Леонхард фон Линдендорф 4 (СИ) - Корнеев Юрий - Страница 37

Посидели, дождались доклада, что англичане ушли и отправились в замок, куда к вечеру не спеша и добрались. На следующий день собрались, обсудили встречу с англичанами. Гюнтер, конечно, рад не был. Да я и сам не радовался, не знаю, что на меня нашло. Подумали, подумали, но решили, что ничего страшного не случилось. Пришлют ещё одну делегацию, никуда не денутся, а с ними уже и договоримся. И пушки им впихнем и аркебузы, не говоря уже об остальном оружии.

А к вечеру следующего дня примчался гонец, который сообщил, что эти островные собаки всё-таки набедокурили. На обратном пути они напали на струг, тащивший баржу с рудой. На струге не сплоховали, обрубили канат и смогли уйти. Но экипаж баржи англичане перебили. Правда, экипажа того всего пять человек, но всё равно жалко. И на струге есть потери — трое убитых и шестеро раненых. Хорошие лучники у англичан. Огнем орудия со струга англичан отогнали и даже пытались преследовать, но разве малый струг угонится за галерой? А ночью англичане прорвали наплавной мост. Просто высадили на него десант и порубили канаты, скрепляющие лодки. И с берегового форта ничего сделать не смогли. Пока проснулись, англичан уже и след простыл. Мимо Дуйсбурга они проскочили в предрассветных сумерках. Да их никто и не собирался трогать — идут себе и идут. Не торгаши, пошлину платить не надо. Да её пока и не платит никто. Об их безобразиях в городе стало известно, только поздним утром, когда струг до города добрался. О преследовании речи даже не заходило. Некем, да и время упущено.

Вот так. Потери, конечно, мизерные, но безобразничать на моих землях — это уже верх наглости. Ничего, посчитаемся. Придумаю как.

А на следующий день стало не до англичан. От дядюшки примчался гонец с сообщением, что он уже готов к захвату Эссена и выступает на следующий день. То есть уже выступил. Гонец то пока добрался, день как раз и прошёл. Ну раз он выступил, то и нам пора. Отдал приказ Курту. Сам остался в замке. Хотелось, конечно, прогуляться, но самому выступать на захват какого-то клочка земли с несколькими деревнями и зачуханного городка — много чести. Но гонца в этот городок, монахам, отправил. И к монахиням тоже отправил. С уже готовым письмом. В котором написал, что дядюшка мой, конечно, самодур и мужлан, но к женскому монастырю он близко не подойдёт — это я им гарантирую. И вообще, приложу все силы, чтобы уважаемые монахини не подверглись никаким притеснениям. О том, что мы с ним договорились об обмене, писать, естественно, не стал. Ни к чему это им знать. Зато потом обязательно к ним заскочу и пожалуюсь на то, что только ради них я отдал дядюшке свои замечательные земли,а на себя взял обузу по защите такого замечательного монастыря и таких прекрасных их. Думаю, поверят. Никому ведь в голову не придёт, что обмен равнозначен. Ещё бы, плодородные земли в долине Верля менять на никому не нужные земли Эссена — глупость. Про монастырь и проблемный город вообще молчу. А то, что там угля полно — так кому он нужен? Печи топить? Так пока лесов в Германии хватает.

Оставалось только ждать и нервничать. Ничего неожиданного произойти, конечно, не могло, сопротивление там оказывать просто некому, но всё равно нервничал. Чтобы не изводить себя, отправился в лагерь и устроил учения с оставшимся полком мушкетёров. Гонял их четыре дня, пока меня не нашел гонец от Курта. В письме, вернее, короткой записке, Курт сообщил, что все земли по левому берегу Рура теперь наши. Сопротивление никто не оказывал, да и некому было сопротивляться. Войск в Вердене вообще не было. А собрать городское ополчение никто не озаботился. Да и кому это надо? Ну, и прекрасно. Теперь буду ждать сообщений от дядюшки Адольфа.

