Самогонщик против армии США (СИ) - Матвиенко Анатолий Евгеньевич - Страница 21

Но нужна грамотность. Дети магистратских служащих учили письмо и счёт с ранней юности, когда Дюлька убирал навоз за кхарами да пахал арендный надел у брента Клая.

Теперь нужно не только догнать, а перегнать ровесников.

Гош рассказывал про хрыма Михайло с ломаным носом, что пешком пришёл в большой город с рыбным обозом. Не только обучился грамоте, ещё и стал величайшим учёным королевства, а в его честь назвали университет в столице.

Значит…

Пусть Сорбонну не переименуют в честь Дюльки, но кто мешает вырасти хотя бы до магистрата?

Он снова открыл книгу.

«И возжелал Моуи, чтоб небо было вверху, земная твердь внизу, а море вокруг тверди. И сделал так. И увидел, что получилось хорошо».

Земная твердь в этот момент упиралась в мякоть ягодиц хрыма, сидевшего в тени дерева в саду около дворца архиглея. Его заметил Клай, приехавший в Номинорр на заседание сейма.

— И как признать в студиозусе хрыма, убиравшегося за моими кхарами? — засмеялся землевладелец.

— Я тот же Дюлька, — смущённо ответил школяр, вставая и кланяясь.

— Дюлька, которого я знал, был смышлёный и пронырливый. Не удивительно, что втёрся в доверие Гошу, — Клай сменил шутливый тон на серьёзный. — А теперь к делу. Я тебя искал. Знаешь, что в Номинорре находятся трое чужаков? Пара из них в пятнистых штанах и куртках — из родного мира Гоша.

— Кто же не знает? Во дворце судачат. Чёрных женщин отродясь не видывали.

— Вот! — Клай подступил вплотную. — Дворцовые служки всё подмечают. Но не всегда делятся с господами. А ты для них свой, из деревни. Только дурацкий халат сними.

Дюльке стало обидно, что мантию Сорбонны обозвали «халатом», он ей гордился. Но господин прав: чтоб говорить с дворней на равных, лучше подойдут домотканые порты и рубаха.

Послушавшись Клая, студиозус поспешил в комнату при университете, рассчитанную на четверых. Пока же, до начала учебного года, Дюлька занимал её один. Снял мантию, но оделся прилично, добротные штаны заправил в тщательно вычищенные сапоги. Так и отправился во дворец.

Загадочных иностранцев, правда, не встретил. По широким галереям расхаживали бренты и глеи со свитой, что-то обсуждали. Порой вспыхивали споры. Дюлька узнал Фируха, архиглея и наследного принца. Тот быстро шагал, нахмурившись. Едва отвечал на приветствия других господ. Скорее всего, отправился к покоям Гоша на третий этаж.

Двое из сопровождения Фируха поотстали.

— Перекусим, Дорх? — спросил один из них в форме возничего, со знаком архиглейства на рукаве.

— Боюсь, на обед опоздали. А ужин гостям Номинорра подают… не знаю — когда, где-то вечером. Давай, что ли, кухню поищем?

Дюлька навострил уши.

Конечно, землевладельцев и членов их семей во дворце обслуживают и привечают. А вот стражникам да конюхам накрывают стол под навесом во дворе, раз в день. Господа обязаны сами о людях хлопотать, давать монетки, чтоб смогли что-то забросить в утробу в харчевнях города. Отчего эта пара ведёт себя столь важно?

Он последовал за ними.

Слуги Фируха спросили дорогу и довольно быстро нашли кухонную залу, обширную, с котлами на приготовление для нескольких сот персон. У входа им путь преградил здоровяк из внутренней стражи, поставив копьё поперёк двери.

— Не положено!

Названный Дорхом вскипел, словно чан с водой на костре.

— Ты! Мразь! Пырхово отродье! Знаешь хоть, с кем разговариваешь?! Мы — люди принца Фируха!

Часовой проявил небывалую выдержку и не ответил ни на единое оскорбление.

— Я и самого Фируха не пропустил бы. Госпожа Оксанья запрещает. У неё верья в руке живёт. Кто ослушается — на того верью напустит. Так что разворачивайтесь оба и топайте.

Спутник Дорха положил руку на короткий меч. И снял её. Устраивать драку с солдатом внутренней стражи, возможно — убив его, ради ломтя мяса? Благоразумие взяло верх. Он тронул товарища за плечо.

