Свидетель Мертвых - Эддисон Кэтрин - Страница 29

– Да, – по-прежнему сдавленным голосом ответил Вера.

Однако, выйдя на свежий воздух, он пришел в себя, а Валта уже был занят поисками следов. Искали мы недолго: оказалось, что упырь шел вдоль дороги, но держался в стороне, за деревьями. Это был плохой знак.

– Будьте начеку, – предупредил я близнецов. – Эта тварь бродит по земле уже достаточно долго; она способна на несложные хитрости.

– Кеверису следовало сообщить о нем раньше, – проворчал Валта.

– Намного раньше, – поддакнул Вера.

– Хорошо, что это лишь один упырь, – заметил я. – Судя по тому, что рассказали мне Атру и осмер Тилмередж, их могло бы быть и больше.

Мы с одним из братьев шли по дороге, а второй близнец шел по следу упыря. Мы регулярно менялись местами. Не успели мы пройти и мили, взошла луна, и Валта, который в это время шагал со мной по дороге, сказал:

– Вон кладбище Клестенада. Я вижу кованую ограду.

– Хорошо, – ответил я. – Вряд ли упырь сможет найти ворота…

– Ворота открыты.

Вера выбрался из канавы, и мы побежали к кладбищу Клестенада.

Увы, мы снова опоздали.

Я сразу понял, что ворота открыл не упырь и что книга оталы Перчензара оказалась бесполезной в реальной жизни.

– Должно быть, прелат попытался заманить его в ловушку, но сам угодил в нее, – дрогнувшим голосом пробормотал я. – Теперь упырь убил дважды.

Близнецы ничего не ответили, и я продолжал, заставляя себя думать, чтобы отвлечься от кошмарного зрелища:

– Скажите Атру, пусть особенно внимательно следит за этими могилами. Земля здесь пропиталась кровью, а мне говорили, что это пробуждает упырей быстрее всего.

– Нам нужно похоронить оталу Перчензара, – сказал Валта.

– И Шерзара, – добавил Вера.

– Найдите кого-нибудь, кто сможет заплатить за хорошие надгробные плиты, – посоветовал я. – Может быть, власти Танверо согласятся. И, возможно, им стоит задуматься о том, чтобы нанять второго кладбищенского сторожа.

Я остановился, провел ладонями по лицу. Да, я думал, но мысли текли явно не в том направлении.

Я постарался сосредоточиться, попросил близнецов осмотреть кладбище и поискать следы упыря, потом подошел к телу. Я прочел молитву о сострадании к умершим и еще одну, которую читали над покойниками только прелаты Улиса. В тот самый момент, когда я отворачивался от истерзанных останков оталы Перчензара, я понял две вещи. Во-первых, кладбище Клестенада, окруженное высокой чугунной оградой, действительно представляло собой идеальную ловушку. Во-вторых, упырь был достаточно хитер, чтобы тоже это понимать.

Он стоял в воротах.

У него не было лица, только рот; зубы торчали, как обломки костей. Я не мог как следует рассмотреть его тела, видел лишь сгустки крови, жир и мясо. Возможно, что у твари вообще не было тела; упырь «оделся» в плоть своих жертв, но не слишком тщательно. Однако то утверждение, которое считалось непреложным – кстати, в его истинности я не раз убеждался на практике, – к этому упырю не относилось. Он не был неповоротливым.

Конечно, его нельзя было назвать и стремительным как молния, но двигался он намного быстрее любого другого виденного мною упыря, настолько быстро, что я едва успел увернуться, когда он бросился на меня.

К счастью, я удержался на ногах и рванулся к выходу. Естественно, я моментально сообразил, что необходимо выбраться из западни, в которую угодил несчастный священник.

Но противник тоже это понимал. Едва я очутился у ворот, его пальцы, представлявшие собой куски ребер мертвецов, впились в мои плечи. Я машинально ухватился обеими руками за столб, а упырь потащил меня назад, в пасть, усаженную острыми обломками костей.

Я не видел близнецов. У них хватило ума потушить фонари.

Вырвавшись из лап упыря, я рухнул на залитую кровью землю. Но не успел подняться: монстр вцепился мне в ногу и снова рванул на себя. Я предпринял отчаянную попытку узнать его имя. Процесс ничем не отличался от общения с мертвецом, и хотя упырь был хитрым и ловким, он не обладал разумом. Им двигали голод и ярость, но там, в самом сердце, таилось почти утраченное имя.

