Трубадура (СИ) - Волкова Дарья - Страница 5

*

Она стукнула в дверь кабинета и, дождавшись скрипучего: «Входите», толкнула.

- Дед, твой чай.

- Уже? – Павел Корнеевич сдвинул очки на лоб. – А сколько времени? - И, после взгляда на настенные часы: - Ну надо же… За работой не замечаешь, как летит время.

Она молча поставила поднос на угол огромного антикварного стола – три тысячи евро, по оценкам специалиста, которого Тура как-то привела в отсутствие деда.

Работа… Дед жил прошлым, как минимум десятилетним, когда он был еще известным и востребованным профессором-нейрофизиологом Дуровым. Сейчас о нем не помнил уже никто, кроме пары особо преданных учеников и особенно заклятых оппонентов такого же антикварного возраста. А Павел Корнеевич Дуров упорно работал над какой-то мифической работой в области чего-то непроизносимого. Может быть, если бы сама Тура, как мечтал дед, пошла по его стопам и поступила в медицинскую академию, сейчас было бы все иначе. И, возможно, сейчас дед гордился бы ее научными достижениями, и помогал бы, и жил ее успехами и работой.

Тура улыбнулась деду и принялась наливать черный чай с травами в его любимую чашку – даренную на последний юбилей кем-то из учеников, кто еще не забыл своего старого наставника. Кого Тура обманывает? Какая академия? Какие научные работы? Дедовых мозгов ей не досталось, да и кормить семью кому-то надо было. А способности к медицине, которые у нее, по мнению Павла Корнеевича, были, вполне можно реализовать и на базе медицинского колледжа. Не до научных высот, конечно, зато с куском хлеба. И, опять же, кто-то должен давить прыщи. Тура умеет это делать виртуозно.

*

- Кузьменко! – прогремел над площадкой бас Матуша.

Степа перепасовал мяч Даниле Дерягину и направился к тренеру, слегка прихрамывая.

Юрий Матушевич стоял у края площадки в своей излюбленной позе, уперев руки в бедра. В таком виде он особенно ярко производил впечатление вышибалы в баре – ростом повыше некоторых своих подопечных и в два раза шире каждого, со сломанным носом и хриплым прокуренным басом, которым он большую часть рабочего времени не говорил - орал. И мало кто знал, что вне площадки это тихий семейный человек, который во всем слушается свою жену и обожает дочку. Но сейчас был другой Матуш – не человек, ревущий бык.

- Дерягин, и ты сюда, живо!

Инструкции, полученные ими с Данилой, обоих спортсменов не удивили. Эта схема уже отрабатывалась ранее и приносила свои плоды. То, что она будет использована в завтрашней игре, не стало сюрпризом, поэтому и Дане, и Степе оставалось только согласно кивать. А потом Дерягин вернулся на площадку, а Степана еще оставили – для допроса.

- Что с коленом?

- Все нормально с коленом, - дежурно ответил Кузьменко.

- А хромаешь зачем?

- По привычке, - рискнул огрызнуться Степа.

- Ты привычки эти вредные бросай! – на удивление добродушно отозвался Матуш. – А то, может, пусть Артур тебя посмотрит? Чтобы не подвело колено завтра.

Что сможет сделать Артур Кароль, врач клуба, за сутки до игры, Степа не очень представлял. Да и тренеру почти не соврал – собранное заново полгода назад в ЦИТО (2) колено не болело, а прихрамывал после тренировки больше по привычке – берег.

- Все в порядке, Юрий Михайлович, правда. А Король Артур после Амстердамского марафона вообще не авторитет.

Тренер и либеро дружно расхохотались. Артур Кароль, которого вся команда дружно именовала Король Артур - за аристократически надменный нос, тягу к широким жестам и истинно королевские врачебные знания и умения, ко всем прочим своим достоинствам являлся еще и страстным поклонником марафонов. И на последнем Амстердамском марафоне отличился особенно феерично – несмотря на то, что на последней «пятерке» стал себя плохо чувствовать, упорно продолжал бежать. В итоге – упал в трех метрах до финиша. Так и того мало – еще метр пытался ползти, прежде чем потерять сознание окончательно. «Рожденный королем ползать не может» стало любимой фразой всего коллектива в течение целого месяца, несмотря на возмущенное фырканье врача.

