Цикл аномалии (ЛП) - Форд Ша - Страница 28

Она наклонилась слишком близко к прицелу. Если у этой штуки была хоть какая-то отдача — а я готова была спорить на что угодно, — это оставит неприятный синяк под глазом. Я почти предупредила ее.

Но потом я вспомнила, как она смеялась над моей одеждой, и решила, что искусственный синяк под глазом пошел бы ей на пользу.

Через полсекунды началась битва. Сотни орудий стреляли одновременно. Пушки были позади нас и снаружи. Мир буквально взорвался с грохотом, а затем исчез в облаке белого дыма.

Осколки камней и известкового раствора разлетались жалящей волной. Почти целую минуту я была ослеплена облаком пепла и серы. Раненые техасцы кричали ​​хором. Они хватались за пулевые отверстия, из которых во всех направлениях хлестали странно горячие потоки искусственной крови. Кровь текла преувеличенными потоками независимо от того, куда попали пули. У парня рядом со мной была ссадина на ладони, которая брызгала почти до потолка.

Я потянулась в дым, пытаясь привлечь внимание Воробья.

— Это даже не артерия! Ни за что не было бы столько крови!

— Я не вижу! — кричит она.

Я провела рукой с ножом, пытаясь избавиться от дыма.

— Дай мне секунду, и я…

— Я не вижу! — она схватила меня за кисточки и сбила с ног. Я почти упала на нее, но успела удержаться в последнюю секунду. Я не могла поверить, что случайно не зарезала одну из нас в процессе. Я подтянулась обратно в тот момент, когда сквозь дым появилось лицо Воробья, и я хорошо увидела, что случилось с ее глазами.

— Боже мой!

— Знаю! Кажется, я насыпала слишком много порошка! Как только нажала на спусковой крючок, раздался свист, — она махнула рукой на лицо, — огонь повсюду.

По ее лицу тянулись полоски обожженной кожи. Я никогда раньше не чувствовала запах горящего глазного яблока, поэтому не могла сказать, была ли похожей вонь, доносящаяся из ее глазниц. Но выглядело достаточно реалистично, чтобы мой желудок сжался.

— Все так плохо?

Я не могла сказать. Я видела ее глаза только секунду, и ее веки опустились и закрылись слезящейся линией прозрачной слизи.

— Нет, это не так уж и плохо.

— Да?

— Конечно…

— Они идут за стеной! — крикнул один из солдат. Он был в кожаном наряде с хвостом енота, как и я. Пока я смотрела, вся пушистая передняя часть его шляпы вырвалась наружу, он получил стальным шаром по затылку.

— Отлично, — буркнула Воробей. — А раз тебя увидел Санта-Анна, он пошлет толпу в наше окно. Я закрыта, у тебя дурацкий нож. С таким же успехом мы могли бы просто сидеть здесь и ждать штыков.

— Я не собираюсь просто сидеть здесь! — сказала я, солдаты снаружи синхронным маршем приближались к нам. — Я должна победить, чтобы свалить из Учреждения!

— Это чертов Аламо! Ты не можешь победить!

— Еще как могу!

Это было сложно, потому что у меня к руке был приклеен охотничий нож, так что это отнимало примерно половину моей хватки. Но мне удалось ухватиться за руки Воробья и использовать их, чтобы зарядить ее винтовку — наблюдая за солдатами позади меня для справки.

Удивительно, но она не боролась со мной. Похоже, она смирилась с тем, что мы обе умрем.

— Даже если тебе удастся ее зарядить, я все равно не могу стрелять.

— Просто заткнись и стой спокойно, — прорычала я, хватая ее рукой металлический стержень сбоку от ее винтовки. — Я буду целиться за тебя.

Под нашим подоконником со стуком встала лестница, и Воробей охнула.

— Звучит так, будто у тебя есть время на один выстрел.

— Это все, что мне нужно.

Воробей сделала именно то, что я ей говорила: она встала на колени и заняла огневую позицию. Я отошла от нее и пыталась прицелиться. Это было сложно, потому что мне приходилось делать все это левой рукой. Из-за охотничьего ножа я не могла хорошо ухватиться за спусковой крючок. Так что я сунула эту руку под руку Воробья и сжала ствол.

— Хорошо, положи палец на спусковой крючок, но не нажимай его. Просто положи его сверху… почему у тебя рука такая потная?

