Ржевский ведун 2 (СИ) - "Titus" - Страница 51

К вечеру поднялась волна. Ветра не было, но где-то прошёл шторм, и сейчас «Потёмкин» поднимался и опускался на длинных океанских волнах, периодически поднимая кучу брызг, которые доставали до крана. Позади на волнах прыгал катер, и я обосновался на корме, наблюдая за своей плавучей движимостью.

— Серёжа, что-то мне не хорошо, — из каюты на свежий воздух поднялась зеленеющая Юлия с дочкой на руках. Аришу тоже укачало, и она начала капризничать.

— Иди, подлечу, — усадил их на скамейку и начал водить над ними руками. Да, слабый вестибулярный аппарат, надо помочь.

Через пять минут вливания в них энергии, Юля встрепенулась:

— Ой, всё прошло! Ты настоящий волшебник! Спасибо огромное!

— Да не за что! Обращайся.

— Обязательно. Серёж, вы же с Семёном на катере ночуете, а если нам станет плохо ночью?

— Думаю, что не станет, влил в тебя силу с запасом. Если что, принимай лекарство от укачивания.

— Какое? Мы же ничего не купили!

— Блин, точно. Надо было драмину купить, — я и правда забыл про лекарства, понадеявшись на свои умения целителя. — Юль, знаешь, как раньше от качки лечились? Ромом. Накатываешь, и вестибулярный аппарат отключается.

— А Ариша? Её тоже ромом?

— Нет. Дети быстрее привыкают. Короче, думаю, ничего с вами не будет. Главное усните, а утром я на буксир вернусь.

На закате мы с Семёном взяли с собой термос с бутербродами, спустились в тузик и, спустя минуту, зацепились за «Авось». В рубке было прохладно. Запустил вхолостую двигатель, включил радар, ходовые огни, проверил глубину. Эхолот показывает прочерки — под нами бездна Перуанско-Чилийского жёлоба. Эта длинная впадина вдоль всего западного побережья Южной Америки глубиной от пяти до восьми тысяч метров была открыта в 1876 году инженерным судном «Дакия», прокладывавшем кабель по дну Тихого океана. Бррр, если что-то здесь утонет, найти будет невозможно.

Согревшись, отключили движок и всю электрику, оставив только топовый огонь. За окном уже темно, хоть глаз выколи. Только впереди буксир пыхтит, как новогодняя ёлка, весь в огнях, подсвечивая прожектором баржу.

Первым поставил дежурить Семёна, оставив себе собачью вахту. Забрался в спальник. Тепло, темно, водичка за бортом журчит, на волнах качает, как в колыбели. Хорошо. Уснул сразу.

Наталья с букетом из белых роз стоит у алтаря в подвенечном платье. Мой взгляд сбоку на терпеливо ждущую красавицу. Вдруг начинает играть Мендельсон, она оборачивается ко входу. Стоп! Почему я здесь, а жених там? Меня начинает затапливать паника. Остановите! Остановите свадьбу! Меня не слышат. Воронцова говорит мужским голосом: — Сергей!

— Сергей! Пора вставать! — меня тормошит Семён. На часах три ночи — время пересменки. Ох, спасибо тебе, Сеня. Вовремя разбудил.

Выбираюсь из спальника в холодную рубку, избавляясь от липкого страха, навалившегося на меня в кошмарном сне.

— Происшествия? — я зеваю и, ёжась от ночной свежести, наливаю себе чай из термоса.

— Всё спокойно, идём и идём.

— А чего двигатель не включил? Холодно же?

— Да я в спальник укутался, нормально.

— Ясно, ложись спать.

Экономный Сеня занимает освободившийся лежак, а я завожу двигатель. Если есть блага цивилизации, почему не воспользоваться? Если что, бензин на острове купим. Вскоре в рубке становится тепло, и я отключаю движок.

Волнение за ночь успокоилось, мы скользим по мерно дышащему океану. Сижу на кресле, начинает клонить в сон. Стоп! Надо отвлечься, чтобы не уснуть. Перехожу в режим радара. Впереди на буксире все спят, кроме рулевого, всё спокойно. Раздвигаю границы восприятия. Ух ты! Как красиво! Вода кишит жизнью. В нескольких милях на Юг в воде светится группа крупных млекопитающих. Киты, наверно. За горизонтом вижу движущееся судно, в котором копошатся двадцать разумных. Что-то большое, не понятно, что. То ли сухогруз, то ли контейнеровоз. Танкеры по другому в моём зрении выглядят — нефть и её производные достаточно энергоёмки и светятся подобно пороху, хотя, и менее ярко.