Через пару дней прибыли послы от дядюшки. Тот же барон. Он сообщил, что сам дядюшка находится в Зоэсте и с нетерпнием ждёт, когда я освобожу Верль. А Эссен я могу занять в любое удобное для меня время, войск там почти нет и они готовы передать мне город хоть сейчас. При нём отдал распоряжение Элдрику, чтобы он послал гонца в Верль коменданту с приказом вывести наши войска из города и отправляться в Арнсберг. Всё, дальше уже не мои проблемы. Город свободен, кто его займёт, меня не волнует. Барон, конечно, стал возмущаться, но я его успокоил — мои войска дождутся Адольфа. Нет, самого графа ждать они не будут, но представителей графа, хоть небольшого отряда они дождутся. Даже желательно, чтобы это был не сам граф, а именно его представители, пусть даже небольшой отряд. Не по чину простому лейтенанту, командиру сотни солдат, передавать город целому графу. Барон со мной согласился. И тут же откланялся. Помчался своего сеньора радовать. Ну, радуйтесь, радуйтесь. Посмотрю, как вы будете от нападок архиепископа отбиваться. А я что? Я ничено. Мои люди по ошибке захватили Верль, но я, когда узнал об этом, тут же его и освободил. А кто там потом его к рукам прибрал — это уже не моя забота. И Эссен я захватывать не буду, а освобожу его от наглых захватчиков. Ну, а то, что не передам его законному хозяину, так у него и нет хозяина. Город свободный, что подтвердил император Карл 4-й. И землю я захватывать не буду, а честно выкуплю у города и монастыря. А то, что в городе будет мой гарнизон стоять, так это только для его защиты. Мало ли кто ещё на его свободу покусится.

В этот же день отправился и сам к Курту. На следующий день был уже в Вердене. Встретился с Куртом и обсудил с ним ситуацию. Решили, что в Эссен отправится Курт, а я заскочу в женский монастырь, а потом присоединюсь к нему. Всё равно ему идти до наплавного моста, а оттуда уже к Эссену. А я с полусотней кирасиров, которых переправим на другой берег на стругах, заскочу в монастырь, успокою дамочек, и с Куртом встречусь уже у Эссена.

Курт ушёл с войсками к мосту, а я заночевал в Вердене. Вечером встретился с аббатом местного мужского монастыря. Успокоил его, пообещал не трогать их владений, пообещал даже помогать им по мере возможности. Ну, как говорится: обещать не значит жениться. Но ушёл он от меня очень довольным. Ну и слава богу. Боюсь, что с дамочками так не получится. Эти акулы меня наверняка на что-нибудь растрясут. Ладно, посмотрим.

Утром не спеша переправились через реку и отправились в монастырь. В сам монастырь пропустили только меня, охрана осталась у ворот. Даже Элдрика, как он не пытался просочиться в калитку, не пустили. И ничего он сделать не смог. Был бы мужской монастырь, привратник тут же получил бы в табло, а с монашкой что сделаешь? Я только посмеялся и пошёл за провожатой.

Аббатисса была довольно пожилой женщиной, но сразу видно, что из аристократов. Даже на меня смотрит как на какое-то недоразумение. Ну, да, обо мне-то она всё знает. Соседи. Я для неё до сих пор, наверное, мелкий барон. А она… А кто она, кстати? Наверняка из герцогинь или графьев, но не таких как я, а настоящих, с многовековой историей. Я даже разозлился — тоже мне цаца, в сутане. Но сразу же одернул себя, а то наговорю гадостей, а с ней лучше не ссориться. Приняла она меня в своей келье. Хотя, какая это келья? Шикарные покои. Огромная комната, даже зал, стены задрапированы шёлковыми гобеленами. Темы, правда, библейские. В дальнем конце ещё одна дверь. Там спальня или ещё что, а это, похоже, кабинет. Да, кабинет так уж кабинет, не то что моя каморка. Сидела она в красивом резном кресле, за рабочим столом. На столе куча бумаг, чернильница, перья в серебряном стакане. Мне указала на стул напротив. Стул жёсткий и неудобный, но ерунда, я здесь не надолго. Так, в общем-то, и получилось. Я собирался выкупить у монастыря все их земли, кроме серебряного рудника, конечно, и думал, что придется долго бодаться с аббатиссой, но она сама всё это обсуждать не захотела и как только я об этом заикнулся, вызвала сестру-хозяйку. А вот это уже просто прекрасно. Я обозначил ей чего именно хочу, но для более предметного разговора обещал прислать своего управляющего. Если с аббатиссой Гюнтеру общаться не по чину, то с сестрой-хозяйкой самое то. А уж торговаться он умел намного лучше меня. Ещё раз пообещал аббатиссе всяческую помощь, поблагодарил за шефство над монастырем в Линдердорфе и сбежал. Да, крутая тетка. А взгляд такой, что всё время хотелось в чём-то оправдываться. Пообщался с ней всего минут 20, а весь мокрый от пота. Да, хорошо, что сам сюда приехал, а не послал Гюнтера или Курта, их бы она живьём съела.