Э(П)РОН-9 Водный мир. Конкиста (СИ) - Быченин Александр Павлович - Страница 33

И именно в этот момент я понял, что спалился, причём довольно-таки бездарно.

— Т-ты не в-великий! — заорал шаман, и принялся извиваться, что твой змей, силясь вывернуться из хватки «кракозябры». — Кто ты?! Ты этот, который… второй?! Пришлый?! Которого пьянчуга Качи называл хозяином Архипелага?!

— Угадал, болезный! — рявкнул я, и Ли, подчиняясь моему невысказанному желанию, снова сформировал мою голографическую голову в проекторе. — Или ты думал, что сможешь прятаться от меня вечно?! Думал, что я тебя не достану?!

— Была… т-такая… н-надежда! — прокряхтел шаман, изрядно снизив интенсивность извивов — видать, притомился, бедняга. — Духи тебя покарают, нечестивец!

— Плевать на духов! — беспечно хмыкнул я. — Я сам как дух! А для тебя как бог! Потому что твоя никчёмная жизнь в моих руках! Вернее, в щупальцах моего слуги!

— Я… подозревал… — обессилено выдохнул Агуэй, и обмяк в означенных щупальцах. — Видел у пьянчуги Качи в магическом зеркале, но там были не такие… хотя вы, пришлые, очень хитры! У вас всякой гадости полно! Я помню, мне сеньор Эухенио хвастался!

— Так, с этого места поподробнее! Где он?! Отвечай!

— Кто?!

— Эухенио!

— Да пошёл ты!

Ладно… по-хорошему, значит, не хочет…

— Ли, хватай его в охапку и тащи сюда, будем напрямую общаться, — велел я искину, не считая более нужным таиться от аборигена. — Рёбра пересчитаю, и заговорит, как миленький!

— Принято, Ван-сяньшэн, — и не подумал оспорить приказ мини-гекс.

Хотя какие ещё у нас варианты? «Кракозябра»-то одна, так что её помощью я воспользоваться не смогу, равно как и самостоятельно добраться до корпуса шаттла. А если гора не идёт к Магомету, то что? Правильно, Магомет идёт к горе. А в нашем случае это функциональный юнит, успокоивший шамана электрошоком, дабы тот не покалечился во время транспортировочных работ. Да и в целом с ним так удобнее справляться.

А ещё у меня наконец сформировалась идея, как привести непокорного куму-пойаи в чувство. В смысле, не после электрошока, а вообще. Чтобы он понял, кто здесь главный, и кто отдаёт приказания, а кто их покорно — и незамедлительно! — исполняет. Решение старое, как мир. Ведь, в сущности, Агуэй кто? Правильно, дикарь. А значит, должен уважать грубую силу. Конечно, и ненавидеть при этом оной силы обладателя он станет люто и яростно, но это уже детали, причём несущественные. Короче, я решил бросить ему вызов и победить в честной схватке. Ну ладно, ладно, не совсем честной — куда ему до меня в рукопашной? Но на это и расчёт. Потому что на его поле, боюсь, уже у меня никаких шансов. Я, конечно, потомственный дипломат и всё такое, но слишком уж у нас различаются методы манипулирования людьми. Опускаться же до его уровня попросту бесполезно, поскольку уже он задавит меня опытом. Да-да, как в том афоризме про спор с дураком. Так что хрен ему по всей морде, а не магические штучки. Грубый и где-то даже демонстративный мордобой, не столько с целью победить, сколько с целью максимально унизить в процессе. Чтобы он потом каждой мышцей, каждой костью, каждой клеточкой тела содрогался при воспоминании о нашем «обмене знаниями при помощи жестов». Осталость только определиться, где именно устроить разборку. Однозначно не здесь, в «хабе». Тут стоит лишь чуток сместить равновесие, и всё, пиши пропало — разбросает по «сотам» и выкинет фиг знает где, хорошо, если вообще в пределах архипелага. Тогда остаётся только один вариант: прицепиться к «кракозябре» с шаманом, и всем кагалом выйти в одной из уже проверенных точек. И я даже знаю, в какой именно.

Впрочем, как это обычно и бывает, судьба внесла в мой план существенные коррективы: как только функциональный юнит выбрался из шаттла и прицельно сиганул ко мне, мощно оттолкнувшись от обшивки тентаклями, меня… вынесло из горловины «кротовой норы», как ту пробку из бутылки игристого. Ладно хоть, всего лишь в центр сферы, где я и завис благополучно. А вот «кракозябра» с пленником застыли на моём месте — строго в соответствии с расчётом.

— Фига себе! — не сдержал я эмоций. — Ли, ты понял?!

— Понял что, Ван-сяньшэн?

— Что произошло?! Это ведь «слёзы», правильно?! Они отталкиваются, как два магнита одноимёнными полюсами!

— А из чего вы сделали такой вывод, сяньшэн?

— Хм… из наблюдений?.. — задумался я. — Точно! Вспомнил, как меня этот шаман отфутболил каким-то силовым полем, когда я его в предыдущий раз пытался отметелить… но это ещё до тебя было, Ли.

— То есть необходимо избавиться от артефакта? — пропустил искин лишнюю информацию мимо ушей.

— Именно! — подтвердил я. — Возвращай «кракозябру» на шаттл… длины «тросика» хватит, кстати?

— Ответ положительный, Ван-сяньшэн.

— Прекрасно! В общем, там обыщи шамана и изыми «слезу ангела». А я в это время вернусь в горловину. И попробуем ещё раз.

— Принято, Ван-сяньшэн. А что делать с артефактом?

— Спрячь где-нибудь на борту, потом заберём.

