Счастливый случай (СИ) - Андреев Роман - Страница 164

Через несколько минут девушка вышла, высоко неся голову с причудливо выложенной на затылке светлой мокрой косой. В каюте тойдарианца стоял все тот же сладковатый запах его тела. Он немного поскрипел и покапризничал, но воду выпил, а глазунью и разогретую рассыпчатую кашу всё-таки не доел. Шер терпеливо и ласково выслушала жалобы Мухи, сняла показания биоанализатора, заверила, что всё идёт хорошо. И ей не пришлось кривить душой — Лариус и Ник постарались, регенерация шла с огромной скоростью. Дыхательные упражнения для профилактики застоя делать было ещё очень рано, потому лучшее, чем мог заняться мистер Карво — крепко спать. Пока Шер искала в своём медките нужную капсулу, пока подвешивала её на своём браслете, как прозрачную, золотистого оттенка бусинку, Муха вновь провалился в свои тойдарианские сны…

У Шай тоже были подвижки в лечении. Во всяком случае, внешне это выглядело именно так. Сеанс активации альфа-ритмов головного мозга был проведён, специальные электроды — клипсы, воздействующие на подкорковые структуры, были аккуратно сняты с кончиков бордовых ушей арконки, физические упражнения показаны наглядно. После сеанса, да ещё рядом с Бусом, который способствовал увеличению концентрации серотонина не меньше, чем прибор, Шай заснёт. И проснётся бодрее, чем сегодня…

А док вернулась в каюту Мухи, неслышно прокралась к креслу, с наслаждением уселась и вытянула ноги. Ей и хотелось спать, и она боялась заснуть. Это выглядело почти безумием, но ей казалось, что проснётся она в своей квартирке на Маленьком Корусанте, и на столе не будут стоять фигурки дракончика и птички, а на руке не окажется нитки с цветными бусинами… И она поймёт, что не было ни мистера Тарди, ни Ника, ни бездонного океана зелёных глаз, в которых она утонула без сопротивления… Не было… И танца их среди звёзд тоже никогда не было… И замечательного мистера Немо — кэпа и её друга… И "Счастливого Случая"… Всё только сон, который растаял от резкого сигнала комлинка и не менее резкого голоса Орри: "Эни! Какого хатта ты не отвечаешь?! В "Одноглазом гране" заварушка! Дуй туда живо!"

И непонятно, можно ли жить после этого. А если можно, то как?! И только на губах будет лёгкой горчинкой имя… Вийяр. Николаус… И что-то ещё там. Лонели… Лонели… Лонели…

…На коленях Шер лежал раскрытый планшет с наброском. Волевое, хорошей лепки, пока не прорисованное лицо, на котором выделялись глаза. Тоже только намеченные, но уже пронизывающие серо-зелёным взглядом.

Рука девушки свесилась вниз, кусочек графита валялся на полу. Сон всё-таки догнал её, как догоняет жертву болт, выпущенный рукой наёмника.

Страхи обычно материализуются. Постоянно думать о предмете страха, смакуя детали, представляя последствия катастрофы и свои чувства при этом — вернейший способ навлечь на себя несчастья, которых страшился. Так и случилось с Шер. Нет, конечно, она не попала в другую реальность, в тот параллельный мир, где Эни вышла на полчаса раньше, когда мистер Тарди ещё не дошёл до стены, чтобы в изнеможении опуститься на бетон дороги, поэтому она завернула в переулок, вытащила из укрытия кар, и взлетела над улицей, по которой брёл седой человек… Нет, ей всего лишь приснилось, что всё произошедшее с ней наяву как раз и было сном…

Проснулась она от той безнадёжной тоски, когда остаётся всего шаг до понимания вытягивающего душу зова ворнскров, устремлённого в никуда.

….В её квартире на средних уровнях почему-то пахло сладким спайсом. И комната… Это была не её комната…

Несколько мгновений сознание балансировало на тонкой грани от отчаяния до надежды, а потом сердце толкнулось в ней горячим родничком счастья — мир без любви и дружбы был не настоящим.

Она выскользнула из каюты, не обращая внимания на сиротливо лежащий в углу кресла планшет. Увидеть Ника… Сейчас, немедленно. Ощутить его тепло, и навсегда закрыть окно в тот мир, в котором все случившиеся — только сон…

Она вбежала в свою каюту, взволнованная, закрыла за собой дверь, помедлила на пороге, глядя на спящего.

