожного отеля.

— Значит, решено, — сказал незнакомец.

Он пошел вперёд, туда, куда единственный знал дорогу. Майкл и Мария последовали за ним. Когда они все вышли, начал нарастать сильный ветер.

Шли они все вместе, рядом друг с другом. И шли так дружно и плотно, что казалось, будто все вместе начали этот длинный путь, — так сильно, незнакомец вписался в компанию. Выбранное Стрелком направление уводило пару куда-то в глушь полей. Майкл приблизительно помнил карту местности и окружающие населённые пункты поблизости. Ни к одному из них они сейчас не направлялись. «Землянка? Слишком муторно и неудобно. Частный дом? Очень далеко от городов, и сама местность не подходит для этого», — Майкл весь путь гадал, где же мог обустроить себе жильё его новый знакомый. Но что бы он ни думал, он шел следом за путеводителем, надеясь, как можно скорее прийти туда, куда они держат путь.

Когда начал заканчиваться вечер, и солнце заходило за дальние горы, предоставляя тьме возможность окутать своей цепкой хваткой местность, группа обходила небольшой перелесок. Обогнув участок с деревьями, Майкл и Мария увидели огромное кирпичное здание. Это был гигант, возникший из ниоткуда. Его, в отличии от других строений, не сковала многолетняя зелень; он выделялся на фоне земли и деревьев. Чёрное на фоне ночи, это здание походило на своего жильца. В голове Майкла промелькнула комичная мысль, что человек-тень живёт в доме-тени. Издали это был смутный силуэт, и подходя ближе, строение уже преображалось в гротескное сооружение.

Вокруг здания стоял железный забор, высотой в три метра. Ни огороженная за ним территория, ни сам забор не стали заложниками природы. Ничего в этой местности не говорило о том, что случился конец света. Это было просто здание, самое обычное здание. Оно выглядело одиноким, заброшенным, но не являлось ни тем, ни другим. Это даже не походило на классическую заброшку: здесь легко была заметна заботливая рука человека. За зданием — и за прилегающей к нему территорией — ухаживали, это было легко заметно по тому, как даже травинки не росло у дома-гиганта. Гигант был стар, несколько его сторон обесцветились под влиянием прямых солнечных лучей. Где-то виднелись трещины на стене, разбитые окна, черепица то и дело отсутствовала на некоторых участках крыши. Здание походило на бродячую собаку, оно неподвижно ждало возвращения хозяина, медленно умирая в моменты его отлучения. В нём могло поселиться множество людей, но там живёт только один человек. На прилегающей территории можно было бы взращивать немыслимое множество овощей и прочих растений, но земля на вокруг дома была мертва. Этот гигант просто излучал тоску и одиночество.

Этим гигантом был металлургический завод.

Ворота во внутреннюю территорию, через которые прошла группа даже не стал приветливо скрипеть. Его петли были аккуратно и бережно смазаны, чтобы сохранять загробную тишину в безмолвной округе. Каждое метр внутренней площади был опустошен. На заборе и воротах виднелась ржавчина. Когда-нибудь она разъест металл, оставив завод без какой-либо защиты. Из сторожки не исходило никакого шума или запаха, внутри её был только бардак. Разбросанные на полу бумаги, мусор и мебель, разбитые окна, отслоившиеся обои. Этот маленький домик напоминал скорее склеп, но даже склепы выглядят менее удручающе.

Во внутренней территории за забором наблюдалась бывшая рабочая техника. Точнее, то, что от неё осталось. Это были обезображенные временем и погодой груды металла. Аккумуляторы, машинные масла, смазки и общая профнепригодность, полученные в следствии длительной работы на предприятии смешались в ужасный разрушительный коктейль. Коррозия разъела технику заживо, превратив в какую-то отвратительную пародию на морские коралловые рифы. Из них невозможно было что-либо забрать, они были полностью бесполезны. Из-за них, всё окружение походило скорее на кладбище, чем на склад, парковку или территорию завода. Помимо техники, вокруг наблюдались закрытые контейнеры и горы сваленного друг на друга хлама. Они выглядели так, будто прошедшие испытания даже не затронули их.

Земля под ногами была мертва. Этим и объяснялось то, что ничего в пределах завода не росло и не цвело. Такая картина наблюдалось и во времена до случившейся катастрофы. Работа завода просто уничтожила живые свойства земли вокруг себя. Техника, гарь, оседавший с неба пепел, кислоты, масла, и прочие вещества уничтожили этот участок земли. Сотню лет назад здесь росла трава, теперь — ничего. Вместо растений — железо; вместо земли — пепел и ржавчина. Этот завод обошли стороной большинство несчастий: растения не думали захватывать ранее принадлежащие им земли; чудовища не пытались разрушить или обследовать это место; люди не искали здесь спасения и дома. Только безжалостное время правило здесь, обустроив для себя ужасающее царство.

Незнакомец отпер огромную дверь внутрь литейного корпуса и вошел первым. Остальные, недолго думая, последовали за ним. Из огромного муравейника зданий, подземных тоннелей и складов, Стрелок выбрал именно литейный корпус. Не административное здание, где можно было найти более приятные и удобные для человека помещения, где каждая рабочая комната была равносильна спальне в общежитии; не складские помещения, просторные и огромные, сочетающие в себе не только лабиринт из коридоров и стеллажей, но и целую жилу полезный устройств и деталей; не подземные тоннели, которые в совокупности могли расстилаться на многие километры, хранящие в себе отопительные и водоснабжающие насосы и бойлеры. Выбор незнакомца был очень непонятен. Ещё сильнее Майкл начал думать, что ему с Марией довелось наткнуться на сумасшедшего. Быть может, это был особый план Стрелка.

Внутри здание выглядело неприятным и необустроенным. Оно ещё более казалось каким-то пустым и безжизненным. Разглядывая ужасающий вид завода, и саму территорию вокруг него, можно было просто лишиться чувств, осознав, насколько всё выглядит хуже, когда находится вблизи. Жить одному в здании или помещении даже без чего-либо живого — всё равно, что не жить вообще. Пропадая на регулярных вылазках и охотах, незнакомец просто проводил несколько часов в других местах, более пригодных для звания дома. Случайно занесённый ветром мусор бывал на заводе куда чаще единственного хозяина.

Снаружи завод казался кладбищем, внутри он был настоящей могилой. Если же опустошенные дома, квартиры и улицы могли быть более-менее привычной картиной в старые времена, будь то праздник или военное положение, что-то всё же могло заставить людей покинуть привычные для них места обитания. Однако производственный великан всегда был неостановимым звеном прогресса; он был символом жизни. Безустанное рабочее колесо существования. Люди днём и ночью трудились в нём, сплавы стекали здесь рекой, заполняли различные формы и остужались, огонь горел в печах без продуха, дым высвобождался из гигантских труб, пожирая небо и сжигая лёгкие. Это была жизнь и бесконечная цикличность времени в одном здании, в одной многозадачной, важной и неостановимой работе. Всё это было мертво. Огонь давно потух, небо очистилось, ручьи горящего металла застыли в виде изуродованных капель и бугров. Станки раскурочены, панели, дороги и желоба сорваны и разломаны на части, печи ввалились внутрь себя и продавили пол. Это была смерть в чистом виде. Не только какого-то отдельного здания или предприятия, а всей жизни, всей цивилизации. Снаружи было тоскливо от пустоты, внутри от полноты.