Ревизор: возвращение в СССР 3 (СИ) - Шумилин Артем - Страница 48

Девушка, конечно, зарделась, что твой кумач — но директор явно на такой эффект и рассчитывал, так что выходили мы из кабинета, оставив его очень довольным. Такое перевоплощение после недавнего скандала изумило и его секретаря — я благосклонно кивнул ей с важностью и сказал, наклонившись:

— Александр Викторович велел оповестить остальные службы, что все полномочия по приему чешской делегации теперь возложены на комсомол. Буду признателен, если завтра все уже будут в курсе.

Секретарь тут же все несколько растерянно записала, косясь на меня уважительно — возможно, решила, что я какая-то очередная шишка из центра, присланная Сатчану в подмогу. Мы с Галией вышли.

— Думаю, на сегодня достаточно побегали по начальству, — сказал я ей, — завтра, раз главный нас поддержал, утрясём все детали с другими службами.

Она счастливая побежала по коридору. Как будто гора с плеч у неё свалилась.

— В субботу в семь в кино! — крикнул я ей вслед, — не забудь!

Галя только помахала рукой, не оборачиваясь.

Я не обиделся. Сам же снял с плеч девушки тяжкий груз по организации визита чехов и согласованию — ясно, что она теперь несколько часов летать будет в эйфории.

Вернувшись в бухгалтерию, так увлёкся своей работой, что не заметил, как Изольда ушла домой. Вспомнил сразу же, что вызвался помочь ОБХСС. Взял с её стола ведомости и просмотрел. Толку от них, как от козла молока. Какой смысл анализировать товарные остатки одного цеха? Просматривать надо всё. Я залез в шкаф за её столом. Вот, другое дело. Взял все ведомости за прошлый месяц и пошёл с ними к себе за стол. А то выйдет главбух, а я в шкафу Изольды копаюсь.

Предварительный анализ ничего не дал, так как товаров и материалов было слишком много. А анализировать всё — слишком большая работа, мне за неё не платят.

Уходя домой, вызвал Васю на улицу и спросил, может ли он сказать, о каком конкретно материале идёт речь.

— Листовой металл двойняшка. — ответил он.

— Что за двойняшка? — не понял я.

— Толщиной два миллиметра.

— Хорошо, постараюсь в начале недели что-то нарыть, — пообещал я.

— Спокойного дежурства. — я протянул Васе руку.

Мы попрощались и я вышел с территории завода.

18.03.1971 г. По дороге с завода домой

Школьная улица одна из центральных улиц города, но освещалась она только на подходах к школе. Главное, фонари-то были, но лампочки в них не горели.

По дороге домой на полпути к школе догнал девчушку лет восьми. Сначала обратил внимание на её длинную шикарную косу, торчащую из-под шапки. Потом моё внимание привлекла большая папка формата А3 на верёвках, которая путалась у девочки под ногами. И только потом я разглядел сквозь сумерки что-то большое в тёмном брезентовом чехле у неё в другой руке. Это что-то было явно тяжёлое.

— Что ты такое тащишь? — непроизвольно вырвалось у меня.

— Аккордеон, — ответила она.

— Такой маленький? — удивился я. — Разве такие бывают?

— Бывают. Это детский две четверти, — ответила девчушка.

Вроде и объяснила, но все равно не особо понятно, ладно, взял у неё этот чемодан без ручки и спросил:

— Куда тебе идти?

— Домой, — испугалась девочка.

— Ну, показывай! Где дом?

Идти оказалось совсем недалеко. У ворот уже поджидала бабушка девочки. Она с удивлением вышла нам навстречу.

— Нельзя ребёнку такую тяжесть таскать, — сказал я, протягивая ей аккордеон. — Искривление позвоночника будет.

— Поняла, Женька, меняй руки почаще! — нравоучительным тоном сказала бабушка, забирая у меня инструмент.

Как в анекдоте: ни тебе спасибо, ни мне до свидания…

Только дома, во время ужина вытянул ноги и почувствовал, как устал.

— Всё нормально? — спросила бабушка, озабоченно поглядывая на меня.

— Нормально. Забегался что-то…

— Это из-за чешской делегации? Или из-за выступления?

— Из-за делегации тоже. Хватило сегодня дел. А выступление — чего из-за него волноваться?

