Цветы и тени (СИ) - Трапная Марта - Страница 8

Я начала с маленького эксперимента. Десяток семян желтых первоцветов и пять луковиц алых тюльпанов, самых простых в моей коллекции. В столице больше ценились изысканные цвета — белые и серовато-сизые тюльпаны, утонченные нежно-сиреневые и едва розовые первоцветы. Желтые первоцветы оказались в моей коллекции лишь из-за необычайно огромных, с пол-ладони цветов. Тюльпаны — потому что это сорт давал несколько бутонов на одном стебле. Но здесь, в мире сумерек, снега и бледных, вылинявших красок, чистые яркие цвета будут смотреться намного лучше.

Эксперимент оказался удачным. Цветы зацвели как раз к весеннему равноденствию. А вернее, дня за два до него. Один горшок с желтыми первоцветами я послала в подарок примару Костелю Тофану. Не понесла сама, нет — из моих рук он бы ничего не взял. Я написала письмо с благодарностью за то, что они позволили нашей семье жить в их городе, хотя думаю, что позволения примара никто не спрашивал. И за доброту примара и всего городского совета я хочу отблагодарить их малым — частью солнечного света, который снисходит на всех. Что-что, а письма, подобные этому я могла писать километрами. И я отправила подарок не в управу, а ему домой. Чтобы цветок увидела жена и три их дочери. Мой расчет оказался верным.

Соседский мальчик, которого я уговорила доставить сверток с величайшей осторожностью в дом Тофана, сказал, что примарша Марица Тофан забрала у мужа цветок, пока он читал письмо и поставила на самое видное место в гостиной. Еще бы! Живой цветок, когда вокруг сугробы по колено, и весна только-только дает о себе знать. Да еще какой — огромный желтый первоцвет, какие в лесу не найдешь!

Горшок с алыми тюльпанами я отнесла в купеческую гильдию, на заседание в городской управе. Каждый, кто собирался торговать на рынке, должен был представить свой товар совету и получить разрешение. В совете было четверо мужчин и одна женщина, Виола Карбат. Когда я поставила на стол перед ней горшок и сняла с него обертку, я поняла, что разрешение я получила.

— Какая от него польза, — начал было говорить Стефан Дисеже, но Виола наградила его таким тяжелым взглядом, что он счел за лучшее замолчать.

— Польза, — сказала я, — только в том, чтобы радовать взгляд в ожидании настоящей весны и лета.

— И откуда вы, госпожа Ванеску, — спросил председатель Георг Гровач, — взяли эти цветы?

Я протянула ему свои руки.

— Я вырастила их сама. Когда мы жили в столице, я была главной цветочницей королевского замка. Сад, букеты, цветники — я занималась всем этим. Я знаю, как растить цветы, как заставить их цвести к нужному сроку, я и хочу, чтобы мои знания радовали жителей Шолда-Маре.

— И сколько же будет стоить… этот горшок? — Виола легко тронула пальцем алый лепесток тюльпана.

— Разумеется, этот горшок, — я подчеркнула голосом слово «этот», — я оставлю совету купеческой гильдии как образец товара, и, полагаю, мужчины не будут возражать, если цветок будет украшать ваш дом те недолгие пару дней, пока он цветет.

Виола довольно кивнула.

— Что касается остальных, которые я хотела бы выставить на продажу в день весеннего солнцестояния, то я думаю просить за них пять флоринов.

— Пять флоринов? — изумился Гровач.

Я твердо кивнула.

— В этом году я вырастила всего несколько цветов. Но следующей зимой, я думаю, посажу больше и цена упадет до трех.

Гровач вздохнул.

— Всего несколько? Надеюсь, если вы доставите мне один горшок для жены, вам будет с чем выйти на ярмарку?

— Разумеется, — сказала я. — Один горшок тюльпанов или первоцветов?

— Ах, так вот откуда первоцветы в доме у Тофара, — довольно улыбнулась Виола, придвигая к себе горшок с тюльпанами.

И пока Гровач прикидывал, какие цветы по статусу будут цениться выше — тюльпаны или первоцветы, его опередил Стефан.

— Госпожа Ванеску, а мне оставьте один горшок первоцветов и один тюльпанов, — вздохнул он, вынимая из кошелька десять флоринов. — Я сам за ними приеду.

