Каратист: полный контакт (СИ) - Тыналин Алим - Страница 45

Впрочем, интересовался не только спортом. Тяга к знаниям приводила его в шахматы, пение, фотографирование, рисование и игру на пианино. Нигде долго не задерживался.

О каждом из таких знакомств Крылов подробно рассказал. Заканчивалось все под самыми разными предлогами.

Ага, понятно. Знаю я таких типов. Плывут по поверхности. Все желают перепробовать в этой жизни. От всего оторвать по кусочку.

Иллюзий строить не надо. Карате он тоже позанимается пару месяцев. А потом сбежит. За новыми ощущениями. И удовольствиями.

— А у тебя какой пояс? — спросил он. — По цвету? Я слышал, там разные. Самый высший — это черный.

Я с улыбкой ответил:

— У меня белый. Самый низший. Я еще не успел сдать экзамены. На более высокие кю.

Сказал и тут же заметил легкое разочарование в глазах Олега. Мой рейтинг явно упал ниже плинтуса.

Мы спустились в подвал. Только зашли, как Олег услышал крики «Киай!» и улыбнулся.

Потом увидел парней в белоснежных ги. Делающих ката и построенных в шахматном порядке. Вытаращил глаза.

— Ух ты, классно, — сказал он. — Я тоже хочу такие халатики.

Если он назовет ги халатом, то запросто схлопочет по шее от любого каратиста. Я хотел пройти в раздевалку, но заметил Щепкина. Тренер ходил взад-вперед перед учениками. Выкрикивал команды. Тоже увидел меня.

— Смелов! — крикнул он. — Замени меня.

Леня выбежал из строя, встал на место учителя. Продолжил выкрикивать команды для ката. А Щепкин подошел ко мне.

— Ну, наконец-то, — сказал он. Пожал мне руку. — Где ты ходил? Приехал с практики?

По моей просьбе, ребята не сказали тренеру о том, что я скрывался в лесах. Я вообще не хотел об этом рассказывать.

Я кивнул.

— Хочу позаниматься. Немного кумитэ, если можно.

Щепкин нахмурился.

— Ты какой-то пришибленный. Занимался карате или совсем забросил? Раз в неделю хотя бы? Загорел, на море купался, а про карате забыл, получается? А соревнования на носу.

Я промолчал. Потом вывел Крылова вперед.

— Вот еще новичок. Тоже хочет заниматься.

Щепкин кивнул. Поздоровался, указал в сторону раздевалки.

— Иди, переодевайся, — и посмотрел на меня. — Ты сможешь участвовать в соревнованиях? Знаешь, что я за тебя сражался, как лев. Чтобы тебе предоставили шанс. Возможно, тебе придется выступать в проверочном бою. Только уже не только в присутствии Белоухова. А еще с другими экзаменаторами.

Я покачал головой.

— Я не очень горю желанием. Соревнования — это состязание с другими людьми. А надо бороться только с собой. Это и есть истинная победа.

Тренер нахмурился еще больше.

— Ты соображаешь, что говоришь? Совсем испугался, что ли, после проигрыша? Ну-ка, иди, переодевайся. Сейчас проведем кумитэ. Посмотрим тебя. Если ты совсем плох, варись дальше в своем болоте.

Он посмотрел на Олега. Тот до сих пор мялся рядом.

— А ты чего не переодеваешься? Я же сказал.

Крылов виновато развел руки.

— У меня нет халата, как у вас.

О нет, он все-таки сказал это.

— Какой халат? — загремел Щепкин. — Это называется кимоно! Вернее, ги. Запомни раз и навсегда. Ладно, сначала можно и в спортивке. Вставай в строй и повторяй за остальными.

Я пошел в раздевалку. В другой части зала тренировались борцы. Гораздо меньше, чем нас. Они кидали через себя длинные груши, работали в парах. На нас не обращали внимания.

Переоделся, вышел. Как обычно, начал с ката.

Сегодня у меня по плану ката бассай дай. Штурм крепости. Выполняется жестко, динамично, четко. С мощными блоками.

Как обычно, я кричал после каждого элемента. И еще совсем не замечал, что творится вокруг.

Когда закончил, то заметил, что все в зале стоят и смотрят на меня. Даже борцы. Щепкин уже не хмурился. Наоборот, обрадовался. Подошел, сказал:

— Вот это другое дело. Если ты не хочешь кумитэ, то я выставлю тебя на ката. А что насчет тамэсивари? Ты тренировался?

Я кивнул.

— Кое-что умею.

Щепкин просиял.

— Завтра тебя проверим. А сейчас проведи с кем-нибудь кумитэ. С кем хочешь.