Прикладываю усилия, раздвигая границы восприятия ещё дальше. Оказывается, в радиусе трёх тысяч миль в океане достаточно многолюдно, а на Севере у Панамского канала вообще Вавилонское столпотворение из судов — вижу и небольшие военные корабли со светящимся вооружением, и разные танкеры-сухогрузы с прочими контейнеровозами. Акцентировав внимание на быстро передвигающихся точках с людьми, сделал для себя ещё одно открытие: оказывается, я и самолёты могу наблюдать в режиме реального времени.

Потренировав своё восприятие, отключил радар — по ощущениям, сил осталось на донышке, а они сегодня ещё могут пригодиться.

Вечером наступившего дня мы с Семёном опять перебрались на катер. Путешествие проходит без эксцессов, завтра прибываем на остров, команда буксира добросовестно выполняет свою работу, и мы расслабились.

— Сергей, а что будешь делать, если катер отцепится ночью? Нас не видно, буксир уходит, мы посреди океана… — поинтересовался товарищ, откусывая от бутерброда, заботливо приготовленного Зиной.

— Ничего бы страшного не было. Заведём мотор, догоним, прицепимся заново — погода позволяет. Был бы шторм, сами бы дошли. Теперь уже от острова близко.

— А ты сможешь? Ну, сам, до острова. Океан же.

— Конечно! Дальше в море — меньше горя, — ответил самоуверенно и ни капли не преувеличил. Опыт хождения под мотором есть с прошлой жизни, а здесь всё то же самое, только лодка покрупнее и приборов побольше. С картплоттером я разобрался, как и с радаром, а остальное всё знакомое. Это в шторм могут быть неприятные неожиданности, а по спокойной воде… Пффф, приятная прогулка.

Посмотрев на сомневающегося Семёна, продолжил: — Самое сложное, это отойти от берега в неблагоприятных погодных условиях и пришвартоваться в незнакомом месте. Остальное — обычное путешествие в удовольствие. Если, конечно, соблюдать МППСС, которые я знаю. Поэтому не переживаю. На острове же, уверен, нам помогут пришвартоваться…

Помолчали, глядя на шикарный закат.

Судя по нему, мой прогноз погоды не врал — через день будет шторм, но мы с запасом успеваем дойти до острова.

На следующий день путешествие подошло к концу. Буксир нас доставил до острова и, мягко подтолкнув баржу к причалу, сразу ушёл обратно, стараясь успеть вернуться в Вальпараисо до шторма. Он, конечно, не успеет, но всяко меньше будет бороться с волнами.

Мы с удовольствием сошли на берег. Я, захватив Зинаиду в качестве переводчика, потопал в местную администрацию. В отдельно стоящем одноэтажном здании всё было по простому. Мы быстро закончили с формальностями, и глава поселения Мигель Фернандес, крепкий мужчина с сединой в бороде, которого мы предупредили о своём прибытии ещё с материка, усадил нас пить матэ в компании со своей супругой Розитой, подрабатывающей при нём секретарём.

— Серхио, вы приехали в неудачное время, — принялся меня просвещать комендант острова. Я ему обрисовал свои радужные планы по продаже стройматериалов и отдыху нашей дружной компании, а получил в ответ холодный душ: — Для строительства жители острова закупили материалы ещё летом, а погода в ближайшие месяцы будет всё более дождливой и прохладной.

— Тем не менее, сеньор Мигель, раз уж мы здесь, попробуем. Кроме этого, мои интересы лежат в разных плоскостях. Как на счёт отеля? Мы могли бы вложиться в его постройку, — Зина аккуратно перевела мои слова, когда я стал искать точки соприкосновения.

— Хоть я и являюсь заинтересованным лицом в привлечении инвестиций, я также являюсь чиновником, поставленным соблюдать букву Закона на вверенной мне территории, — обтекаемо ответил Мигель.

Я не понял. Это он так на взятку намекает?

— Эм-м, господин комендант, а можно поподробнее? Я не уловил вашу мысль.

— Серхио, всё просто. Любое. Я повторяю, любое капитальное строение или изменение ландшафта острова требуется согласовывать. Остров Робинзона Крузо является заповедником и охраняется ЮНЕСКО. Вы можете поставить временные сооружения и только. Зря вы приехали.