В тот, самый первый год на ярмарке весеннего равноденствия я стояла всего с двумя горшками тюльпанов, да и то, признаться, вряд ли полчаса можно назвать словом «стояла». Мои цветы имели успех, несмотря на мою фамилию.

На все деньги, что я выручила за десять горшков цветов, я заказала семена и луковицы. Потому что моей коллекции надолго не хватит, да и растения здесь нужны совсем другие. Я по памяти составила заказ на зимники и первоцветы. Я могла бы заказать и летники, но для этого мне надо было пережить здесь лето и посмотреть, какое оно, какие цветы растут в лесах, какая почва в лесах вокруг. В конце концов, когда сходит снег и когда выпадает опять.

Не все сразу, повторяла я себе, пока составляла заказ, не все сразу. Как бывший заговорщик, я должна была приносить все письма на проверку в управу.

— Не боишься, — спросил помощник примара, немолодой уже Андор Чински, внимательно читая мой список, — что мы тоже себе этих семян назаказываем? И все, нет твоих денежек? В каждом доме будет свой цветник.

Я пожала плечами.

— Семена — еще не цветы. Мало посадить, надо еще вырастить. Это как дети. Одни здоровые, другие не очень. Одни хорошие люди, другие — так себе, — сказала я с вызовом и посмотрела на него в упор.

Это была проверка. Мне надо было знать, как они относятся ко мне. Что скажет Андор, то скажут и остальные при случае.

Андор рассмеялся.

— Ваша взяла, госпожа Ровена. Дерево дереву рознь, хоть и выросли из одной шишки.

На там мы и разошлись. А список моих семян Андор никому так и не продал, хотя мог бы.

После возвращения из Реста я поменял свой распорядок и свою жизнь. Во-первых, я привез в замок друзей, и теперь рядом со мной были люди, которых я знаю и которым я доверяю. Во-вторых, я научился заводить новых друзей. И, в-третьих, я стал путешествовать. Как принц, конечно же. Но без полноценных выездов со свитой и подготовкой к путешествию по месяцу. Небольшой делегацией. Иногда даже инкогнито. Под предлогом того, что я хочу побольше узнать свою страну, своих подданных, и разумеется, о проблемах, которые их донимают.

Моровия — большая страна. Я раньше думал, что мне нравится запад, потому что я сам был с запада. Но потом я понял, что мне нравится и приморье, и север, и даже горы. Везде было красиво. Не везде было хорошо, не везде люди могли жить хорошо, совсем не везде жилось легко. Но красоту я видел повсюду. Странно, я всегда считал себя нечувствительным человеком. Таким суровым воякой, у которого одно на уме. Но нет. Меня очень трогали рассветы и закаты, закаты — особенно. Я обращал внимание на красные клены, вечнозеленые пинии, на жесткие листья багульника и желтые камни скал под водопадом.

В одну из таких поездок я познакомился с Мириам. Это была официальная поездка в Сириу. Городок был совсем рядом — всего несколько часов верховой езды от Эстерельма. Даже странно, что я до сих пор там не побывал.

На следующий день после приезда примар Сириу, Окта Тоница, устраивал прием. Примар Тоница часто бывал в столице, особенно в сезон балов. И уж, конечно, он не мог упустить возможность развлечься у себя в городе. Мы были приглашены: я и трое моих спутников.

— Тихий вечер, — сказал Окта, многозначительно подмигивая мне, — не как эти ваши столичные балы. Просто ужин и беседа. Мы здесь не очень светские, хоть и рядом со столицей. Но и не совсем деревенщина. У нас тоже есть своя культурная жизнь.

Я был заинтриговал, а вот мои спутники не очень. Все-таки у меня было мало опыта в светской жизни, в чем бы она ни заключалась — хоть в балах, хоть в тихих вечерах.

Тихий вечер выглядел довольно странно. Я и не представлял себе, что тишиной будут наслаждаться три десятка человек. С другой стороны, их понять можно — не каждый день к ним в город приезжает принц, с официальным, но неформальным визитом.

Сам ужин был организован и правда просто. На двух столах стояли блюда с крошечными порциями еды — можно было взять, съесть и отойти. Если бы я был голоден, плохо бы мне пришлось от такого ужина, но за это время я уже успел узнать, что на торжественные ужины ходят не есть, а общаться, поэтому успел поужинать перед ужином.