Лучший режиссёр, главы 201-300 (ЛП) - E Wall - Страница 186

– Красота…

– Вау, как красиво! – вздыхала как женская, так и мужская аудитория. Лица женщин, давно мечтавших посетить Париж, уже приняли влюблённое выражение.

Не только зрители прочувствовали красоту этих кадров, но и многие критики, кинематографисты и другие специалисты по достоинству оценили операторские навыки Уолли Пфистера и незаурядное видение волшебного юноши при кадрировании. Как только ни изображали Париж в кино, порой даже экранный образ города оказывался роскошнее реального Парижа. А то, что сейчас показывалось на большом экране, натолкнуло Дж. Р. Джонса из «Chicago Reader» на мысль: сами французы, наверное, не способны так красиво снять Париж?

Это было временное великолепие фильма «Дьявол носит Prada». Если бы это была стандартная коммерческая картина рядового режиссёра, вероятнее всего, был бы показан помпезный, оживлённый Париж, да, получилось бы достаточно красочно, но утратилось бы внутреннее содержание. Сейчас волшебный юноша снял эстетику независимого кино, поэтому… Эндрю Саррис из «Нью-Йорк Обсервер» покачал головой:

– Напрасная трата сил.

Но лишь немного погодя критики поняли, почему волшебный юноша изобразил Париж таким изысканным и безмятежным. Красивая картинка только-только погрузила всех в блаженство, как вдруг разразились множественные щелчки камер и поднялся галдёж: на экране быстро и хаотично возникали кадры пресс-конференции, банкета и прохождения по подиуму. Высокие, стройные модели в красивых вечерних платьях и новых нарядах из весенне-летней коллекции, толпы журналистов с микрофонами, камео известных парижских представителей мира моды…

После того, как в одно мгновенье грациозность сменилась ошеломительной вычурностью, а безмятежность превратилась в суетливость, показ мод, который, по идее, должен символизировать грациозность, моментально вызвал у зрителей недоумение: почему отдаёт вульгарностью и обыденностью?

«Красивый ход!» – пока знаменитости мира моды, чьи камео были использованы для создания контраста, возмущались, критики, напротив, массово этим восхищались. Как же здорово передана здесь мысль посредством кадров! Клаудия Пуч из «USA Today» мысленно чуть повысила фильму оценку. Волшебный юноша умело использовал детали, благодаря чему «Дьявол носит Prada» получился эстетически приятным, а высмеивание – весьма тонким: моде всегда будет далеко до естественной красоты, другими словами, естественность – самая лучшая мода.

Обидно, по-настоящему обидно! То ли проблема заключалась в нежелании волшебного юноши, то ли в упадке его талантливости и мастерства, но ему не удалость сделать весь фильм великолепным. Как бы там ни было, Итан Арта из «New York critics» знал, что сделанное плохо – это плохо, критиков не заботят никакие оправдания.

Оказывается, и у Мерил Стрип есть слезливая сцена!

После приезда в Париж Андреа загрузили работой, притом её повсюду окружала мода, но едва она вошла во вкус, как получила срочный звонок от родителей и Алекса: её близкая подруга Лили попала в автокатастрофу! Та в данный момент находилась в коме и лежала в госпитале в отделении реанимации. Растерянная Андреа невольно вспомнила Эмили, которая сейчас тоже из-за аварии лежала в госпитале. Включились флешбэки, в которых её спокойное лицо перед лежавшей на больничной койке Эмили и её радостное лицо по приезде в Париж выглядели так иронично.

– Кто я?! – Андреа осознала, что становится всё более похожей на Миранду, она взволнованно сказала матери: – Я сейчас же возвращаюсь в Нью-Йорк!

Однако когда она пришла в номер Миранды, то застала эту седовласую дьяволицу и сильную женщину с покрасневшими глазами. Оказалось, что муж Миранды подал на развод.

– Когда мы вернёмся в Нью-Йорк, нужно будет связаться, гм…

На большом экране не накрашенная Мерил Стрип в сером халате сидела на диване, держа в руке очки, лицо казалось измождённым и безжизненным, голос едва слышно раздавался:

– С Лесли, чтобы пресса не поднимала большой шумихи… – она сделала глубокий вдох и добавила: – Вокруг этого.

