Грех (СИ) - "Jana Konstanta" - Страница 3

Ренард нехотя разомкнул руки и выпустил девицу. «Лети, пташка, в свой светлый, чистый мир…Тебя ждут пшеничные поля, рассветы и скотинка… Но даже выбившись из сил после тяжелого дня, ты будешь радоваться… Ты будешь прибегать сюда, на это озеро, и подолгу плескаться, подставляя свое юное тело навстречу жаркому солнцу. Ты будешь звонко смеяться, так же, как сегодня. Ты, конечно, забудешь о своем обещании и будешь, как сегодня меня, дразнить своими оформившимися прелестями деревенских парней… Ты даже не покраснеешь… Лети, пташка… И спасибо за этот день».

Девчушка выпорхнула на свободу, отошла на несколько шагов, но вдруг остановилась и резко обернулась. Нет, она все ж нахальна! Недавнее смятение быстро улетучилось, озорные глазки устремились прямиком в королевские очи; нимфа встряхнула головкой и вдруг заявила:

— Послушай, пастушок, но все-таки ты тоже провинился! А потому я имею полное право потребовать с тебя маленькую услугу!

— Это какую же? — от подобной наглости он опешил и теперь лишь сверлил вопросительным взглядом девицу.

— Помоги нам корзины донести. Поможешь?

Ренард бросил взгляд за спину девчушки — три огромные корзины, доверху наполненные ягодами, стояли на берегу в ожидании своих хозяюшек. «Эх, Ваше Высочество, видел бы сейчас тебя кто-нибудь! Что может быть забавнее, чем будущий король, увешанный корзинами, в сопровождении двух молодых крестьяночек!» — развеселившись от собственных мыслей, Ренард едва сдерживался, чтоб не рассмеяться. Девчушка же, наткнувшись на его молчаливый взор, поспешила оправдаться:

— Здесь недалеко, правда… Просто корзины тяжелые очень… Нет, если тебе тяжело…

— Помогу, — перебил Ренард и наклонился за рубахой. — Только при условии, что ты, наконец, оденешься.

Гулять так гулять! Он и сам не ожидал от себя такого порыва, но за еще один глоток этой жизни, этого странного дня, он готов на все! Даже на те огромные корзины. В конце концов, принцем можно и завтра побыть, сегодня же он — просто пастушок!

— Ты с ума сошла? Ты что творишь?! — испуганно заверещала рыжеволосая подружка девчушки — она уже успела выйти из озера и приодеться, и теперь с опаской смотрела на приближающегося Ренарда.

— Да что такого? Просто попросила его помочь. Чего ты испугалась?

— Нет, ты точно сошла с ума! А если он из… этих?

— Успокойся, Мари. Или ты теперь будешь от каждого парня шарахаться?

— А тебе жизнь не мила? Или ты тоже мне не веришь?

— Он не из этих! — оборвала девчонка, бросая на подружку пронзительный взгляд. — К тому же он один, как видишь.

— Ладно. Хорошо. Допустим, он не из этих. Но что ты скажешь, когда он завтра расскажет всей деревне, что видел нас? Да еще в таком виде! — не унималась Мари, никак не желающая мириться с присутствием постороннего мужчины. — Да отец твой узнает, он же…

— Хватит. Не узнает! Если ты не разболтаешь, никто ничего не узнает.

— Ты сумасшедшая!

— Может быть.

Ренард тем временем спустился к озеру и подошел к девчушкам.

— Ну ведите, барышни.

Рыжеволосая недовольно фыркнула, схватила свою корзину и бодренько зашагала вперед.

— По-моему, твоей подружке я пришелся не по вкусу, — негромко бросил Ренард.

— Ну а тебе-то что до ее вкуса? — улыбнулась его нимфа.

— И то верно. Идем?

— Твоя — вот эта, — указала она на самую большую и тяжелую корзину, подхватила ту, что поменьше, и отправилась вслед за подругой.

Обласканная майским солнцем, троица неторопливо брела по полю. Рыжеволосая, смирившись с посторонним присутствием, чуть сбавила ход, позволив Ренарду догнать ее и даже пойти рядом; его же нимфа молча шла следом. Пока Ренард удивлялся самому себе и никак не мог поверить в происходящее, девчушка чуть отстала от своих спутников и теперь спокойно, уверенная в собственной незаметности, с интересом наблюдала за незнакомцем.