– Хири’ан! – прохрипел я, отчаянно цепляясь за столб. – Хири’ан Баламаран, я знаю ваше имя!

Упырь когда-то был женщиной. Почему-то меня это удивило.

Восставший мертвец взревел, издав неясный скрежещущий звук.

– Вера! – крикнул я. – Валта! Повторяйте имя! Хири’ан Баламаран!

– Хири’ан Баламаран! – донесся слева голос одного из братьев, и я почувствовал, что хватка чудовища слегка ослабла.

– Хири’ан Баламаран! – выкрикнул я снова. – Я знаю ваше имя! Я знаю, как вы умерли!

Хири’ан Баламаран – которая в действительности не имела никакого отношения к упырю, он просто забрал ее тело – умерла в родах. У нее началось кровотечение, а повитухи рядом не оказалось, при родах присутствовал только ее муж-охотник. Он даже не успел понять, что происходит.

– Хири’ан Баламаран! – крикнул второй близнец из дальней части кладбища. Этот крик отвлек упыря, и он еще немного ослабил хватку, словно не мог решить, прикончить ли меня или погнаться за новой жертвой.

– Хири’ан, – позвал я, стараясь, чтобы голос не дрожал, – Хири’ан, зло пробудило вас ото сна. Вы должны снова уснуть. Хири’ан, позвольте тьме забрать вас.

Это было древнее заклинание, хотя обычно его читали над могилой после того, как оживший мертвец умирал окончательно. Упырь снова взревел, но я почувствовал, что он вот-вот отпустит меня.

– Хири’ан, – повторил я, – зло пробудило вас ото сна. Вы должны снова уснуть.

Близнецы продолжали выкрикивать имя, и когда я повторил фразу «Хири’ан, позвольте тьме забрать вас», один костяной палец отвалился.

– Хири’ан, зло пробудило вас ото сна.

Упырь выпустил меня, и я пополз прочь.

– Вы должны снова уснуть, – повторял я, стараясь говорить как можно убедительнее. Оглянувшись, я заметил, что тварь, застывшая в воротах, неловко повалилась на землю.

Близнецы хрипло закричали «ура».

– Хири’ан Баламаран, – пробормотал я последние слова заклинания, – позвольте тьме забрать вас.

И упырь превратился в груду полуразложившихся останков.

На миг на кладбище воцарилась полная тишина, даже насекомые не стрекотали. А потом братья хором завопили:

– Отала! Отала, вы не ранены?

Я не знал, что ответить. Я чувствовал себя грязным, словно тоже был обвешан тухлым мясом; плечи, за которые хватался упырь, ужасно болели.

– Мне кажется, ничего не сломано, – пробормотал я, поднимаясь на ноги.

Братья подбежали, держа в руках зажженные фонари.

– У вас кровь идет, отала, – ахнул Вера.

Я осмотрел себя и заметил, что сквозь разорванную сорочку, жилет и сюртук действительно сочится кровь – когти упыря оставили на коже несколько длинных параллельных царапин. Мои брюки были измазаны отвратительной смесью крови и грязи, и к тому же упырь сорвал один ботинок.

– Что ж, этому сюртуку пришел конец, – устало посетовал я. – Но идемте. Мы должны похоронить останки.

– Копать будем мы, – твердо сказал Вера.

Мне следовало бы возразить, но я был благодарен им за помощь и не стал спорить. Кроме того, глядя на могильщиков, я понял, что только помешал бы им. Они копали могилу быстро и аккуратно, их лопаты ни разу не столкнулись, и, выкопав достаточно глубокую яму, они осторожно перенесли туда отвратительную кучу костей и частей тел, а потом вернули мне найденный ботинок. Выглядел он не хуже брюк, и я его надел.

Близнецы забросали могилу землей так же быстро, как выкопали; пока они этим занимались, я нашел палку и тщательно вывел на свежей земле имя: «Хири’ан Баламаран». Я прочел молитву о сострадании к умершим и еще одну, которую по традиции произносили над могилами упырей, а потом мы пустились в обратный путь.

В Танверо было два служителя Ксайво; я не стал спрашивать близнецов, почему они отвели меня к одному, а не ко второму. Это был высокий сутулый эльф с резкими манерами и быстрыми движениями. Он, казалось, не удивился, когда ему сказали, что раны были нанесены упырем, и лишь пробормотал: