Седьмое правило дворянина (СИ) - Герда Александр - Страница 31

Красивая, умная, с хорошим приданым, да еще и без папеньки сумасброда, который жениха нелюбимого привести может. Но Катька не дура, кого попало не приведет, не то, что его охламон, вечно с какими-то потаскухами связывается…

Ему главное, чтобы сиськи побольше, да рожа посимпатичнее, а все остальное…

Морозов остановился, сделал несколько больших глотков коньяка, вытер рот рукавом своего шелкового халата, полами которого подметал пол и рыгнул.

Правильно Болотов говорит — чем его сынок может думать, если у него вместо мозгов давно уже кокаин и героин в вискаре плавают?

Болотов, тоже тот еще педик… Свалил со своими великомудрыми сыночками, а ты тут Арсентий Борисович разбирайся со всем этим дерьмом. Сидит сейчас в Баден-Бадене, греет свою задницу в какой-нибудь здравнице…

Хотя, чего уж… Справедливости ради, он ведь и мне предлагал… Только я не собирался бегать от этого мальчишки…

В этот момент герцог перецепился через стул и грохнулся на пол, сильно ударившись головой об дубовый паркет. Бутылка коньяка со звоном покатилась по полу, разливая по паркету свое драгоценное содержимое многолетней выдержки.

— Твою мать, сука… — простонал он и перевернулся на спину. — Ох ты же…

Он немного полежал тяжело дыша, а затем разразился громким хохотом, заставив свою охрану в тревоге посмотреть на открытые окна особняка. Пьяным герцогом, конечно, никого из них не удивишь, но это уже было перебором.

Старший смены некоторое время размышлял не вызвать ли ему на всякий случай начальника службы безопасности, а потом решил, что лучше не стоит лезть не в свое дело. Еще чего доброго получит на орехи — оно ему надо?

Ну остался Арсентий Борисович один дома и решил отдохнуть без жены, что тут такого? Всем известно, что супруга его язва еще та, постоянно герцогу за пьянки мозги пилит, так что пусть человек хоть нажрется по-нормальному. Вон сынок его ежедневно в таком виде ходит, так что отец разок имеет право.

Тем временем Морозов нашел в себе силы сначала встать на четвереньки, потом отыскал взглядом бутылку с коньяком и пополз к ней.

По пути его вновь одолел новый приступ хохота:

— Вот бля, как пес помойный… За коньяком, как за костью лезу…

Он подобрался к бутылке, взял ее в руку, плюхнулся на задницу и вылил остатки себе в рот. К его сожалению коньяка в ней оставалось гораздо меньше, чем ему бы хотелось. Придется идти за новой.

Герцог встал только с четвертой попытки, но учитывая его состояние, это в целом было довольно неплохо. В глазах все плыло, а на пол начали капать тяжелые темно-бордовые капли, которые мешали его глазам еще больше.

Арсентий Борисович провел рукой по лбу, посмотрел на ладонь, и с удивлением обнаружил на руке кровь.

— Кровь… Все из-за этого ублюдка…

Он вытер руку об халат и побрел вперед, хватаясь руками за косяки и стены.

— Какой баран построил такие широкие коридоры? Кто так строит? Вокруг одни дебилы… — рычал он, когда его рука в очередной раз вместо стены хватала воздух и ей не удавалось ни на что опереться.

Вот он снова промахнулся, его повело в сторону, а затем он с размаху впечатался лицом в стену. Носовая перегородка хрустнула и из глаз брызнули слезы от боли.

— Ах ты черт!

Герцог упал на колени и схватился руками за нос. По ладоням горячей струей текла кровь. Он подобрал полу халата и вытер ею лицо. Затем оперся руками об стену и вновь попытался встать.

Руки неприятно скользили, а потому это давалось ему непросто, но все-таки удалось.

Он немного постоял, отдышался, посмотрел на темную лужу, которая натекла под ним пока он набирался сил для дальнейшего пути, а потом двинулся дальше.

Пройти оставалось совсем немного, всего десяток шагов, а там его ждал бар и спасительная бутылка, которая поможет ему отключиться на хрен. Просто отрубиться и все.

Точно так же, как он поступил с этим долбаным телефоном — он его просто затрахал своими звонками. А когда его выключаешь, то все — никаких проблем. Наступает тишина и спокойствие.