— С демонами Веруна лучше не связываться. Пошли.

Дюлька вжался в нишу за поворотом коридора, стараясь остаться незамеченным. Голодные и сердитые слуги Фируха прошагали мимо, не заметив.

— Не долго этому пырхову Гошу здесь сидеть. Пусть готовит себе могилу!

— Твоя правда. Принц не стерпит унижений, — вторил другой.

До ночи разведчик-хрым больше ничего полезного не услышал. Трое странных гостей, мужчина и две женщины, чёрная и рыжая, появились после заката, когда Гош уже заперся в собственных апартаментах и вряд ли бы подвергся нападению.

Самоуверенность людей Фируха здорово обеспокоила Дюльку. Если даже слуги рассуждают подобным образом, что задумал сам принц?

х х х

Идею сейма я почерпнул из книг про Великое княжество Литовское и Речь Посполитую. Честно присвоил, выдав за свою. А кто упрекнёт? Может, учительница истории Анна Ивановна, но она вместе с подругой Инессой преданно смотрит мне в рот. Не будет обвинять в плагиате.

Средневековая шляхта имела в сейме равные права. Формально, конечно. Глава державы был лишь «старшим среди равных». Сколачивая союз прогрессивных феодалов (даже звучит как-то странно — прогрессивный феодал), я не мог предлагать в чём-то клясться лично мне. Тем более, перед ликом пресвятого Моуи. Мы все принесли присягу королю. И не станем нарушать её, пока король не налажает столько же, сколько покойник Карух, лишившийся божьего покровительства, после чего я его безнаказанно замочил. Так что сейм — это всего лишь большой круглый стол, на самом деле — длинный прямоугольный, где собрались единомышленники. Как бы равные. Но я — сверхравный, потому председательствую. Всегда.

И помню, что Речь Посполитая прогнила и развалилась изнутри из-за избытка демократии в сеймах и сеймиках, где каждый шляхтич, даже полный голодранец и пустышка, мог брякнуть «либерум вето». Тем самым заблокировать любое решение.

Нет уж. Не мечтайте.

Я предложил соседям по югу и западу Мульда нечто вроде договора о взаимопомощи и взаимоподдержке. Пообещал семенные материалы, картофель, жеребцов на развод. Обязанности посильные: не взимать провозную плату за караваны членов сообщества, приходить на подмогу в случае нападения извне. И в таком духе. Не нравится — никаких «либерум вето». Просто — нахер с пляжа, в нищету.

Первое заседание сейма Номинорра состоялось в апреле. Это — второе, когда многие плоды первого уже видны. Пригласил Фируха, в первый раз отказавшегося, но теперь приехавшего. Теперь — в качестве почётного гостя. Чтоб убедился: ничего против короля не замышляется. Наоборот, всё на пользу державе и престолу.

Специально ради сейма приказал надстроить галерею на уровне второго этажа в главном зале дворца — для размещения приглашённых. Пассажировместимость выросла, но вот пировать стало менее уютно оттого, что сидишь за столом, а кто-то висит у тебя над головой… Не продумал.

На августовское заседание приглашения разослал загодя, дату назначил. Но кто-то приехал за два-три дня, некоторые — только сегодня утром, пыльные и усталые с дороги. Но откладывать я не стал и объявил начало в полдень.

Собрались. По правую руку от себя усадил Фируха. Ну не отправишь единственного наследника короля к гостям на общую галерею! Слева — Клай. Позади — нечто вроде президиума, мои родители, супруга, магистратские чины и земные педагоги Сорбонны. Тоже не участники, а приглашённые гости, но выше рангом, не для галереи. Та переполнилась людьми, приехавшими с брентами и глеями. Американцы и рыжая девушка-ант тоже втиснулись в их ряды.

За три дня с появления троицы не случилось ничего примечательного. Они сиживали в тавернах в городе, объехали на кхарах окрестности. В общем, вели себя как туристы. Присматривались.

Самое важное наблюдение сделал Дюлька. Он поймал меня в коридоре часом раньше и шепнул:

— Гош! У рыжей антки, что приехала с иноземцами, татуха в виде лисы на правой кисти, — я отмахнулся было, погружённый в думы о заседании сейма, но парень был настойчив: — Нираг говорил, что в ватагах каросских наёмников у всех татуировки на правой руке. Правда, не в курсе, что означает лиса.