Ну вот, уже похоже на план. И, что характерно, он сработал: избавленный от «слезы ангела» Агуэй перестал баламутить силовые линии в «хабе», и мы уже с первой попытки, так сказать, слились в дружеских объятиях — я, шаман и «кракозябра». Правда, и в этот раз нас из горловины вынесло, но снова мы не улетели дальше центра сферы.

Ну а дальше, как говорится, дело техники: при помощи новообретённой координатной сетки прицелиться в нужную «соту», вырубить от греха «нейр» с Лиу Цзяо, да слегка дёрнуться юнитом, как средоточием наибольшей массы. И — вуаля! — мы уже плотным комом вылетаем из «мембраны» на галечную полосу под утесом. Самое то, кстати, место. Бежать некуда, до входа в «нору» попробуй ещё доберись, особенно если ещё нужно от кого-то отбиваться, да и площадка для мордобоя неплохая — просторная и достаточно ровная. Особенно поближе к срезу воды, там уже не галька, а нормальный песок, по которому даже я босиком могу ходить, и ничего моим ступням за это не будет. А про привычного шамана вообще молчу. Осталось только вывести его из обморока да объяснить суть претензий…

-//-

Впрочем, начал я немного с другого — загрузил «нейр» и проинструктировал слегка удивлённого Лиу Цзяо, чтобы потом на это время не тратить. Затем избавился от шлема, ботинок и комбеза, оставшись в одних лишь шортах — да-да, голым и босым, разве что с амулетом на шее — сложил шмот аккуратной стопкой под ближайшим камнем, куда не доставал прибой, и скомандовал «кракозябре» через искина:

— Отпускай.

Функциональный юнит мигом разжал объятия, и шаман в полном соответствии с законом всемирного притяжения буквально стёк по туше «кракозябры» на песок, умостившись на нем пятой точкой и привалившись спиной к пленителю.

— Вот это его приплющило! — поразился я. — Ли, не переборщил с электрошоком-то?

— Если только совсем чуть-чуть, Ван-сяньшэн, — отозвался искин. — Возможно, сказалось истощение организма, а также длительное пребывание в условиях крайне низкой силы притяжения.

— То есть, надо «кракозябре» спасибо сказать, что клиент вовсе ласты не склеил? — хмыкнул я. — Хотя бы живой… вон как рёбра ходуном ходят!

Не в том смысле, что быстро, вовсе нет — дыхание, как и положено при обмороке, медленное и плавное. Я про амплитуду. На костлявом Агуэе это особенно хорошо заметно, благо заношенная «гавайка» нараспашку и ничего не скрывает. Плюс видавшие виды холщовые… даже не шорты, а скорее бриджи, если по длине хорошенько пожёванной штанины судить. Единственная более-менее приличная деталь шаманского облачения — кожаный ремень с массивной пряжкой, изображавшей что-то абстрактное, но воинственное. Парадокс, но шамана я только сейчас сумел рассмотреть, как следует. А до того либо издали, либо в запарке, либо вообще на фото. Кстати сказать, он мне чем-то неуловимо напомнил Качикано — видимо, той самой усталостью на лице, накопленной за долгие годы жизни. А в том, что Агуэй местный долгожитель — если в принципе не самый возрастной обитатель архипелага — я не сомневался. Быть рядом с водой, да не напиться? Извините, не верю. И даже не удивлюсь, если выяснится, что он выходец из самого первого поколения переселенцев с земных Карибов. Ну или второго, из их детей, родившихся на Ликее. Хотя нет, это я уже загнул. Поддался стереотипу, что Гессиона всего полтораста лет, как заселена. Тоже верно, но лишь в отношении клана, то бишь пришлых. А аборигены архипелага, если верить архивам и рассказам Евгения Викторовича (а не верить им оснований нет), появились здесь задолго до нас. За несколько сотен лет, если взять за точку отсчёта момент «провала» шаттла в нашу местную «изнанку». Так что, пожалуй, в сто с лишним, даже в двести с небольшим хвостиком поверю, но больше — нет. Опять же, что мне мешает потом узнать точно? Ну, после приведения в повиновение? Хотя с этим типом легко не будет, это как пить дать. Сейчас, в беспамятстве, лицевые мышцы Агуэя немного расслабились, но даже при этом физиономия сохранила предельно жёсткое и непреклонное выражение. Виной тому, скорее всего, крючковатый нос, глубоко запавшие щёки и резко очерченные скулы. Плюс растрёпанная шевелюра, чёрная, как сама ночь… но, если присмотреться, тронутая сединой у самых корней. А ещё обветренная шкура и крайняя худоба, выдававшая, во-первых, аскета, а во-вторых — не самые благоприятные условия существования за последние два с лишним месяца. Кто-то его подкармливал, потому что как иначе, но довольно скудно. А ещё он где-то, извините, гадил и занимался водными процедурами, но гораздо реже, чем обычный обитатель островов. Есть у него укромный отнорок, однозначно есть. Кстати, ещё одно немаловажное обстоятельство: а чем он все эти месяцы занимался? В смысле, развлекался как? Неужто исключительно медитациями да шаманскими трипами под веществами? Пожалуй, рановато я решил, что он именно в шаттле всё это время прятался. Больше похоже, что мы с ним случайно пересеклись… то есть он, конечно, довольно много времени проводил в самом укромном убежище, которое только можно представить на архипелаге, но далеко не всё. Ночевал? А днём таскался по всяким сомнительным местам? В принципе, это многое объясняет. Я его застал врасплох, да ещё и спросонья. То есть мне повезло. Или, наоборот, ему не подфартило — всё в нашем мире относительно. Ладно, будем считать, что это я такой удачливый — практически не прикладывая усилий, нашёл и задержал основной источник информации, он же по совместительству главный генератор неприятностей.