– Ещё один развод… Подарок для жёлтой прессы, – пока менялись кадры, было видно, как сидевшая напротив Джессика с каменным лицом записывает указания; Мерил тем временем покачала головой, на глазах постепенно наворачивались слёзы, она страдальчески, гневно, насмешливо и беспомощно прошипела:

– Представляю, что они обо мне напишут. Сатана в юбке, одержимая карьерой, от Снежной королевы сбежал очередной мистер Пристли… Газеты должны мне отчислять проценты… Ещё бы, такой объём продаж…

Мерил замолчала на пару секунд, снова вдохнула поглубже и покачала головой, сказав:

– Ладно, меня не волнует, что они там напишут обо мне, – она уставилась на Андреа и, задыхаясь, излила душу: – Но мои, мои девочки… Это несправедливо по отношению к ним.

Она на мгновенье закатила влажные глаза и, сдерживая эмоции, пожала плечами:

– Очередное разочарование, очередной обман, очередной отец… отчим… – усмехнулась она, – ушёл.

Потрясающая игра! Мерил Стрип есть Мерил Стрип! Зрители с упоением следили за ней, критики тоже не могли удержаться от похвалы. Если в слезливых сценах Эмили Блант и Джессики Альбы всё-таки оставался след актёрской игры, то у Мерил Стрип он напрочь отсутствовал, был лишь один реализм!

Стрип снова доказала миру, что ей любая роль по плечу! Известный критик из «The Hollywood Reporter» Кирк Ханикатт то и дело восхищался про себя. Текущее сотрудничество между Стрип и волшебным юношей оказалось успешным, она преподнесла новый экранный образ, преподнесла огромный сюрприз! Ханикатт был абсолютно уверен, что в списке номинантов на 76-й «Оскар» за лучшую женскую роль будет имя Мерил Стрип.

От немощного вида этой дьяволицы губы Джессики сжались, на лице появилось слабое выражение сочувствия и печали. Она несколько раз приоткрывала рот, но так ничего и не сказала. От не прозвучали ни слова утешения, ни заявление о возвращении в Нью-Йорк.

– Ну ладно, главное… кхе! – продолжала тихо говорить Мерил, моргая глазами, полными слёз. – Главное… ох, главное сейчас – сообразить, куда посадить Донателлу, ведь она почти ни с кем не разговаривает.

Когда Андреа покинула номер Миранды, она сделала длинный выдох, достала мобильник и совершила звонок:

– Мама, у меня тут остались кое-какие дела, я пока не могу вернуться, да и все равно мой приезд ничем не поможет, верно? Не, нет…

Она с горькой миной выслушивала доносившийся голос матери:

– Париж очень красивый, да? Энди, я в тебе сильно разочарована.

Андреа вдруг выключила телефон и зашагала вперёд.

Зрители перед экранами машинально нахмурились. Как это расценивать? Андреа предана работе, сопереживает горю “брошенной” Миранды, понимает трудности этой сильной, дьявольской женщины, поэтому в столь решающий момент у неё не хватает духу заявить об уходе? Или же она настолько изменилась, что близкая подруга стала ей безразлична, хотя, с другой стороны, приезд действительно ничем не поможет врачам, как-никак это кома…

Очевидно, Андреа и сама не понимала, что делает. Она пребывала в замешательстве и напряжении. В свободное от работы время она гуляла по укромной аллее неподалёку от отеля и с растерянным, нервозным видом рассматривала красивые пейзажи Парижа вокруг. Лучшая подруга лежала в отделении реанимации, подключённая к аппарату ИВЛ, пульсометру… Андреа в кадре вдруг огорчённо закрыла лицо ладонью и опустила голову, затем ни с того ни с сего взмахнула своей сумочкой от Prada и безжалостно швырнула её на землю.

– Господи, это же ограниченная серия Prada!

В 3056 кинотеатрах раздалось немало испуганных визгов. Многочисленные офисные работницы, обожавшие моду, не были к такому морально готовы. По их телам пробежала холодная дрожь, когда они увидели, как сумочка упала на землю. Эта жестокая сцена была им невыносима. Что волшебный юноша творит!

Но на этом “расправа” над дорогостоящей сумочкой из ограниченной серии Prada не закончилась. На большом экране было видно, как Джессика шагнула вперёд и совершила сильный пинок, отчего сумочка далеко отлетела и ещё проскользила по земле. Взятая крупным планом Джессика выдохнула, устремив взгляд в одну точку, поправила волосы, свисавшие у лба, прошла вперёд, наклонилась, подняла сумочку, на которой появилось множество царапин, и с суровым лицом скорым шагом пошла дальше.