— Скажешь тоже. Дело ответственное, перед всем заводом выступать. Как справился?

— На отлично справился. Не сомневайся во мне, — бодро ответил я бабушке.

— Ну да. На работу пойду, узнаю, что там за отлично, — проворчала бабуля.

Никакого доверия внуку-подростку!

— Ты мне лучше подскажи, — сменил тему я, — можно ли в городе найти какой-нибудь коллектив приличный танцевальный или певческий? А лучше и тот, и другой. Надо чехов развлекать, а на заводе в основном секции спортивные.

— На заводе самодеятельность слабая, — кивнула бабуля, — был инструментальный ансамбль, но развалился. Зам начальника отдела кадров, который за пианиста был, уехал в Брянск работать, а замену ему не нашли. Но есть очень хороший ансамбль народной песни и пляски на хлебозаводе. Мы их как-то выступить у нас приглашали на майские праздники. И в область они с концертами ездят.

— Так это то, что надо, — обрадовался я. — Народные танцы и песни — для иностранцев самое оно. А как с ними договориться можно? Служебную от завода писать?

— Зачем служебка? К начальнику профсоюза подойди, — ответила мама, входя на кухню, — он договорится обо всем с хлебозаводом без проблем.

— Отлично. Спасибо за совет! — искренне поблагодарил я домашних. — Одной проблемой меньше. Завтра же все решу.

— Ты посмотри на него, решит он все. Деловой такой стал, — в шутку возмутилась бабушка, но по глазам было видно, что она мной очень довольна.

— Да, быстро наш Пашка на заводе в работу втянулся, — подхватила мама, — только начал, а уже вон сколько всего делает.

— То ли еще будет, — сказал я. — Бабуль, ты помнишь, что завтра твой генерал приедет?

— Помню, конечно, — кивнула бабушка. — Надеюсь, что сможет заехать. Давно не виделись.

— А как вы познакомились? — спросил я.

— Завтра все узнаешь, любопытный, — отмахнулась бабуля. — Иди вон, делом займись, Аришка одета уже.

Ну капец. Быстро мои к хорошему привыкли. Вечернюю прогулку с малой уже как само собой разумеющееся воспринимают. И Тузик вокруг скачет, лапки на колени мне ставит. Тоже уже к режиму привык, что ли?

Ладно, делать нечего. Подхватил малую и повел на улицу «бегать» на шарфе за собачкой. А сам руки качал пока суть да дело. Малая хоть и не особо тяжелая, но в зимних одежках вполне себе увесистая. Так что пока гулял, потренировался отлично.

Утро выдалось суматошное. Все встали очень рано. Мыли, чистили, гладили, жарили, парили, пекли. Я даже на пробежку не смог пойти. Несколько раз на колонку бегал. Потом по дому помогал. Мою попытку убежать на стадион и мама, и бабушка восприняли в штыки. Пришлось уступить.

Всё говорило о том, что сегодня у нас ждут очень дорогого гостя.

В школе тоже был трудный день, все предметы экзаменационные, кроме двух последних уроков. И то на черчении закрывал «долги», чтобы в третьей четверти вышло пять. Если и в четвёртой четверти будет пять, то в аттестат пятёрка пойдёт. Немного расслабиться удалось только на географии. Когда столько поездил, как я в прошлой жизни, фигня вопрос!

На заводе сразу занялся вопросами приема делегации: сам Шанцева уговорил на это дело благословить, так что надо не подкачать. Не думаю, что он бы в нормальной ситуации школьнику такое важное дело поручил, но, видимо, мое вчерашнее выступление произвело на него сильное впечатление, и теперь директор воспринимал меня несколько иначе.

Главбуха не было, так что я сразу умчался в профсоюзный комитет, даже не отчитываясь Изольде о своих планах. Перебьется! Пусть в бухгалтерии привыкают, что я прочно связан с комсомолом.

Профсоюзом у нас заведовал серьезный седой дядечка лет за пятьдесят, и он меня сразу поприветствовал, едва я, постучав, вошел в его кабинет:

— О, сам Павел Ивлев пожаловал!

Я бы мог принять это за издевку, но сказано было очень дружелюбно. Только не понял, откуда он меня знает?

Видимо, мое удивление было написано на лице, поскольку он, улыбнувшись, сказал: