Чемпион (СИ) - Риддер Аристарх - Страница 36

Хорошая получилась шайба, наверняка попадёт во все хайлайты!

Дополнительной наградой мне стали слова Асташева, которые я услышал когда уже уселся на скамейку.

— Вот видишь Виктор Васильевич. Не зря Семенова у нас жонглером зовут!

— Вижу, — я не видел лица Тихонова но наверняка он в этот момент улыбался.

Как и я. Причин для грусти не было никаких. в двух матчах я забросил уже 10 шайб и отдал 5 голевых передач.

Да, статус соперников пока никакой. Но всё равно. Десять шайб это десять шайб.

Но лафа кончилась, дальше у нас более серьезные оппоненты. Даже ФРГ сильнее австрийцев и норвежцев.

Следующий день мы провели как обычно.

Как и утро и день семнадцатого февраля. Позавтракали, потренировались, пообедали и поехали на главную ледовую арену Калгари, Olympic Saddledome.

Где нас ждала сборная совсем другого уровня. Американцы.

Матч с американцами стал первым для меня на по-настоящему большой арене. Саддлдом был значительно больше чем советские стадионы, на которых я играл до сего момента.

На нас с американцами пришло посмотреть 18 тысяч зрителей.

И естественно большинство из этих зрителей болело за США. Буквально весь стадион был усыпан звездно-полосатыми флагами и плакатами в поддержку американцев. В этом огромном море было всего несколько крохотных островков с красными флагами.

Но меня это нисколько не волновало, даже наоборот мотивировало.

Как никак точно такая же атмосфера м на гостевых играх в НХЛ. И если в регулярном сезоне всё еще достаточно доброжелательно, то вот в плей-офф, когда цена каждой заброшенной шайбы возрастает многократно трибуны становятся важнейшей частью игры.

Так что мне не привыкать играть под давлением.

Предматчевая речь Тихонова мало отличалась от уже слышанных мной. И здесь, в Калгари, и в Москве на турнире на призы газеты «Известия» он говорил примерно одно и тоже. О важности выполнения тренерских установок, о дисциплине и об уважении к сопернику.

Не в плане того что надо к американцам относится с каким-то пиететом, вовсе нет. Уважение к соперники по Тихонову означало необходимость играть с полной отдачей невзирая кто против тебя. Норвежцы, чехословаки, или американцы с канадцами, не важно.

В отличие от Советской сборной, буквально напичканной звездами первой величины американская и канадская сборные были очень скромными по именам, сказывалось то что игроки из НХЛ не выступали на этой Олимпиаде.

Например из всего состава нашего сегодняшнего соперника я знал буквально пару фамилий, хоть и достаточно громких.

В защите у американцев играл Брайан Литч, будущий защитник Нью-Йорк Рейнджерс и будущий же член зала хоккейной славы в Торонто и Питер Лавиолетт, один из главных тренеров неудачников в НХЛ, который выводил свои команды в финал Кубка Стэнли больше десяти раз, но ни разу так и не выиграл.

Может быть и у других хоккеистов американской сборной тоже будут хорошие карьеры, но их имена я не знал.

Но в любом случае, это был один из самых сильных соперников из тех с кем я играл или буду играть в этом времени.

Понятное дело что дальше уровень вырастет и очень сильно, но пока это так.

Олимпийский хоккейный турнир в Калгари был устроен по круговой системе, и состоял из двух этапов.

На первом этапе нам противостояли норвежцы с австрийцами, которых мы уже обыграли, м команды ФРГ Чехословакии и США.

Лучшие три команды из нашей группы B на втором этапе сыграют с первой тройкой из группы А, каждый с каждым. И, что было очень важно, очки полученные на первом этапе тоже учитывались.

Поэтому хоть нам для того чтобы попасть во второй этап было нужно одержать еще одну победу, но выигрывать необходимо в каждом матче.

— Волнуешься? — спросил меня капитан нашей сборной Фетисов, когда мы уже шли по туннелю на площадку, — первая игра у тебя на таком большом стадионе.

— Если честно, нет. Не волнуюсь. Наоборот будет здорово заставить трибуны замолчать, или даже наоборот, сделать так чтобы они нам аплодировали а не своим.

— Интересный ты всё-таки парень, — улыбнувшись на мои слова ответил Фетисов, — мы с тобой уже какую игру вместе проводим, а я всё никак не могу привыкнуть к тому что ты вроде как и совсем еще зеленый, а играешь так как будто у тебя за плечами лет пятнадцать стажа, если не больше.

В ответ я только пожал плечами. Фетисов не первый кто подмечал разницу в моём возрасте и поведении. Об этом мне еще в начале сентября прошлого года сказал Бякин, перед моей первой официальной игрой.

Но лучше так и будет чем я займусь каким-то фиглярством и буду что-то там изображать.

Да и совсем скоро удивляться этому прекратят. Как-никак молодость это недостаток который быстро проходит.

Если старенький Коралл был мягко скажем не очень удобным для игры в хоккей. Что во время игры с норвежцами, что с австрийцами мне было очень душно, то Саддлдом совсем другое дело.

Это в середине двадцать первого века дом огоньков уже считался устаревшим, даже несмотря на две реконструкции, но сейчас этот построенный под олимпиаду стадион был великолепен.

Пожалуй что это лучшая хоккейная арена которую я пока что видел в этом времени. И дело даже не в размерах и количестве зрительских мест.

Задержавшись на самом входе я огляделся и глубоко вдохнул.

Наш матч был вторым, перед сборными СССР и США состоялась игра шведов со швейцарцами, в которой Тре Крунор не без труда, но победили со счетом 4:2.

— Что стоишь, жонглер, — раздался голос Асташева.

— Да вот, Сан Саныч, — осматриваю место где мы американцев разделаем.

— Ну-ну, осматривай, осматривай. Но не долго. Еще пара минут и вперед на раскатку.

17 февраля 1988 года. Канада, Калгари. Стадион Olympic Saddledome. Матч олимпийского турнира по хоккею с шайбой среди мужчин. СССР-США 19:00 по местному времени (17 февраля в СССР, 4 часа утра в Москве, 6 утра в Свердловске). 18000 зрителей. Все билеты проданы.

Я уже традиционно для себя проехался по своей половине площадки и встал на стартовое вбрасывание.

НАпротив меня застыл мой оппонент, центральный нападающий первого звена сборной США Кори Миллен и судья с традиционной финской фамилией Коскинен начал игру.

Как и большинство моих предыдущих соперников на точке, Миллен оказался очень медленным, так что шайба от меня пошла Касатонову.

Тот отдал её Фетисову, который опустился вниз к нашей лицевой, тройка нападающих сборной США выстроилась треугольником в средней зоне а защитники караулили нас на своей синей линии, как бы страхуя нападающих если их кто-то решит обыграть один в один.

Было видно что американский тренер с самого начала матча выбрал очень осторожный план на игру, в котором не предусматривался даже малейший риск, пусть даже это означало отсутствие прессинга. Зато разрывов меду линиями или свободного льда в средней зоне практически не было.

В такой ситуации очень сложно через пас зайти в зону соперника.

Можно было, конечно, попробовать сделать это за счет индивидуального мастерства, попробовать обыграть один в один и набрать скорость.

Но мы решили сделать по другому.

Мы с Игорем поменялись местами на площадке, я ушёл моему партнеру по автомобилисту за спину на место номинального правого крайнего, а Каменский в это время получил шайбу от Фетисова, вошел в среднюю зону по месту левого нападающего и когда увидел что один из американцев выдвинулся на него тут-же отдал пас в зону американцев. на свободное место, ожидая что Игорь успеет быстрее защитников.

Мы с Лукияновым рванули как на крыльях.

Он за шайбой, а я на пространство перед пятачком вратаря американцев.И то что мы поменялись местами с Игорем дало свои плоды.

Всё-таки тренер сборной США не зря ел свой хлеб и кто есть кто в СОветской сборной звездно-полосатые знали.

Поэтому когда мы с Лукияновым сделали эту рокировку то именно на меня отвлеклись сразу трое американцев.