Уже на выходе из спортивного комплекса Степу нагнал Данька.

- Кос, ты к метро? Я с тобой, переговорить еще хочу про завтра.

Эти двое заметно возвышались и выделялись над толпой – высоким ростом, яркими куртками, большими спортивными сумками через плечо. И уже потом обращали внимание на то, что оба парня были вполне симпатичной наружности. Да и разговор вели интересный, правда, на свои, узкоспециализированные темы. Это был диалог доигровщика (3) и либеро на тему рисунка завтрашней игры.

*

Здоровое ста девяносто трех сантиметровое тело надо хорошо кормить. Особенно после тренировки. Поэтому Степан усердно наворачивал полукилограммовую порцию творога с бананами. В потом еще чай с бутербродами. И на сегодня хватит.

Параллельно оглядывал комнату, прикидывая план по сбору вещей. А, вообще-то, и без плана можно обойтись. Вещей немного, соберет в день переезда. И шмотки заодно успеет постирать.

Спустя полчаса, со второй кружкой чаю, Степа устроился перед ноутбуком. Пришел час связи с ЦУПом. Ейск на проводе.

Появившаяся на экране после гудков физиономия была сонной и лохматой.

- Здарова, Лелище.

- И тебе не кашлять, брателло.

- Как оно?

- Если мыть – не чешется.

Степан расхохотался. У Лелика рот от мозга независимо работает – издержки профессии. И не до конца проснувшийся брат вполне способен говорить. А вот осмысленно ли – другой вопрос.

- Ты с ночной, что ли?

- Да, только в пять домой приехал. Ты так смешно называешь - «с ночной».

- Ну не с дневной же? – резонно возразил Степа. Так, кажется, Лелик проснулся, можно начать разговор нормально. – Как дела дома?

- Нормально, - зевнул брат. – Вон, батя мчится на твой голос. Уступаю место и пойду отлить.

- Так, Степка, слушай сюда, - Лелика сменил отец. – Я запись смотрел. И скажу тебе так – ваш Матушевич ерунду творит! Ты ему вот что передай…

Степан кивал и пил чай. Будто мало ему Матуша. А куда деваться, если отец родной тоже тренер. Пусть и в далеком отсюда Ейске и детский. Тренер - это навсегда. И, к тому же, именно отец взял его туда, где Степа нашел себя. Где была вся его жизнь. В волейбол.

- Степашка, ты меня понял?

- Понял, - со всем возможным смирением ответил старший сын.

- А что с коленом? – перешел к следующему пункту своей программы отец. – Видел, что повязка. Беспокоит?

- Нет, - привычно ответил Степан. – Страховка просто. – И решил сменить тему: - Как Василиса?

Аркадий Ефимович по ту сторону монитора воровато оглянулся.

- Нормально все. На рынок ушла. Что, Лелика тебе дать еще?

- Давай.

- Лев! – гаркнул отец. – Иди, Степка зовет.

Переговорив с младшим братом еще минут десять, Степан отключился. Чай допит. Можно в душ и спать. Обернулся и с тоской посмотрел на табуретку в изножье кровати. И на новой хате будет такая же ерунда. Если не короче там койка.

_______

Пряжка (здесь) – обиходное название психиатрической больницы святого Николая Чудотворца, которая находится в Санкт-Петербурге, в месте, где из Мойки берёт своё начало река Пряжка.

ЦИТО - Центральный НИИ травматологии и ортопедии им. Н. Н. Приорова

Доигровщик – одно из игровых амплуа в волейболе, универсальный игрок, участвующий в приёме, в атаке и в защите команды

Кадр третий. Куросава

Кадр третий. Картинка снова черно-белая. И в ней, как в шедевре Акутагавы и Куросавы - у каждого своя история и своя правда.

День задался с утра бодро. К семи вечера Тура не чувствовала ни рук, ни ног, ни спины. А самое главное - себя не чувствовала. Ей иногда казалось, что холеные дамы, клиентки элитных салонов красоты, все сплошь энергетические вампирши. И красоту себе не за счет дорогостоящих бьюти-процедур получают, а кровь сосут из работников этих заведений. И слова поперек не скажешь ведь.