Вообще-то, у меня по плану силовые. А потом ударные. Но немножко размяться не помешает.

— Да мне без разницы, — я пожал плечами. — С кем угодно.

Щепкин посмотрел на Смелова. Но тут поднял руку другой парень.

— Сенсей, разрешите мне!

Так, кто это у нас? Ага, помню.

Гусев Боря. Коричневый пояс. Я видел его редко. Пару раз всего на занятиях. Он был занят по учебе. Тоже один из лучших учеников.

Тренер посмотрел на Гусева. Боец выше меня на полголовы. И гораздо шире. В плечах, и в талии. Сразу видно, сильный и пуленепробиваемый.

— Хорошо, — разрешил Щепкин. — Недолго. Просто прощупай. Потерял он форму за лето. Или нет.

Он хлопнул в ладоши. Ученики сели в сэйдза. Образовали круг. Для поединка.

Я заметил сочувствующие взгляды. У Мельникова и Костяна — издевательские.

А вот Смелов и Бурный сидели спокойно. Леня даже улыбался. Ехидно так. Знал, что у меня туз в рукаве.

Мы поклонились. Три раза. Ученики сидели молча. Только со стороны борцов слышались шлепки и звуки падений.

Щепкин поглядел на нас. Убедился, что готовы.

— Хаджиме! — крикнул он. — Начали кумитэ.

И отошел назад.

Я стоял на месте. Сосредоточился. Сконцентрировался на бое.

Гусев тоже стоял передо мной. Стойку принял стандартную. Дзэнкуцу дачи. Причем не особо низкую. Наоборот, высокую.

С его весом лучший вариант. Не слишком низко. Так что может быстро контратаковать. И не слишком высоко, чтобы центр тяжести не был приподнят.

Но для меня это не важно. Я привык атаковать. Мощно и беспощадно.

Поэтому сейчас, когда Гусев пошел на меня, я двинулся навстречу. Тоже.

Первым делом мае гери. Правой ногой из левосторонней стойки. Так, как я привык пробивать в лесу. Как будто колочу по камню. Без разницы, есть там блок или нет.

Гусев увидел, что я бью ногой. Пытался поставить защиту.

Но моя нога все равно прорвалась. Через его предплечье и локоть. Через оборону. И воткнулась в его ребра.

Удар получился от души. Гусев отлетел назад. Он думал, что отобьется. И нападет сам. Но никак не ожидал, что мае гери будет такой сильный.

Он не удержался и упал. Там, где сидели другие ученики. Гусев налетел на них. Сбил с места, как кегли.

Чуток полежал. Потом поднялся. Потряс головой. Шатаясь, встал в стойку.

— Юко, — сказал Щепкин. — И даже ваза-ари. Ты ничего не забыл, Ермолов. Даже наоборот. Ты стал еще сильнее.

Я кивнул.

— Вот же мерзавец, — с удовольствием заметил Щепкин. — Все с тобой ясно. Ямэ! Поединок окончен.

Но Гусев замотал головой.

— Разрешите еще, учитель? Ему просто повезло. Я докажу это.

Щепкин посмотрел на бойца. И решил пойти навстречу.

— Ты уверен? Ладно, тогда хаджиме!

Гусев снова вошел в кольцо учеников. Со свирепым рычанием. Теперь он был настороже.

Я снова прошел в среднюю дистанцию. И опять ударил ногой. Гусев успел отскочить. С невероятным проворством. Для его комплекции.

Я атаковал левой ногой. Тоже мае гери. Гусев успел увернуться. И частично блокировать мой пинок.

И тогда я ударил правой рукой. Длинный прямой удар. Сэйкэн цуки. Из дальнего положения. С замахом плеча и поворотом бедра.

Гусев как раз тоже пошел в атаку. Хотел пнуть маваши гери. И чуть-чуть не успел.

Но зато прекрасно раскрылся. И я ударил его в грудь. Чуть ниже того места, куда до этого угодил пяткой.

На долю секунды хотел зарядить ему в голову. Но потом передумал. Не хотел сломать челюсть или нос. Или устроить сотрясение мозга.

Поэтому ударил а корпус. И удар достиг цели. Я так бил по камням в лесу. Раскалывал их на куски. Главное там — сконцентрировать энергию в точке удара. Мысленно.

Гусев охнул, опустил руки и отступил назад. Потом рухнул на маты лицом вниз. Я даже думал, что он того, отключился.

Но нет. Парень лежал на месте. Стонал.

— Что такое? — Щепкин подскочил к Гусеву. — Ну-ка, помогите его перевернуть.