— Это не пот. Это кровь. Ты порезала меня своей рукой с ножом, дура, — сказала Воробей с раздраженным вздохом.

Я посмотрела поверх ее плеча и увидела, что случайно порезала ей нижнюю часть запястья.

— Ой. Извиняюсь.

— Все в порядке. Но в этих сухожилиях сил у меня осталось всего на десять секунд, так что, может, тебе стоит поторопиться.

— Верно.

Я обняла ее — и это было сложно, потому что она была выше меня. Но мне, наконец, удалось взяться обеими руками за ружье и присесть достаточно высоко, чтобы заглянуть ей через плечо. Мы застряли так близко друг к другу, что почти делили поля ее шляпы.

— Поторопись, хорошо? Твоя дурацкая енотовая шкура царапает мои ожоги!

— Ладно, ладно, — буркнула я, направляя ствол на армию под нами.

Некоторые мексиканские солдаты начали карабкаться, но наши парни — техасцы — довольно неплохо протыкали им лица штыками. Они дали мне около пяти дополнительных секунд.

Что меня беспокоило, так это ряд мексиканских солдат, которые присели на землю и заряжали винтовки. Когда это долетит до нас, симуляция закончится.

— Кто из этих придурков Санта-какой-то?

— Он генерал, так что он будет сзади, — раздраженно сказала Воробей.

Я щурилась сквозь пыль, сильно моргая, когда зимний ветер подул мне в лицо.

— Парень на лошади?

— Конечно.

— Ну, это…?

— Это не имеет значения! Просто, черт возьми, стреляй, чтобы мы могли выбраться из этой чертовой штуки!

Я очень вежливо сказала ей, чтобы она успокоилась. Затем я подняла винтовку и прицелилась в парня на лошади. Его шляпа была больше, чем у других, и его грязное лицо было будто приковано к моему. Я не могла сказать наверняка с такого расстояния, но казалось, что он был главным.

Как только я нацелила винтовку, я помедлила. Мне потребовалась секунда, чтобы понять, что я ждала Блейза. Я ждала, когда его руки появятся над моими и направят винтовку на место. Я ждала этого знания, уверенности. Но он не появился.

Мне придется сделать это самостоятельно.

— Стреляй! — крикнула Воробей.

Я нажала на курок.

И я выстрелила в Санта-Анну, прямо в середину его шляпы.

— Ха! — я смеялась, наблюдая, как его тело падало со спины лошади. Он плюхнулся на землю и изверг в воздух гейзер горячей крови. — Попала! Выстрелила ему прямо в голову.

— Ура, — буркнула Воробей. — Ты изменила ход истории.

Я не знала, почему она не радовалась: вождь умер. Это означало, что мы побеждали. Или, по крайней мере, я так думала. Но наши враги продолжали лезть к окну без паузы.

— Какого черта …? Ну, как мы должны победить, если они не перестанут идти?

— Тебе действительно стоит когда-нибудь почитать книгу, — сказала Воробей, отталкивая меня от себя. — Тогда ты меньше будешь удивляться, когда я говорю, что ты не можешь победить — это Аламо.

Я села. Мексиканские солдаты стреляли во всех техасцев, которые пытались сбить лестницы. Армия Санта-Анны влезала в окно. Воробей что-то мне говорила. Ее обожженные глаза слиплись, а губы шевелились, я была почти уверена, что это была самодовольная ухмылка. Но я ее не слышала.

Первый солдат, прошедший через окно, вонзил штык ей в макушку. Кровь изверглась преувеличенным фонтаном, когда ее тело упало на бок. Потом наступила моя очередь.

Из всех ранений, которые я получила за последние несколько месяцев, я никогда не страдала от ножа. Конечно, меня резали, царапали и били в шею. Но я никогда раньше не была пронзена глубоко.

Я не знала, была реалистична или нет острая боль, которую я чувствовала, когда солдат вонзил штык мне в сердце. Наверное, это было намного больнее: на самом деле были слои кожи и мышц, которые болели задолго до того, как острие попадало в сердце. Но внутри симуляции я чувствовала только это.

Тупая боль, спазм, когда ранее неповрежденный клубок чистых мышц сломался о восемь дюймов стали. Это было странно, потому что пару секунд, клянусь, я ощущала, как мое сердце продолжало биться вокруг лезвия.