Никто не звонит. Никто не задает ему тупых вопросов и не заставляет его давать лживые ответы, что все с ними будет хорошо… А ведь по правде говоря, не будет, и самые прозорливые это прекрасно понимают.

О! Вот он родимый!

Герцог дернул ручку бара, и дверца из орехового дерева с жалобным скрипом и хрустом слетела с петель.

— Все через жопу… Даже мебель из какого-то говна стали делать… Хотя просят за нее как будто она золотая… Торгаши проклятые… Все им денег мало…

Он взял первую попавшуюся под руку бутылку, вытащил из нее пробку и одним залпом выпил чуть ли не четверть. Затем рыгнул и немного напитка вылилось ему на живот и на пол.

— Бррррр… Тьфффуууххх… Конина тоже дрянь какая-то… Франция херанция…

Бутылка выскользнула из руки Морозова на пол и зо звоном разлетелась вдребезги, окатив его босые ноги градом осколков и спиртного. Он оперся на мебель и замер покачиваясь.

До того момента, пока он грохнется на пол и отключится, оставалось совсем немного, вот только чем ему это, собственно говоря, поможет?

Может быть не для этого он остался сегодня один в своем дворянском гнезде, которое выстраивал по кирпичику столько лет? Где-то в глубине его подсознания засела мысль которую он вот уже второй день гнал от себя, но она каждый раз настойчиво возвращался назад.

Его дворянское гнездо… Надо же, кто бы мог подумать, что какой-то барончик сможет натворить столько дел… Хотя нет, теперь он уже граф… Прав был Болотов, нужно было придушить его раньше, как паршивого щенка, а теперь об этом говорить поздно…

Герцог с трудом поднял голову и посмотрел на себя в зеркало, висевшее на тыльной стенке бара. Оттуда на него смотрел человек, которого он даже не сразу смог узнать. Неужели это он?

Вот этот боров с окровавленной рожей и красными глазенками? Даже не верится как-то… А куда делся тот уверенный в себе добродушный толстяк, который запросто мог выдать золотой червонец на чай лакею в «Метрополе»? Мог даже два червонца, если Пасха или Рождество… Что это за трясущаяся пьяная морда на него смотрит?

А завтра для него вообще все будет кончено… Когда с него начнут спрашивать за витаминки… В числе его клиентов даже великие князья были… Никто ему больше не поможет. Даже сам Бог.

Теперь он жалел, что когда-то давно не втянул в эту историю Болотова, хотя тот очень просил. Тогда ему денег жалко было… Сам хотел все заработать…

Сейчас Болотов в Баден-Бадене со своей мадамой в постели лежит после термального источника, а он тут в блевотине и крови перед баром стоит… А завтра… Да и какое завтра, вообще?

Арсентий Борисович посмотрел на бутылки, стоявшие в баре, на «Беретту», которая лежала рядом с ними и взял нетвердой рукой пистолет в руку.

Этот пистолет, между прочим, подарили ему на тридцатилетие Болотов с Салтыковым, вместе с сертификатом почетного члена клуба стрелков «Золотой Беркут». Он тогда очень гордился этим подарком. Нравился ему этот пистолет — классный ствол.

До он и сейчас ему очень нравился, что скрывать. Герцог уважительно улыбнулся и крепко сжал рукоять. То, что нужно настоящему мужчине — массивное оружие, строгий дизайн. Его охватила легкая дрожь. Впрочем, как всегда, когда он брал в руки настоящее боевое оружие.

Ему нравилось стрелять из него. Жаль, что с каждым годом они все реже и реже выбирались, чтобы отдохнуть и пострелять… Что поделать — дела, хлопоты… Но сегодня, он точно выстрелит из своего любимого пистолета. По крайней мере один раз точно.

Арсентий Борисович еще раз посмотрел на себя в зеркало, улыбнулся, щелкнул предохранителем и в пустом огромном особняке раскатисто грохнул выстрел.

Королевство Намибия.

Недалеко от Уолфиш-Бея.

Солнце клонилось к горизонту и над горячими песками вот-вот должна была наступить облегчающая прохлада. На песке стояло три двухместных багги, рядом с которыми было семь человек. Один из них лежал на песке.