" Мне просто нужно удостовериться, что это не сон", — убеждала она себя.

… Её губы были нежными и тёплыми, когда они коснулись губ седого штурмана… или пилота? Какая разница…

Ник не проснулся. Это совершенно не помешало ему подгрести Шер к себе под бок, обнять, зарыться носом в волосы и снова затихнуть. У девушки возникло ощущение, что где-то ослабла до отказа натянутая струна.

Тепло его объятий, такое близкое дыхание… И биение сердца… Чьего? Обнять, безмятежно улыбнуться, чувствуя рядом с Ником счастье и защищённость от любых страхов, от сквозняков из параллельных миров, от всемогущей Империи… Но горький привкус невозвратной утраты, так отчётливо, так ярко прочувствованной ею в том сне, можно было перебить только одним…

Ещё одним… Его губы были на расстоянии вздоха, достаточно чуть приподнять голову, и…

— Мне приснилось, что я тебя потерял, — сквозь сон пробормотал Николаус. — Приснится же…

На грани между сном и явью многое из того, что тревожит наяву, теряет смысл и значение. Многое. Но не всё. Не может потерять значения живое тепло под ладонями. Привкус кожи под губами. Запах волос…

Нежность, которая всегда до боли. Которую, кажется, не выдержит, не вместит такое маленькое сердце и даже самая бездонная душа. Нежность, от которой трепет ресниц, губ, сердца, от которой замираешь на вдохе…

— Мы не можем потеряться, — прошептала Шер, перемешивая своё дыхание с дыханием пилота. — Я всегда буду рядом. В любых мирах, в любых измерениях…

"Я тебя узнаю по биению своего сердца… В любом обличии…"

Как остро чувствуешь в такие мгновения, что им нет цены. Потому что они мимолётны и хрупки. Потому что всё может ими и закончиться. Прямо сейчас.

На все тончайшие оттенки переживаемой нежности и любви не хватит слов. Их просто нет. Только на губах горячая терпковатость её поцелуя. От полынной примеси степных трав. На тёплых щеках солоноватый след. От брызг морской пыли. Мимолётно скользнувшие по его коже светлые, выбившиеся пряди, будто волнующиеся под солнцем травы. Трепет и тепло прикосновений, порывистость объятий…

Ведь её имя Шерги — имя горячего восточного ветра…

Спустя какое-то время в каюте воцарилась тишина, нарушаемая только ровным дыханием спящих. Даже во сне Ник не выпустил Шер из объятий.

По коридору просеменили мягкие лапы кушибанина. У двери врача он притормозил, повёл носом, поставил торчком уши и посеменил обратно — в кают-компанию, где Вэйми наконец закончила свои труды и теперь занималась переводом оставшейся части записей.

Кроме них, на корабле бодрствовала ещё Лариус. Наёмница сидела в кресле, смотрела на радугу гиперкоридора и крутила в пальцах иглу.

Спустя несколько часов её внимание привлёк индикатор аварийного сигнала.

Костяная игла отправилась в шов на рукаве, наёмница потянулась к комлинку. Сила шептала, что теперь уже можно…

— Ник? У нас внештатная ситуация. Принимаю аварийный сигнал. Координаты…

Просыпаться отчаянно не хотелось, но служебные привычки брали своё. Когда пальцы сомкнулись на комлинке, перелетевшем со стола в ладонь, штурман уже был собран и готов действовать: вызов из рубки явно был не ради просьбы принести горячего кафа.

Выслушав Лариус, Ник коротко бросил:

— Сейчас буду, — и склонился над Шер, тронув губами губы. — Радость моя, просыпайся. Сейчас, возможно, потребуется твоя помощь. Лариус поймала сигнал бедствия. Я в рубку.

То ли голос Ника, то ли его губы зацепили её и выдернули из глубоко сна. Так крепко она никогда, кажется, ещё не спала.

Шер села в койке, пытаясь освободить лицо от растрепавшихся прядей.

— Какой сигнал? — ещё сонно переспросила она, разлепляя ресницы. — Бедствия?

Сознание пробудилось наконец, и ему почему-то понадобился взгляд штурмана.

Ник одевался, быстрыми уверенными движениями натягивая одежду, но взгляд почувствовал и обернулся.