Его смуглая кожа могла поведать, что ему приходится довольно много времени проводить на солнце — пожалуй, даже больше, чем ей, проводящей в поле добрую половину суток. Но на его ладонях нет и следа от мозолей — она успела это заметить еще там, на берегу, когда он прикоснулся к ее волосам. Кто же он? У него уверенная походка, гордая осанка, внимательный взгляд — наверняка при желании он способен залезть в самую душу! Кто он? Нет, он не крестьянин и никакой не пастушок. Наверняка, сын какого-нибудь мелкого дворянина…

— Уж не хочешь ли ты проделать мне дырку в спине? Перестань меня так разглядывать!

Он вдруг обернулся, заулыбался, а девчушке, застигнутой врасплох, осталось только покраснеть и опустить любопытные бесстыжие глазки.

— И не думала! С чего ты взял? — буркнула она и ускорила шаг.

— Почувствовал, как ты до косточек моих добралась.

— И не думала, — фыркнула маленькая бестия. — Просто хочу понять, кто же все-таки ты такой?

— Ну сказал же, пастушок. Неужели совсем не похож?

Девчонка лишь пожала плечами и тихо, сама себе огрызнулась:

— Не похож. Ты будто из другого мира.

Не услышал он ее слов или не захотел услышать, но ничего не ответил — легонько приобнял свободной рукой девчонку и продолжил путь.

Обмениваясь случайными взглядами, фразами, они неторопливо брели по полю, так и не заметив, как рыжая убежала далеко вперед, оставив их вдвоем. Ренарду все ж удалось отвести внимание девчонки от своей персоны и заговорить о ней — в конце концов, ему, как будущему королю, полезно знать, как живет его народ. Девчушка сначала неохотно поддерживала его интерес — куда больше ей хотелось разгадать его загадочную личность, — но вскоре уже вовсю щебетала о том, как живет со своими родителями на самой окраине небольшой деревушки, какой богатый урожай пшеницы выдался в прошлом году, как на радость семейству растет поголовье скотинки… Ренард слушал ее веселое щебетанье и все больше понимал, что ничегошеньки во всем этом не понимает! Впрочем, слушать ему нравилось. И он улыбался, то и дело поддакивая с видом знатока, при этом убеждаясь, что если девчушке вздумается задать ему самый простой для любого деревенского жителя вопрос, он не сможет ответить абсолютно ничего.

К счастью или нет, но до расспросов дело не дошло — поле незаметно сменилось рощицей, а вскоре показались и небольшие домишки.

— Ну все, мы пришли, — девушка развернулась и протянула руку к корзине. — Дальше я сама. Спасибо, что помог.

— Давай уже до дома донесу — тяжело ведь, — без задней мысли предложил Ренард.

— С ума сошел? Не хватало еще, чтобы меня видели с тобой!

Ренард не сдержался и рассмеялся — уж после ее выходки на озере такое благочестие выглядит, мягко говоря, нелепо!

— Что смеешься? — вспыхнула девчушка.

— Да нет, ничего, прости. Просто вспомнилось, как ты…

— Я же сказала, забудь, что видел.

— Забыл, забыл!

— Вот и забудь.

Девица одарила его гневным взглядом, но тут же смягчилась, и они вдруг оба замолчали, никак не решаясь распрощаться.

— Ну… я пойду? — тихо спросила она.

— Иди, конечно.

Девчушка как-то неуверенно кивнула в ответ, схватила корзины и бойко поскакала по узкой тропинке, словно и не было в руках тяжелой ноши. Подходя к забору, чуть сбавила шаг, даже обернуться один раз попыталась — но нет, удержалась, дальше побежала…

— Как зовут тебя, пастушок? — вдруг выкрикнула она, обернувшись возле самой калитки.

Он стоял все там же, в тени деревьев; смотрел ей вслед и не понимал, почему до сих пор стоит как вкопанный и не уходит. И этот голосок — взволнованный, звонкий и слишком громкий для этого хрупкого создания… Ну почему не ушел? Почему до сих пор стоит здесь?! «Да не нужно тебе мое имя, малышка! Хотя… Пусть она не знает меня в лицо, но имя-то наверняка слышала… Ну не могут же люди жить в нескольких верстах от Дворца и не знать венценосное семейство! Да! Так даже лучше будет! Ты ведь не собираешься… Конечно! Так лучше будет. Узнает, испугается… Но не будет ни иллюзий, ни соблазна!»